Страница 89 из 97
Эгль Д. Великая Яса Чингис-хана, Монгольская империя, культура и шариат//Монгольская империя и кочевой мир. Улан-Удэ, 2004.
Юдин В. П. О строительстве мавзолея Кыйата Джир-Кутлу на Сырдарье в XIV в. в связи с историей Дашт-и Кыпчака//Утемиш-хаджи. Чингис-наме / Факсимиле, пер., транскрипция, текстол. примем., исследование В. П. Юдина. Коммент. и указ. М. X. Абусеитовой. Алма-Ата, 1992.
Юрченко А. Г. Историческая география политического мифа. Образ Чингисхана в мировой литературе XIII–XV вв. СПб., 2006.
Юрченко А. Г. Книга Марко Поло: записки путешественника или имперская космография. СПб., 2007.
Юрченко А. Г. Хан Узбек: между империей и исламом (структуры повседневности)//Материалы по изучению историко-культурного наследия Северного Кавказа. Вып. IX. Археология, краеведение. Ставрополь, 2009.
Юрченко А. Г. Образ хана Джанибека в Каталонском атласе 1375 г. (визуализация символов власти)//Археология Нижнего Поволжья: Проблемы, поиски, открытия. Материалы III Междунар. Нижневолжской археологии, конф. Астрахань, 18–21 октября 2010 г. Астрахань, 2010.
Юрченко А. Г. Золотая Орда на европейских картах XIV в. (Словарь символов: города)//Мир ислама: история, общество, культура: Тезисы докладов II Междунар. науч. конф. 28–30 октября 2010 г. М., 2010.
Юрченко А. Г. Каталонский атлас 1375 года: коды и символы//Степи Европы в эпоху средневековья. Т. 8. Золотоордынское время. Сб. науч. работ. Донецк, 2010.
Яблонский Л. Т. Типы погребального обряда на городских мусульманских некрополях Золотой Орды//Вестник МГУ. 1975. Серия IX. История. № 2.
Яблонский Л. Т. Типы погребального обряда на средневековом мусульманском некрополе Селитренного городища//Полевые исследования Ин-та этнографии АН СССР. М., 1978 (1980).
Яблонский Л. Т. Об этнической связи подбойных погребений мусульманского некрополя XIV в. Бодянского городища (Волгоградской области)//Проблемы этнографии и этнической антропологии. М., 1978.
Яблонский Л. Т. Некоторые результаты исследования средневекового мусульманского некрополя Селитренного городища в 1976–1977 гг.//Полевые исследования Института этнографии. 1977. М., 1979.
Яблонский Л. Т. Мусульманский некрополь Бодянского городища//Советская археология. М., 1980. № 1.
Яблонский Л. Т. Типы погребального обряда на средневековом мусульманском некрополе Селитренного городища//Полевые исследования Института этнографии. 1978. М., 1980.
Яблонский Л. Т. Монголы в городах Золотой Орды: (По материалам мусульманских некрополей)//Проблемы антропологии древнего и современного населения Советской Азии. Новосибирск, 1986.
Яворская Л. В. Некоторые аспекты исламизации Золотой Орды (к постановке проблемы)//II Межвузовская научно-практическая конференция студентов и молодых ученых Волгоградской области. Волгоград, 1995. Вып. 1.
Яворская Л. В. Некоторые особенности исламизации кочевого населения Золотой Орды (на примере некрополей окрестностей Сарая-ал-Джедид)//Сборник трудов молодых ученых и студентов Волгоградского государственного университета. Волгоград, 1996.
Яворская Л. В. Город в степи: некрополи округи Царевского городища как источник для реконструкции исторических процессов//Археология Нижнего Поволжья на рубеже тысячелетия. Астрахань, 2001.
Яворская Л. В. Повозки в погребениях кочевников золотоордынского времени Нижнего Поволжья//Проблемы археологии Нижнего Поволжья: I Междунар. нижневолж. археолог, конф. г. Волгоград, 1–5 ноября 2004 г. Волгоград, 2004.
Яминов А. Ф. Золотая Орда и башкиры: история и наследие ислама//Ватандаш = Соотечественник. Уфа, 1998. № 9 (24).
Яровая Е. А. Геральдика генуэзского Крыма. СПб., 2010.
Nachsatz
Была ли Золотая Орда исламским государством? На этот вопрос существует два взаимоисключающих ответа. Те, кто говорит «да», ссылаются на дипломатические документы египетского двора и сочинения мусульманских историков XIV в. Не менее важным аргументом является корпус ордынских монет с мусульманской символикой, а также археологически фиксируемые мечети и мусульманские некрополи. Новые города на территории Золотой Орды воспринимаются как центры исламской культуры. Оппоненты обращаются к символам власти хана и реалиям кочевого быта. Военная аристократия Золотой Орды жила по имперским законам. В Степи сохранялся традиционный погребальный обряд, а при ханском дворе находили покровительство представители всех конфессий. Стоял ли перед ордынской элитой выбор между Империей и Исламом? В поисках ответа обратимся к анализу структур повседневности: календарю, государственным праздникам и ритуалам, символам власти, имперской моде, брачным обычаям, способам казней. Структуры повседневности времени правления хана Узбека (1312–1341) не обнаруживают присутствие исламского концепта.
Комментарии
1
Е. А. Резван ссылается на исследование: Сафаргалиев М. Г. Распад Золотой Орды / Ученые записки Мордовского гос. ун-та. Саранск, 1960. Вып. XI. С. 151–156. Слухи о богатстве Золотой Орды кажутся преувеличенными. Мне ближе точка зрения Д. Синора. «Даже не склонный к эмоциям историк должен был бы сделать здесь паузу, чтобы поразмышлять о мотивах экспедиций Тимура на север, ибо они не поддаются разумному объяснению. Какую цель они преследовали? Согласно арабскому историку ал-'Умари, современнику Узбека, огромная территория Золотой Орды была обильна степями и бедна городами. По сравнению с доходами ильханов, свидетельствует ал-'Умари, бюджет ханов Золотой Орды был более чем скромным. Из-за недостатка хорошего вооружения и низкого качества лошадей, непригодных для использования в горном ландшафте, страна была плохо подготовлена к войне. Кампания против Токтамыша требовала оперативной и материально-технической подготовки колоссального масштаба и тяжелых многомесячных рейдов через пустыни и болота, представлявших серьезное испытание даже для закаленных войск Тимура. Какие узы солидарности соединяли этих людей? Чистая радость борьбы — едва ли понятная членам общества, подобного американскому, где психологическая помощь требуется даже свидетелям вооруженного ограбления банка — не могла быть испытана в долгом и трудном походе, не обещающем никакой другой добычи, кроме стад низкого качества, которые, скорее всего, погибнут из-за отсутствия привычных пастбищ, или, в лучшем случае, некоторого количества золотых или серебряных изделий, которые будет нелегко распределить среди массы воинов. Однако Сарай не был каким-нибудь Багдадом или Дели с их несметными сокровищами, и армия Тимура могла найти страны с добычей, более обильной, чем та, что ожидала ее в Кыпчакской степи. Правда, еще остаются женщины, которые, конечно же, необходимы, но то, что они могли предложить, не являлось особенностью только лишь тех мест и могло быть найдено в менее отдаленных местностях. Таким образом, историк вновь стоит перед периодически проявляющимся феноменом завоевания ради завоевания и должен признать существование неосязаемой, но действенной способности харизматического лидера сплотить людей для опасного рейда в неведомые земли. Из всех военных свершений так называемой монгольской эры ни одно, кажется, не было столь же бессмысленным как кампания Тимура против Токтамыша, который избежал пленения Тимуром, чтобы потерять свою жизнь в Сибири в 1406 году» (Синор Д. Монголы на Западе/Степи Европы в эпоху средневековья. Т. 6. Золотоордынское время. Сб. науч. работ. Донецк, 2008. С. 379). Сирийским наблюдателям, использовавших сведения из вторых рук, кочевая орда Улуса Джучи представлялась нищей и убогой: «Когда Хулавун переправился через Джайхун (Куру), то он нашел страну покинутой и войско Берке бежавшим. Войско Хулавуна вторглось в страну, произвело опустошение, награбило [разное имущество], как-то: коров, овец и тому подобное. Ведь татары не знают ни домашнего скарба, ни роскоши, и образ жизни их, как жизнь собак, вследствие голода, бедности, дурной одежды, недостатка возделанных местностей и плодов; им знакомы только бобровые меха и шубы да тому подобные гнусные вещи» (Сборник летописей. Т. I. С. 84).