Давние встречи

Поставив в деревне машину, мы направились в усадьбу к толстовскому дому. Казалось, здесь мало что переменилось. Такой же стоял дом, такая же была резная веранда. По широко натоптанной дороге мы направились к могиле Толстого.

Уже не было простой деревянной решетки, огораживавшей некогда могилу. Вокруг могилы были вырублены деревья. Могильный холмик стоял среди поросшей травою зеленой площадки. У могилы дежурила женщина-милиционер. За могилой шел заросший редкими деревьями спуск. Мы неторопливо обошли толстовскую могилу и вернулись к дому, где нас встретил Булгаков, последний секретарь Толстого. Он ввел нас в толстовский дом, где по первому взгляду не многое изменилось. Но я заметил, что по-другому была расставлена мебель, исчезли со стен некоторые фотографии и картины, которые видел я при первом моем посещении Ясной Поляны.

Ночевать в яснополянской усадьбе нам не разрешили, и мы направились в село Кочеки, где некогда я бродил по разоренному церковному кладбищу. По асфальтированной дороге мы въехали в новый фабричный поселок, над которым возвышались дымившие трубы. В Кочеках тоже все изменилось. Там высились такие же фабричные трубы, среди которых терялась маленькая церковь.

Шел сильный дождь. Гремела гроза. Мы подъехали к обновленной церкви, вокруг которой была построена новая каменная ограда, а перед входом в ограду стоял одноэтажный каменный дом. В окне этого дома за откинутой занавеской мы увидели священника в светлом подряснике и в широком расписном поясе. Я попросил жену зайти к священнику, спросить у него разрешения заночевать в церковном доме. Жена скоро вернулась, сказала, что священник разрешает нам ночевать, но просит предъявить документы. Мы вынули паспорта и зашли на стеклянную веранду. Священник показал нам просторную комнату, в которой на стене висела икона, а под иконой стояла купель, в которой крестят маленьких детей. В этой комнате были кровати-раскладушки, которыми, по словам священника, пользовались приезжие участники церковного хора.

Выйдя на застекленную веранду, мы уселись за стол, попросили двух прислуживавших нам монахинь приготовить чай. В углу на веранде сидели за столом два молодых человека и две девушки, пили портвейн, потом мы узнали, что это были аспиранты духовной академии, приехавшие завершать свое учение. Когда мы разложили на столе дорожные припасы, к нам подошел церковный сторож, хмельной человек с курчавой бородкой, стал расспрашивать, кто мы, куда и зачем едем. Я спросил сторожа, доводилось ли ему видеть Льва Толстого. «А как же, — ответил он, — много раз видел. Граф любил ездить верхом. Раз едет по полю, а мы, деревенские ребятишки, на лугу играем. Толстой остановил лошадь и, обращаясь к нам, громко сказал: «А ну-ка, ребята, поборитесь! Кто кого одолеет!» Мы стали бороться, Толстой смотрел на нас и смеялся.

Однажды в дождливую погоду он подъехал в деревне к нашему дому, постучал в окно, попросил вынести тряпку, чтобы вытереть мокрую лошадь. Отец вынес тряпку и хотел вытереть лошадь. Но Толстой слез с седла и сказал: «Я сам вытру». Потом заметил, что под окнами нашего деревенского дома посажены небольшие елочки. В наших местах елки сами собой не растут, в лесу их сажают, в парках и на железной дороге. Толстой спросил у отца: «Откуда у тебя эти елочки?» Отец ответил: «Должно быть, ребята с железной дороги принесли». — «Ох, это не с железной дороги, — сказал Толстой. — Елочки эти из нашего парка. Это не беда, что я увидел елочки. А вот если графиня моя увидит, плохо тебе придется. Советую тебе — посади эти елочки на огороде, чтобы с улицы не было видно».

Я выслушал рассказ церковного сторожа, узнал от него, что завтра будут праздновать в церкви престольный праздник. На той же веранде мы познакомились с пожилым человеком, живописцем из Палеха, приехавшим обновлять в церкви иконы, нам он обещал показать свою работу. Мы благополучно переночевали в отведенной нам комнате и утром увидели, как в церковь идет священник в клобуке и монастырской одежде. Оказалось, что священник был иеромонахом. Мы побывали в церкви, обошли церковное кладбище, где всюду росли пышные цветы. За нами шла небольшая группа туристов, которой руководил один из духовных аспирантов. Издали я слышал его голос, как говорил он о старых могилах. Остановившись у заросшей высокой травой могилы, на которой лежал тяжелый камень, он сказал слушавшим его людям, что в этой могиле лежит Анна Каренина, героиня толстовского романа.

Вернувшись в Ясную Поляну, я рассказал знакомой женщине, занимавшейся изучением Толстого, о том, что слышал в Кочеках на церковном кладбище, где руководитель туристов рассказывал о могиле Анны Карениной.

К моему удивлению, знакомая мне ученая женщина рассказала, что в словах экскурсовода была доля правды, что Толстой всегда писал о том, что видел или близко знал. По словам ученой женщины, некогда недалеко от Ясной Поляны произошло событие, помогшее Толстому описать смерть Анны Карениной. У управляющего имением была любовница, которая, узнав, что сожитель ей изменяет, направилась на железную дорогу и бросилась под поезд. Смерть этой женщины Толстой изобразил в своем романе.

На сей раз мы недолго пробыли в Ясной Поляне. Я любовался большим толстовским садом, старинным парком. С особенным чувством возвращался я из Ясной Поляны. В памяти воскресали давние времена, когда был жив великий Лев Толстой. Все несказанно здесь изменилось. Изменились и люди, населявшие деревню, близкую к Ясной Поляне. Трудно было представить живого Толстого, давние, навсегда исчезнувшие времена.

С. Т. Аксаков

Сергей Тимофеевич Аксаков — замечательный живописец слова, один из основоположников классической русской прозы. Имя Аксакова связано с лучшими представлениями о ярких русских людях, о чудесной русской природе. Много поколений читателей, горячих любителей и знатоков русской чистой речи, зачитывались «Семейной хроникой», «Записками об ужении рыбы», «Записками ружейного охотника» и другими художественными произведениями Аксакова, в которых он с замечательной точностью и правдивостью изображал живую русскую действительность и природу.

Первым произведением Аксакова был маленький очерк «Буран», до сего времени остающийся непревзойденным образцом словесной пейзажной живописи. Очерком этим восхищался Пушкин. Следует дивиться изумительному портретному мастерству Аксакова, с которым живописал он героев «Семейной хроники» и литературных воспоминаний. Портретное мастерство Аксакова осталось, однако, почти неотмеченным.

Художественная сила Аксакова в его исключительной правдивости и простоте, которые оценил еще Пушкин, хорошо знал Лев Толстой, в ключевой прозрачности и чистоте языка, безошибочно угаданных Гоголем, пробудившим в Аксакове его долго дремавшее дарование.

Как в чистом ключевом источнике, в чистейшем языке Аксакова нет и единой соринки, не найдешь ни одного тусклого слова, засоряющего литературную и разговорную речь. Источник этой ключевой прозрачности — народное слово. Литературное долголетие Аксакова — верное доказательство того, что правда и ясность языка есть и всегда остаются непременным условием подлинной художественности.

«Я ничего не могу выдумывать: к выдуманному у меня не лежит душа, я не могу принимать в нем живого участия, мне даже кажется это смешно, и я уверен, что выдуманная мною повесть будет пошлее, чем у наших повествователей. Это моя особенность и в моих глазах показывает крайнюю односторонность моего дарования...» — незадолго до своей смерти писал Аксаков сыну Ивану.

Чистоте и прозрачности аксаковской речи, правдивости художественного изображения должны учиться многие молодые писатели, нередко утрачивающие чувство и склад родного русского языка.

Ясный и чистый летний день. В голубом небе стоят, почти не движутся высокие легкие облака. Над заросшей камышом и кувшинками тихой рекой порхают бабочки; повиснув в воздухе, трепещут голубые стрекозы. В тени ольховых и ивовых кустов, у самой поверхности глубокого тихого пруда в нагретой солнцем воде лениво дремлют толстоспинные красноперые голавли, по освещенному пестрому дну табунками проплывают окуни, резвятся, выпрыгивают из воды серебристые верхоплавки. Рядом с широкими листьями белых и желтых кувшинок, на зеркальной поверхности тихого пруда лежат «наплавки» удочек страстного рыболова...