Страница 16 из 46
Таким образом, фронт армии за неделю после взятия Тихорецкой растянулся до 250 верст и силы ее, хотя и увеличившиеся до 20 тысяч бойцов, оказались разбросанными на этом фронте и всюду уступающими численности противника.
Для армии в это время ставилась единственная и главная задача: окончательно разбить армию Сорокина (до 30 тысяч человек), для чего нужно было прежде всего не дать ей возможности отойти на Екатеринодар и там переправиться на южный берег реки Кубани. Итак, первая цель – взять Екатеринодар.
Но сил одной 3-й дивизии (до 3 тысяч человек) было для этого недостаточно. Город прикрывался отрядами красных в 10 тысяч человек, и, кроме того, при наступлении дивизия имела бы на своем левом фланге другие отряды красных, хотя и значительно меньшей численности, стоявших гарнизонами в станицах по линии железной дороги Екатеринодар—Кавказская. Поэтому на екатеринодарское направление направлялась и освободившаяся 1-я дивизия.
Однако угроза перешедших в наступление красных на город Ставрополь заставила направить туда Кубанский стрелковый полк с 2 орудиями, который 12 июля по железной дороге выехал из Кущевки. После него сразу же стал грузиться генерала Маркова полк с двумя орудиями для переезда на екатеринодарское направление. Конные части отправились туда походным порядком.
13 июля. Марковцы поэшелонно прибывали на ст. Тихорецкая. Подъем у всех был огромный. Ехали с песнями. Когда под колесами вагонов застучали стрелки станции, взоры всех направились на здание вокзала. Над ним развевался Национальный флаг. Раздалось всеобщее «ура».
И вдруг на платформу вышел… жандарм. «Жандарм!» – раздались крики по вагонам. Перед восторженными взорами стоял он в полной форме – «старорежимный»… Величественно выглядел жандарм! Всего лишь с унтер-офицерскими нашивками на погонах, с медалями, с серебряным большим шевроном на рукаве и с аксельбантами на плече. Некоторые марковцы даже заметили небольшую деталь в его форме: аксельбанты были не красного, как раньше, цвета, а трехцветные: бело-сине-красные – деталь, которая также радовала. И стоял жандарм как символ величия России, порядка, спокойствия… и всей образцовой чистоты, которая теперь была на перроне, и на вокзале, и в сквере, и во всем поселке.
Огромному, радостному и громкому возбуждению марковцев не было предела, и только предупреждение о соблюдении тишины, т. к. на соседней линии стоит поезд генерала Деникина, сдерживало их. Но и в этом предупреждении все почувствовали новое: штаб Вождя не на седлах коней, как было до сего времени, а на более твердом основании и постоянном месте, что ясно говорило о большом успехе армии.
Переживаемые марковцами впечатления и настроения были чрезвычайно сильными, и свой новый поход, и тем более на Екатеринодар, они ждали с верой в полный успех. С наступлением ночи эшелоны тронулись.
14 июля рано утром полк поэшелонно прибывал на ст. Платнировка и немедленно выгрузился. Не так далеко, верстах в четырех, у ст. Пластуновской, слышен был бой. Это 3-я дивизия выбивала красных из станицы и заняла ее.
После полудня полк с двумя орудиями и бронеавтомобилем выступил в юго-западном направлении, где красные, выдвинувшись, охватывали 3-ю дивизию с левого фланга. Полк сбил противника с двух позиций и занял переправу через реку Кочати, где и заночевал в поле.
15 июля. Утром он направился в станицу Динскую, занятую 3-й дизизией. Резервному батальону полка пришлось проходить у Покровского женского монастыря. Его встретили духовенство и монашки с иконами и хоругвями. Бойцы прикладывались к кресту и святым иконам, получая благословение священника. Трогательно для них было видеть монашек, старых и молодых, у которых из глаз текли слезы радости, что пришел конец глумлениям и издевательствам большевиков над святой обителью и над ними. Глубоко запал в сердца марковцев этот момент, и они шли дальше с волнующим и возвышенным чувством сознания великой Правды их дела: добиться силой оружия освобождения Веры и Родины от гнета и насилия.
Придя в Динскую, полк сменил части 3-й дивизии, направившиеся вправо, с целью нанести удар в тыл Сорокинской армии, остановившейся в районе станицы Тимошевской.
В это время в командование 1-й дивизией вступил вернувшийся из секретной командировки в Москву генерал Казанович. Полковник Кутепов стал его помощником и заместителем.
Осталось всего лишь 25 верст до Екатеринодара. Марковцы не сомневались в том, что на следующий день они, сметя на своем пути все препятствия, будут в городе. Но… едва прошла часа 3—4 после смены 3-й дивизии, как последовало срочное приказание: резервному 3-му батальону, наиболее сильному офицерским составом, сменить на позициях 1-й и 2-й батальоны, а последним с одним орудием немедленно грузиться в железнодорожный состав. Через короткое время они тронулись в обратном направлении. С ними уехал командир полка и начальник дивизии. В Динской остался отряд под командой полковника Дорошевича:48 батальон марковцев с двумя орудиями и 2-й конный Офицерский полк.
Не сразу узнали марковцы, что произошло, но определенно предположили: в тылу неблагополучно. Несколько позднее узнали, что туда же повернула и вся 3-я дивизия.
Произошло следующее: армия Сорокина из района своего сосредоточения главной массой своих сил неожиданно устремилась на восток, отбросила части Конной дивизии и, пройдя 40 верст, заняла станицу Кореновскую и ст. Станичная. Она оказалась в 30 верстах в тылу 1-й и 3-й дивизий и в 55 верстах от ст. Тихорецкой. Дивизии были отрезаны от тыла и в полном окружении, а Тихорецкая совершенно не прикрытой, за отсутствием в резерве армии частей. Положение – чрезвычайно тяжелое.
В сумерках 1-й и 2-й батальоны прибыли на ст. Платнировская, в 10 верстах от Кореновской, выгрузились и, оставив две роты в резерве, выступили вдоль железной дороги в направлении последней. Пройдя 3—4 версты, они вошли в соприкосновение с противником и остановились в степи.
Ночь. Полковник Тимановский беспокоится за левый, северный, фланг своих батальонов. Туда должна выйти 3-я дивизия, но ее еще нет, и придет она не раньше утра следующего дня. Поэтому он держит две роты в резерве. С рассветом он решил атаковать противника.
16 июля. Едва стало светать, 1-й и 2-й батальоны перешли в наступление по обе стороны железной дороги. Сбив передовые части противника, они быстро шли вперед по полям скошенного хлеба и стоявшей на корню кукурузе. Шли вслепую, не видя расположения врага, применившегося к местности. Вдруг шквал пулеметного и ружейного огня, ударивший почти в упор, прижал их к земле. Очень метко по целям стали рваться снаряды красных орудий. Противника почти не видно, но силы его, судя по огню, огромны. Оставаться в таком положении нельзя – нужно атаковать.
С криком «ура» марковцы бросились в атаку. Неслись, не замечая своих потерь, не слыша клокота стрельбы. Местами дорвались до красных: штыковой бой, стрельба в упор по убегающим, преследование; местами залегли, не дойдя до красных, или будучи не в силах их преследовать, или остановленные контратакой.
Цепи наступающих марковцев раздробились. Выдвинувшиеся вперед цепочки оказались не только под фланговым, но и под огнем с тыла. Наступление остановилось. Всякое представление, где свои, где противник, потеряно. Оставалось оттянуть выдвинувшиеся части назад. Атака замерла, едва достигнув передней линии красных.
Было около 9—10 часов. Влево от марковцев разворачивалась 3-я дивизия, и полковник Тимановский направил в передовую линию одну из резервных рот.
Стрельба на фронте марковцев несколько стихла, но как только слева, в нескольких верстах, загремели орудия и 3-я дивизия перешла в наступление, по цепям марковцев раздалась команда: «Вперед, в атаку!» Не на всех участках атакующие добрались до врага, но и там они сразу же встретили контратаки резервов красных. Красные переходят в общую атаку. Их отбивают, но не везде. Взводы, роты подаются назад, оставляя раненых.
48
Дорошевич Николай Николаевич (Дорошевич-Никшич). Полковник, командир л.-гв. Гренадерского полка. В Добровольческой армии с декабря 1917 г. (прибыл со знаменем полка). С февраля 1918 г. командир 3-й офицерской (гвардейской) роты. Участник 1-го Кубанского («Ледяного») похода: командир гвардейского взвода, с 17 марта 1918 г. командир 2-го батальона Офицерского полка. С апреля 1918 г. помощник командира 1-го офицерского (Марковского) полка, в июне 1918 г. командир полка, в июле 1918 г. командир 3-го батальона того же полка, июль—август, до 23 сентября 1918 г. командир Солдатского (затем Самурского) полка, затем в 4-м батальоне Марковского полка, с 28 сентября 1918 г. командир Сводно-гвардейского полка. Взят в плен и убит 2 октября 1918 г. под Армавиром.