(Не) любимая

Слова Горского звучали вполне убедительно. Да и на часах было уже почти восемь часов вечера. А ведь действительно, пока он меня сейчас отвезёт, пока вернётся обратно, будет уже глубокая ночь.

Поэтому собрав всю свою смелость и волю в кулак, на свой страх и риск я согласилась на предложение Артёма.

– Ну, вот и хорошо, – дружелюбно улыбнулся он, – а я сейчас звони своей подруге, и говори, что ты у меня останешься, чтобы она не волновалась напрасно.

Ещё раз, глубоко вздохнув, я позвонила Тане и сообщила, что остаюсь у Артёма, и что он завтра меня привезёт обратно.

Таню, естественно, посетили те же мысли, что и меня вначале, но я успокоила её, что всё будет хорошо. Ну и себя заодно тоже успокоила.

И вот я уже нахожусь в шикарной квартире Горского, а он хлопочет вокруг меня как возле дорогого и почтенного гостя.

***

Глава 11

Горский

Я вздохнул с облегчением, когда Кира сказала, что перелома у неё нет, а потом я и сам прочитал заключение Пудова. В котором чётко был поставлен диагноз, подтверждающий мои предположения. Был сильным ушиб, но благо его можно вылечить быстро.

Чего нельзя сказать о душе Белозёровой, потому что там у нее, по-видимому, большая и свежая рана, которая сейчас сильно болит.

Ещё в тот вечер я попытался узнать, что с ней случилось, и почему она оказалась одна среди ночи с вещами на улице совсем одна. Но Кира тогда, едва услышав мой вопрос, тут же закрылась от меня, и стала натянутой как струна.

Понимая, что мои дальнейшие вопросы могут причинить ей боль, я не стал её ни о чём расспрашивать.

Но сегодня, когда она расплакалась, едва я ей сказал, что ничего особенного для неё не сделал, я решил все-таки аккуратно выяснить, в чём дело.

И как только она немного успокоилась, то рассказала, что её отец и мачеха выгнали её на улицу. Как? Ну как так можно? Неужели родной отец мог с ней так поступить? У меня это в голове не укладывалось? Хотя слушая Киру, пусть и её краткий рассказ, я понял, что там всё не так просто, как кажется на первый взгляд.

И тогда мне захотелось её хоть немного порадовать. Мне захотелось, чтобы она не плакала, а смеялась, чтобы пусть ненадолго, но забыла о своих проблемах.

Для начала я решил её накормить, но моя упрямица и тут начала скромничать и отказываться. Да она наверняка бы сбежала от меня опять, это в её стиле. Но не сегодня. Поэтому ещё немного посмущавшись, Белозёрова всё же приняла моё предложение.

А после обеда я решил показать ей Москву, потому что мне показалось, что она кроме своего городка нигде не была. И я оказался прав, потому что Кира на всё смотрела так восторженно и зачарованно, словно ребёнок на новую игрушку. Всё для неё было новым и неизведанным. Она восхищалась улицами, достопримечательностями, парками. А её глаза в этот момент просто сияли от счастья.

А я испытал в этот момент невероятную радость от того, что ей сейчас хорошо, что пусть хоть ненадолго, но она забыла о своих проблемах и смогла стать счастливой.

Но едва я предложил Кире остаться переночевать у меня, она вновь стала напряженной и натянутой, хотя и пыталась это скрыть.

Я уже взрослый и состоявшийся мужчина и прекрасно понимаю, какие мысли промелькнули в этой милой головке от моего невинного предложения. И в какие ряды она меня записала.

Но и отказать мне прямо у неё не хватило смелости и сил. Кира очень добрая и открытая девушка, своим честным отказом она боялась меня обидеть, поэтому судорожно подбирала слова.

Да, Кира-Кира, из-за своей доброты и открытости ты сейчас и страдаешь, как бы парадоксально это не звучало.

А едва она переступила порог моей квартиры, её изумлению не было предела. Кира снова смотрела на всё широко распахнутыми глазами. А мне вновь захотелось сгрести её в охапку и защитить ото всего мира.

Что со мной происходит? Почему у меня такое желание защитить и уберечь эту девочку? Почему мне хочется, чтобы она смеялась и радовалась, чтобы больше никогда не плакала и не грустила? Я что влюбился в Белозёрову, раз меня посещают такие мысли?

***

Кира

Когда я вошла в квартиру Горского, я потеряла дар речи. Мало того, что эта квартира находилась в элитном жилом комплексе с забором, видеонаблюдением, персональной парковкой, охраной и ещё кучей прелестей для людей высшего круга. Так и сама квартира была просто роскошной. Просторные комнаты, шикарный ремонт, а главное большое панорамные окна. Квартира была на двенадцатом этаже, поэтому стоя у окна можно было увидеть окрестность вокруг.

Мне хотелось подойти к окну и посмотреть на всё это великолепие, но Горский начал надо мной хлопотать, снова норовя накормить. Затем показал мне мою комнату и, предоставив мне, халат и полотенце, показал, где душ.

Я с трудом представляла, как я буду принимать душ с больной ногой, но у Горского была шикарная ванная с большой душевой кабиной. Поэтому мне удалось принять душ без проблем.

А как только я вышла из ванной, Артём тут де подхватил меня на руки, усадил на диван и начал проводить процедуры с моей ногой, которые прописал доктор Пудов.

– Ну вот, – вытирая руки после мази о влажную салфетку, произнёс Горский, – уже завтра отёк спадёт и тебе станет намного легче. А дня через два уже сможешь вставать на ногу.

– Спасибо вам большое. – В очередной раз поблагодарила я его.

– Опять вам? – спросил он, укоризненно посмотрев на меня. – Кира, я так себя чувствую старым и больным. – Свёл он к шутке.

– Спасибо тебе, Артём. – Исправилась я.

– Вот, так-то лучше. – Улыбнулся в ответ он. – А теперь давай спать, у меня завтра трудный день. Предстоит посетить одного скользкого типа, который ну никак не идёт на наши условия.

– Да, конечно. – Согласилась я.

Затем Горский проводил меня в комнату, которую мне так любезно предоставил, и вышел со словами.

– Если что-то будет нужно, зови.

***

Я проснулась посреди ночи и никак не могла уснуть. Нога немного болела, но уже не так, как прошлой ночью, поэтому я смогла хоть сколько-то поспать.

А ещё мне дико хотелось пить. Звать Горского я не стала, мне и так было неудобно от того, что я вот так свалилась на его голову, но в то же время я ему была очень благодарна за заботу.

У него завтра трудный день, поэтому Артём должен поспать. Тихо, чтобы не разбудить его, я допрыгала до кухни. Я не знаю, из чего в квартире были сделаны полы, но у меня получилось допрыгать до кухни практически бесшумно.

Попив воды, я подошла к огромному окну в гостиной. Господи, как же красиво! В огромном панорамном окне город, залитый ночными огнями, выглядел таким красивым, что захватывало дух. Я такой красоты ещё никогда не видела. Поэтому сейчас зачарованно любовалась этой красотой.

На улице было уже не так жарко, напротив, легкий ветерок прибрался в гостиную сквозь приоткрытое окно. На мне была лишь лёгкая футболка Горского, которую он мне любезно предоставил для сна, и которая больше походила на тунику. Потому что Артём был высоким и крепким мужчиной, а я хрупкой девушкой среднего роста.

Несмотря на то, что ветерок был лёгкий и освежающий, я почувствовала, что мне стало слегка холодно. Поэтому потерев оголённые руки, собралась вновь вернуться под тёплое одеяло. Но едва я повернулась в сторону комнаты, как уткнулась в грудь Горского. От неожиданности я вздрогнула.

– Извини, что напугал. – Прошептал он, словно боялся кого-то разбудить.

– Вы… Ты не спишь? – глупо спросила я.

– Я встал, чтобы попить воды, но увидел тебя и не смог пройти мимо. – Ответил Горский.

А затем подошёл ко мне и, убрав с моего лица прядь волос, сначала посмотрел мне в глаза, а затем осторожно поцеловал меня в губы.

– Ты очень красивая, Кира. – Прошептал он мне на ухо, обжигая своим дыханием. – Очень красивая и желанная!

От прикосновений и поцелуя Горского я потеряла дар речи. Моё сердце бешено стучало, а ноги стали ватными, словно чужими. Я смотрела на Артёма, словно удав на кролика и не могла проронить не слова. Он смотрел мне прямо в глаза, а я предательски тонула в его взгляде.