Страница 10 из 11
– Я не знаю вас, молодой человек! Отойдите от меня! – Как от назойливой мухи пытался он от меня отмахнуться! – Я – уважаемый человек, переходя на визгливое шипение, – продолжал он. – Вы не имеете права так со мной разговаривать.
– Я не имею? Это я-то не имею? – вдруг взорвался я, и, скорее, не от его наглости, а от того, как брезгливо он пытался от меня отделаться!
– Господа, прошу минуточку внимания! – произнес я официальным тоном так громко, чтобы услышали все.
Журналюги своим профессиональным чутьем тут же почувствовали, что запахло жаренным, и мгновенно сбежались.
– Познакомьтесь, это Семен Семеныч, уважаемый всеми преподаватель теории литературной критики! Написавший сколько книг? – уточнил я у него.
– Пять! – прошипел он в ответ, сверкая глазами так, будто хотел испепелить меня на месте.
– Ого! Целых пять книг. И думаю, что все пять были украдены у бывших студентов, но, по крайней мере, первая – у меня точно! Я, наивный, думал, что встретился с профессионалом, который уж безошибочно знает, как все должно быть! А он, уважаемый Семен Семеныч, профессор, заслуженный преподаватель, втоптал меня в грязь, разнес в пух и прах мою книгу, заставил уничтожить, играя на чувствах юнца, желавшего создать что-то гениальное!… А потом… знаете, что сделал? Издал под своим именем…
– А докажи! – С лицом стервятника, нацелившегося на свою добычу, выскочил он передо мной как на ринг. – А не докажешь! Голословно это все!
Этот толстый индюк с лоснящейся мордой в таком же лоснящемся пиджаке, годным только для того, чтобы об него вытирать грязные руки, даже не чувствовал себя виноватым передо мной!
– Да с чего бы мне врать!? Я ж именно к вам… – искренне удивился я.
– А из мести, что я тогда тебе сказал, что твоя книга и яйца выеденного не стоит!
– Да! А потом опубликовал под своим именем…
– Не правда! Я сам написал, сам, – полез со своими хиленькими кулачками на меня этот мерзкий и смрадно воняющий своим враньем человечек, но Роман успел подскочить сзади и оттащить его от меня, вышвырнув за шкирку, как вшивого кота, из дома.
Семен Семеныч еще долго грозился кулаком в нашу сторону и что-то еще вещал одобрительно кивающим журналистам…
– Не отпускает? – сочуственно спросил Роман, найдя меня в комнате, которую он любезно мне предоставил. – Ты не геолог, да? – скорее утвердительно, чем вопросительно произнес он.
– Да, я писатель, – вынужден был я сознаться.
– И поэтому дед тебе явился, чтобы ты уговорил меня снова взять перо в руки… – сделал вывод из происходящего хозяин дома.
– Да, – подтвердил я, понимая, что отпираться не было никакого смысла.
– А тебе что от него нужно? – с каким-то дружеским участием поинтересовался Роман.
– Идею новой книги… – Почесал я затылок, понимая, что в этом доме эта фраза звучит как-то не совсем уместно. Казалось, что признаваться в таком как-то стыдно.
– У тебя, у профессионального писателя нет идеи? – неподдельно удивился Роман.
– Представь…
– Как такое может быть?
– Ну, у тебя же тоже нет… – грустно улыбнулся я.
– Не, ну ты сравнил! Кто ты, и кто я… Я в юности писал какую-то галиматью, а ты говоришь, что учился в литинституте, дед говорит, что, по твоим словам, ты много писал… Ты меня с собой не сравнивай! И потом, я писал, но мне не нравилось то, что выходило из-под моего пера, так сказать! И если ты меня спросишь, я тебе сюжетов на раз-два-три выдам кучу… Как это – у писателя нет сюжетов? Да столько всего, о чем хочется написать… Только не получается, ерунда какая-то всегда…
– Выдай! Выдай мне хотя бы тройку идей! Выдай, прямо здесь и сейчас! – завелся я.
– Хорошо… Например, разобраться, почему у успешных, замечательных людей, у которых есть все: семья, любовь, ребенок, карьера, любимое дело, вдруг на самом взлете забирают жизнь! Написать историю, разложить по полочкам и понять это!
Я задумался. Не то, чтобы я никогда не размышлял об этом, но чтобы писать о таком…
– Ладно! – согласился я. – Еще!
– Почему успешный писатель, на раз-два сдающий книги в печать, не издается под своим именем? Как такое случилось? По какой такой причине? Ответь мне! Это ж целая глобальная вещь получится!
«Ёлки! Я никогда об этом не думал! Жил и жил! Меня все устраивало… Однажды, приняв такое решение, больше и не возвращался к этому вопросу!»
– Да, ты прав! – нерадостно подметил я. – Вопросов, которые можно поднять, столько, что жизней всех писателей не хватит. Только твои темы не с потолка взяты, правда ведь? Вторая про меня, а первая? Первая ведь тоже про меня! Откуда ты знаешь, что мои родители погибли?
– Дед рассказал, – просто, без заморочек, и как-то по-родному ответил Роман.
Гости уже давно разошлись, а мы как сидели в моей комнате, сбежав после инцидента с преподом, так и сидели…
– Расскажи мне о них! – попросил внук писателя.
– О ком? О родителях?
– Да…
– Родители как родители. Оба были журналистами, познакомились на журфаке и всю жизнь потом были вместе. Везде и всегда. В конце девяностых им предложили какой-то грандиозный проект в Африке. Они не вернулись. Мы жили на съемной квартире, и в один пасмурный осенний день ко мне пришел человек из редакции и сказал, что родители погибли. Меня отправили в интернат. Больше я ничего не знаю. Мне было 15. Мир рухнул. У меня даже не осталось ни одной фотографии. Куда делись все наши вещи из квартиры, я тоже не знаю.
– Как это? – серьезно удивился Роман.
– Меня просто выдернули из моей жизни! И тогда было совсем не до шмоток, да и все равно было. Я впал в какую-то прострацию. После интерната я сразу ушел в армию, а когда вернулся, никого не нашел из тех, с кем могли работать мои родители.
– А бабушки, дедушки? Вы не из Москвы?
– Папа был детдомовским, а когда речь заходила о маминых родителях, она закрывалась и говорила, что она одна и у нее никого нет.
– И ты не пытался узнать?
– В детстве?
– Потом. Можно же как-то в паспортном столе все восстановить…
– Нет. Не хотелось. Я очень обиделся тогда на них, что они не взяли меня с собой!
– Не взяли с собой – вместе погибнуть?
– Именно! Зачем они меня одного здесь оставили? Чтобы я что здесь делал?
– Вот и напиши книгу о своих предках. Раскопай родословную, узнай, в конце концов, как погибли родители! И закрой уже вопрос с этим литкритиком. Пиши под своим именем!
– О! Нашелся тут умник! Я хоть как-то пишу! Ты вообще сидишь в своей шикарной норке и ничего не пишешь! – слишком острые вопросы поставил он передо мной, и я решил, что лучшая защита – это нападение.
– Мы сейчас о тебе или обо мне говорим? – Рома улыбнулся.
– О тебе, Роман Батькович! Мне поставлена задача из тебя писателя сделать… – напомнил я, зачем я здесь…
– И за это ты получишь идею книги, да? А зачем она тебе, если мы вместе уже нашли то, о чем неплохо было бы написать… Может, отстанешь от меня и займешься делом?
– Я подумаю, – рассмеялся я.
– Спокойной ночи! – окончил разговор Роман. – Пойду поблагодарю Софью и провожу ее домой, наверняка сидит и ждет меня…
Ревность кольнула исподтишка. «Незнакомое доселе чувство» – констатировал я.
Чтобы отвлечься и не думать о Софье, решил попробовать писать, как договаривался с призраком. Мысль о том, чтобы заполучить идею книги из потустороннего мира, не давала покоя. Дед не замедлил явиться, а я продолжил с того места, когда нас прервали:
– И если я не смогу уговорить вашего внука стать писателем, то мне надо будет покинуть этот дом?
– Да. Только не совсем просто покинуть.
– То есть? А как можно его непросто покинуть? Со скандалом что ли?
– Нет. Ты умрешь, – призрак произнес это настолько просто и обыденно, что мурашки пробежали по телу.
– Как это? – растерялся я.
– Просто умрешь, сердечный приступ, – призрак пожал плечами в знак того, что поделать лично он с этим ничего не может.
– И вы так спокойно об этом говорите?