Страница 30 из 31
– Во, да у него свой нож ёсть, – Тарас вытащил из кармана майора нож и оглянулся на уходящего Миколу. – Ладно, нехай лопату несёт.
Продолжив обыск, он вытащил бумажник, телефон и ключи. Просмотрев бумажник, хмыкнул: – не бедствуешь, Сидор. – И сунул бумажник себе в карман.
Вернувшийся Микола воткнул в землю лопату и протянул напарнику нож: – держи.
– Опять я? – Тарас взял нож, покачал его в руке, примериваясь, и, взмахнув, вогнал его по рукоятку в грудь Сидора.
– Пора, – Виктор повернул браслет на Рожок и чуть сжал пальцы. Лже-менты улеглись рядом с убитым.
Вынув из кармана Тараса носовой платок, Виктор обернул им черенок лопаты и, примерившись, раскроил череп Миколе. Черенок сунул в руку Тарасу. Выудив у Тараса бумажник Сидора, Виктор, взяв его нож, обернув также носовым платком, и воткнул ему в глаз. Затем сомкнул пальцы Миколы на рукоятке ножа.
– Вот, где-то так, – оглядел Виктор "натюрморт" и открыл бумажник. – Кто тут у нас? – достал он паспорт. – Смотри-ка, Цыпленко Сидор Степанович. Похож, – сравнил он фотографию с оригиналом и засунул паспорт в карман майора. Вынув деньги и записную книжку, спрятал их себе в карман. А бумажник, обтерев платком, закинул в кусты. Вернувшись к машинам, обыскал их ещё раз. Ничего не найдя в салонах, открыл багажники. Там лежали лопаты, целлофановые мешки и верёвки. Прикинув, что делать, Виктор сплюнул и столкнул в кювет обе машины:
– пусть менты разбираются. Машины не угонят, а об аварии кто-нибудь сообщит. – Разбив напоследок автоматы лже-ментов, он зашагал к ожидавшим его братьям, выбросив по дороге не нужный теперь носовой платок Тараса.
– Чего так долго? – встретил мальчика вопросом Славик, отодвигаясь на сиденье. – Что там с ментами?
– Поехали, по дороге расскажу, – Виктор забрался в спальник.
– В общем, ты был прав, – начал мальчик, устроившись. – Менты оказались не настоящими. Грабили фуры, уроды.
– Они что, переодетые бандиты? – хмыкнул Виталик.
– Именно, переодетые, и обнаглевшие безнаказанностью. Потому и вышли на трассу кое-как одетыми. Выискивали "ценный" груз, скорее всего, убивали водителей и перегоняли машины барыге. С ними ещё третий был. Он приехал потом по их вызову.
– И что ты с ними сделал? – затаил дыхание Славик.
– "Успокоил", – хмыкнул мальчик, – больше не будут безобразничать.
– Блин, у нас не дороги, а дикий Запад какой-то, – сплюнул в окно Виталик.
Под рассуждения братьев о справедливости и гуманизме, Виктор задремал. Приятный мужской баритон рассказывал по радио сказку:
"… В детстве часто слушал сказки я от бабушки своей.
Пропускал я их сквозь уши, в детстве было не до идей.
Только взрослым став, ребята, понял сказок глубину.
Вы не верите, прочтите, для примера, хоть одну.
Рано понял я намёк, сказка – ложь, да в ней – урок.
Жил в лесу дремучем Заяц, тихо жил, не выделяясь.
Избу он свою имел, значит, что-то, да умел.
Вёл хозяйство он своё, огородик, то, да, сё.
Не конфликтный был, простой, не пацан, но холостой.
Так бы, может, век прожил, если б реалистом был.
Но на горе в тех лесах появилась вдруг Лиса.
Носом хитро поводила, кто, где, с кем, определила.
Хоп, а Заяц-то – один, вот его-то и "съедим".
Проявляя хитрый ум, Лиса к Зайцу: – «здравствуй, кум!
Видный ты такой мужчина, а живёшь один, причина?
Вижу личность я в тебе, ищешь пару по себе?
Бог услышал твой намёк, вот я здесь, мой куманёк».
Заяц рот хотел открыть, но куда там, Лисы прыть
Чудеса творить умела, Заяц сел как очумелый.
А Лиса уже в избушке, пыль сметает, бьёт подушки.
На окне висит уж штора, и в углах нет больше сора.
Заяц тихо обалдел от таких активных дел.
Прошла жизнь казалась пресной, и влюбился он в "невесту".
Та старалася не зря, имидж свой везде блюла.
И соседи лишь вздыхали: – «повезло же Зайцу-Ване?!».
Долго-ль, коротко всё шло, но к повороту подошло.
Зайца чарами опутав, Лиса стала сжимать путы.
Начинала с мелочей, убедительных речей.
Постепенно Заяц наш стал никем в её глазах.
-«И избушка, мол, мала, мелко колются дрова,
Огорода всего клин, у других гектар, дебил!
Крыша, крытая соломой, и достаток очень скромный.
И, вдобавок, вон косой всё спускает на пропой!»
Так Лиса распространялась, вызывая к себе жалость,
Чтоб соседей убедить, как ей с Зайцем трудно жить.
Дальше – больше: – «он, ведь, пьёт, а как выпьет, меня бьёт.
Что, не пьёт? Так ведь, глаза выдают его всегда».
В общем, Зайцу нет житья, а Лиса кричит: – « вот я
подведу тебя к тюрьме за побои твои все!
На мне нет живого места! В общем, нам здесь вместе тесно!
Или сам идёшь с избушки, иль суши себе ты сушки!
Заяц уж давно созрел, от наездов отупев.
И покинул он избу, в страхе глядя на Лису.
Рад убраться был косой, стал опять он холостой.
А изба Лисе осталась, что она и добивалась.
Заяц быстро спохватился, что на улице очутился.
"Адвокатов" стал искать, Волка и Медведя нанимать.
Не смогли они помочь, прогнала Лиса их прочь!
Положенье спас Петух, проявил он силу тут.
Новый метод показав, рейдерством его назвав.
Да, Лису он победил, Заяц же один не жил.
С ним Петух теперь живёт, типа, "крышу" создаёт.
Лучше ль Зайцу от Лисы, каждый для себя реши.
Сказки вновь читаю я, мудрость для себя ища.
Помню Бабушкин я слог: сказка – ложь, да в ней – намёк!
Мораль сей сказки всем ясна, она и малому видна.
На свете правда есть и ложь. Что ты посеешь, то пожнёшь!...."