Страница 6 из 31
Через три дня прибыли в большой город на реке. Здесь намечалась ярмарка, и купец привёз на неё свой товар. Виктор вместе со всеми устроился на постоялом дворе. Днём бродил по городу, рассматривал дома и людей. Посидел на речном откосе. В небольшой заводи было устроено что- то типа речного порта. У деревянного причала стояли баржи, струги, большие и малые лодки. Суетился народ, выгружая из них привезенный товар и загружая закупленный.
Атаман, едва прибыли, пошушукался с Виктором и куда-то исчез вместе со своими людьми.
На второй вечер купец пригласил Виктора вниз, в корчму. В пустом зале за длинным столом сидели бородатые, пожилые и молодые мужики. Стол был уставлен кувшинами с вином и закусками, но никто не пил и не ел, кого-то ждали. Купец подвёл мальчика к торцу стола, поднял руку. Разговор за столом смолк, все повернули головы к ним.
– Господа торговые люди, вот тот волхв, о котором я вам говорил. Он уверял меня, что предложенное им предприятие окупится с лихвой за один год.
– А где порука? Мы ему отдадим свой товар, он пропадёт с ним, а мы с чем останемся? – прилетел с конца стола голос.
– Уж больно он молод, – послышался другой насмешливый.
– У самого, что есть за душой? Чужим распоряжаться ума много не надо.
– Господа, господа, давайте конкретно о деле, – поднял опять руки купец. – Кто желает войти в компанию, подымайте руку. Кто не желает, Бог судья, силой заставлять не будем.
– Ферапонт, ты на чувства не дави, – в середине стола поднялся могучий старик. – Здесь все люди серьёзные, пацанов нет, и вопросы говорят правильные. Твой волхв действительно на вид больно молод. И за душой, как мы понимаем, у него нет ни гроша. Так что, сомнения некоторых тут понятны. Пусть растолкует, как он собирается нам барыши принести?
– Волхв скажи купечеству своё слово, – Ферапонт посмотрел на Виктора. – Они будут вкладываться. Имеют право знать.
– Ладно, не суетись, Ферапонт, – Виктор улыбнулся купцу и кивнул на свободный край скамьи, – присядь, я скажу. – Оглядев уставившиеся на него бородатые физиономии, усмехнулся.
– Не зря Пётр Первый начинал свои реформы с отрезания бород. Глядя на эти заросшие рожи, за меч хочется взяться. Ишь, клопы сытые, хозяева жизни. Принеси им барыш на блюдечке, да ещё и с гарантией. Они, видите ли, рисковать не хотят. Ну ладно, ещё посмотрим, как вы запоёте.
– Ферапонт, дружище, ты собрал тут всех купцов с ярмарки? – Виктор посмотрел на присевшего с краю купца. Тот кивнул.
– Всех, кто приехал на ярмарку.
– И зря. Мы только время потеряем, и настроение себе испортим. Ты посмотри на эти физиономии, Ферапонт, – Виктор, вытянув ладонь обвёл стол. – Они сидят тут и кочевряжатся. Мол, если мы и дадим тебе товар, то кто гарантирует нам его возврат, да ещё и с барышом? Ты слышал этот вопрос? А он у них главный. Больше они ничего не могут думать.
– А как же ты хотел, волхв? – выкрикнули с конца стола. – За просто так товар тебе отдать?
– А с чего вы, господа купцы, взяли, что я ещё возьму ваш товар? Ааа? Вы, наверное, решили, что кроме вас его взять больше и не у кого, да?
– Весь товар в наших руках, захотим и полушки не получишь, – стукнул кулаком по столу третий с краю мужик, зло сверкнув глазами.
– Да и не надо, – мальчик пожал плечами. – Всё, что надо для похода, у меня уже есть. На днях подойдут люди, и по первому морозу тронемся.
– Да… – попытался что-то сказать Ферапонт, приподнимаясь, но Виктор, положив ему на плечо руку, придавил. И купец, проглотив слова, плюхнулся на лавку.
– Так что, господа, извините за беспокойство, обойдусь и без вас, – Виктор развёл руками. – Это Ферапонт виноват, хотел добро вам сделать, да не угадал вот. Приятного аппетита, – помахав кистью, Виктор развернулся и стал подниматься по лестнице на второй этаж к своей комнате. В зале повисла гробовая тишина. Спиной он чувствовал сверлящие взгляды опешивших купцов.
Вернувшись в номер, Виктор сел у окна и стал глядеть на появившуюся луну, раздумывая как теперь организовать подготовку задуманного похода. В дверь стукнули, и вошёл Ферапонт.
– Прости волхв, но ты не прав, – развёл он руками с порога. – Ты обидел всех и сильно. Где ты возьмёшь теперь провиант? А оружие где?
– Ферапонт, если ты тоже испугался и хочешь отвалить, я не буду держать, не бойся, – улыбнулся мальчик, поворачиваясь к купцу. – Но с этой минуты я сам займусь подготовкой похода. А что касается твоих купцов, то завтра половина из них, как минимум, прибежит сама и будет проситься в компанию. Но тогда уже я буду выбирать, кого брать, а кого нет, понял?
– Конечно, ты наколдуешь, – скривился Ферапонт и устало опустился на лавку.
– Ни одного словечка, Ферапонт, – Виктор покачал головой, – это зависть поможет, а жадность добьёт к утру. Вот увидишь.
– Зависть? А причём тут зависть? Чему завидовать?
– Как чему, Ферапонт? Через год, мы завалим эту ярмарку мехами и костью. Ты сам говорил, что на сегодня это самый дорогой товар. Но мы не будем его продавать тут. Мы повезём его в Европу и вернёмся оттуда с бочками золота. А золото всегда вызывает зависть. Или я не прав, Ферапонт?
– Это золото надо ещё привести, – скривил губы купец.
– Ладно, смотрю, ты совсем скис, иди, занимайся своими делами и не забивай больше голову моими. Я сам всё сделаю. Спокойной ночи, – Виктор показал купцу на дверь.
Кряхтя и хмурясь, Ферапонт покинул комнату, тихо прикрыв дверь. Едва он исчез, Виктор встал, и на цыпочках подбежав к двери, приложил ухо, чуть её приоткрыв.
– Что он сказал, Ферапонт? – услышал он тотчас шёпот. – Отказывается?
– Отказывается, – подтвердил купец. – Сказал, что справится сам. Просить не будет.
– Что-то он задумал? – проворчал собеседник Ферапонта. – Надо бы последить.
– Хочешь, следи, – усмехнулся Ферапонт. – Интересно мне будет, как это у тебя получится только?
– А чего не получится? Получится. У меня есть тройка пронырливых парней. Утром и приставлю.
– Ну, ну, приставь. Смотри, чтобы твои проныры не представились первыми.
По коридору затопали, удаляясь, шаги и Виктор улыбнулся.
– Не всё так плохо, господа купцы, очень даже не всё.
Повернув браслет на Луну, Виктор выскользнул за дверь. В обеденном зале за столом сидели пятеро. Почти не тронутая еда и ополовиненные кувшины с вином говорили о серьёзном разговоре. Виктор приостановился послушать.
– А мне не кажется, что волхв этот – мошенник, – стукнул по столу кулаком вдруг один. – Глаза у него не такие.
– Какие не такие? – ехидно спросил второй.
– Честные, вот какие, – опять стукнул кулаком первый.
– Честные? – передразнил второй. – Вот с честными глазами и есть самые отпетые мошенники. Он будет честно на тебя глядеть и разденет до исподнего. Понял, Гаврила?
– Этот, не разденет, Серафим, – покачал головой мужик. – Этот скорей убьёт, но не разденет.
– Это тебе тоже глаза сказали? – съехидничал Серафим.
– Глаза, – кивнул Гаврила. – Именно глаза, и я ему верю.
– Побежишь утром в компанию вступать? – хихикнул Серафим.
– А ты не побежишь? – прищурив глаза, Гаврила уставился на мужика. – Сам готов уже бежать.
– Я побегу, – кивнул Серафим. – Я с самого начала не против был. Это всё Моисей смуту разводит. А сам ведь тоже прибежит, вот увидишь.
– Ну, вот и вся купеческая дружба, – усмехнулся Виктор и тихо вышел на улицу. Вечерняя прохлада заставила поёжиться.
Стараясь не попасть в какую-нибудь канаву, Виктор направился к дому губернатора края. Его он разведал днём. В крайнем окне первого этажа громадного дома горел свет. Виктор подёргал колокольчик. За дверью кто-то заворчал, и она открылась. На пороге с фонарём стоял могучий, бородатый старик в накинутом на плечи зипуне.
– Ночь на дворе, кого нелёгкая принесла? – поднял он фонарь над головой, вглядываясь в посетителя. – Если к его благородию, так спят они уже.
– А свет у кого горит? – улыбнулся Виктор. – У домового?