Тотальные институты

Третий элемент системы привилегий — наказания; они определяются как последствия нарушения правил. Один из классов наказаний предполагает временную или постоянную отмену привилегий или аннулирование права претендовать на них. В целом наказания, назначаемые в тотальных институтах, гораздо суровее тех, с которыми постоялец сталкивался в своем домашнем мире. Во всяком случае условия, в которых несколько легко контролируемых привилегий чрезвычайно важны, — это в то же время условия, в которых их отмена крайне болезненна.

Следует отметить некоторые специфические аспекты системы привилегий.

Во-первых, наказания и привилегии являются формами организации, характерными для тотальных институтов. Какими бы суровыми они ни были, в домашнем мире постояльца наказания в основном считаются чем-то, что применяется к животным и детям; такая условно-рефлекторная, бихевиористская модель обучения обычно не применяется ко взрослым, так как их несоответствие требуемым стандартам обычно приводит к косвенным неблагоприятным последствиям, а не к непосредственному наказанию[131]. Кроме того, необходимо подчеркнуть, что привилегии в тотальном институте — это не льготы, поблажки или ценные вещи, а лишь отсутствие лишений, которых обычно никто не ожидает. Представление о наказаниях и привилегиях скроено здесь не по гражданским лекалам.

Во-вторых, система привилегий связана с вопросом освобождения из тотального института. Считается, что одни действия приводят к увеличению времени пребывания или не влияют на него, а другие приводят к сокращению срока заключения.

В-третьих, наказания и привилегии соотносятся с системой труда постояльцев. Места для работы и места для сна четко определяются как места, где приобретаются привилегии определенных видов и уровней, и постояльцев очень часто на виду у всех переводят из одного места в другое с целью их административного наказания или вознаграждения соразмерно проявленной ими готовности к сотрудничеству. Постояльцы перемещаются, система остается. Поэтому можно ожидать появления некоторой пространственной специализации, когда определенная палата или барак приобретают репутацию места для наказания особо непокорных постояльцев, а назначение охранником в определенные места рассматривается как способ наказания персонала.

Система привилегий имеет относительно небольшое число компонентов, которые подчиняются некоторому рациональному замыслу и открыто доводятся до участников. Это позволяет добиваться сотрудничества от тех, кто часто имеет причины не сотрудничать[132]. Пример такого мира можно найти в недавнем исследовании государственной психиатрической больницы:

Применяемая санитаром система контроля поддерживается как позитивной, так и негативной властью. Эта власть — неотъемлемая составляющая его контроля над палатой. Он может предоставлять пациенту привилегии, и он может наказывать пациента. Привилегиями являются лучшая работа, лучшие комнаты и постели, маленькие излишества вроде кофе в палате, чуть больше приватности, чем у среднего пациента, возможность выходить из палаты без сопровождения, более широкие, чем у среднего пациента, возможности общения с санитарами или с профессиональными сотрудниками, например терапевтами, а также такие нематериальные, но важные вещи, как доброе и уважительное отношение.

Наказания, которые могут применяться санитаром: отмена всех привилегий, психологическое давление (например, издевательства), злые шутки, умеренные и иногда жестокие телесные наказания или угроза таких наказаний, помещение пациента в изолятор, лишение или затруднение доступа к профессиональным сотрудникам, угроза включения или действительное включение пациента в список на электрошоковую терапию, перевод пациента в худшую палату и регулярные неприятные задания (например уборка за теми, кто ходит под себя)[133].

Параллель можно найти в британских тюрьмах, в которых применяется «система четырех ступеней», на каждой из которых увеличивается оплата труда, время «общения» с другими заключенными, доступ к газетам, количество совместных трапез и время отдыха[134].

С системой привилегий связаны определенные процессы, важные для жизни тотальных институтов.

Вырабатывается «институциональный жаргон», на котором постояльцы описывают ключевые события своего мира. Персонал, особенно нижних уровней, тоже знает этот жаргон и использует его в разговорах с постояльцами, но в разговорах с вышестоящими лицами и посторонними переходит на более стандартный язык. Вместе с жаргоном постояльцы усваивают знания о различных рангах и должностях, накопленные знания об учреждении, а также некоторую сравнительную информацию о жизни в других похожих тотальных институтах.

Кроме того, персонал и постояльцы имеют ясное представление о том, что в психиатрических больницах, тюрьмах и казармах называют «косячить». Косяк предполагает сложный процесс участия в запретной деятельности (иногда с попыткой побега), поимки и полноценного наказания. Обычно это сопровождается изменением статуса в системе привилегий, категоризируемым, например, как «разжалованье». Типичными проступками, включаемыми в понятие косяка, являются драка, пьянство, попытка суицида, обнаружение запрещенных вещей при досмотре, азартные игры, несоблюдение субординации, гомосексуальность, неправомерный выход на волю и участие в коллективных бунтах. Хотя эти проступки обычно объясняются строптивостью, злонамеренностью или «болезнью» нарушителя, они на самом деле образуют словарь институционализированных действий, хотя и ограниченный, поскольку у косяков могут быть и другие причины. Постояльцы и персонал могут негласно соглашаться с тем, например, что определенный косяк является способом демонстрации постояльцами своего недовольства ситуацией, кажущейся несправедливой с точки зрения неформальных соглашений между персоналом и постояльцами[135], или способом отсрочивания индивидом своего выхода на волю без признания перед другими постояльцами, что на самом деле он выходить не хочет. Какое бы значение им ни придавали, косяки исполняют важные социальные функции в институте. Они препятствуют окостенению, которое бы наступило, если бы единственным способом перемещения в системе привилегий было продвижение по выслуге лет; кроме того, понижение в статусе в результате косяка позволяет старым постояльцам контактировать с новыми, находящимися в непривилегированном положении, что обеспечивает распространение информации о системе и о людях в ней.

В тотальных институтах также существует система того, что можно назвать практиками вторичного приспособления, то есть система практик, которые напрямую не бросают вызов персоналу, но позволяют постояльцам получать запрещенные удовольствия или получать разрешенные удовольствия запрещенным способом. Эти практики называют по-разному: «подвязки», «знание всех входов и выходов», «лазейки», «трюки», «договоренности» или «связи». Подобные формы адаптации, очевидно, наиболее распространены в тюрьмах, но, конечно, их много и в других тотальных институтах[136]. Практики вторичного приспособления обеспечивают постояльца важным доказательством того, что он все еще принадлежит самому себе и имеет некоторый контроль над своей средой; иногда та или иная практика вторичного приспособления становится почти вместилищем Я, чурингой[137], заключающей в себе душу[138].

В силу существования практик вторичного приспособления можно ожидать, что группа постояльцев будет вырабатывать что-то вроде кодекса и определенные средства неформального социального контроля, не позволяющие постояльцам информировать персонал о практиках вторичного приспособления друг друга. По той же причине можно ожидать, что вопрос безопасности будет одним из измерений социальных типизаций, создаваемых как в отношении постояльцев, так и самими постояльцами, откуда вытекают такие определения людей, как «стукачи», «доносчики», «крысы», «шавки», с одной стороны, и «свои парни», с другой[139]. Если новые постояльцы могут играть какую-либо роль в системе практик вторичного приспособления, например, становясь новыми членами группировки или новыми сексуальными объектами, тогда их «приветствие» может изначально представлять собой серию поблажек и поощрений, а не подчеркнутых лишений[140]. Практики вторичного приспособления также приводят к появлению «кухонных страт» — разновидности рудиментарной, в основном неформальной стратификации постояльцев на основании различий в доступе к запрещенным товарам; здесь тоже имеются способы социальной типизации лиц, обладающих влиянием в этой неформальной рыночной системе[141].

131

См.: Siegfried Frederick Nadel. Social Control and Self-Regulation // Social Forces. 1953. Vol. 31. № 3. P. 265–273.

132

Стоит упомянуть, что, по некоторым данным, в определенных случаях эта система не очень эффективна и не слишком надежна. В некоторых тюрьмах вознаграждения, соответствующие обычным ожиданиям, предоставляются сразу при попадании внутрь, и существенно улучшить свое положение официальными способами оказывается почти невозможно — единственное изменение статуса состоит в утрате привилегий (Sykes. The Society of Captives. P. 51–52). Кроме того, было показано, что если лишить постояльца достаточно многого, тогда вместо того, чтобы начать ценить оставшееся, он может перестать понимать все еще имеющуюся небольшую разницу между этим положением и полной экспроприацией и поэтому перестать подчиняться персоналу, пытающемуся принудить его к повиновению, особенно если неповиновение может поднять его в глазах других постояльцев (Ibid.).

133

Belknap. Op. cit. P. 164.

134

См., например: Dendrickson, Thomas. Op. cit. P. 99–100.

135

Библиографию см. в: Morris G. Caldwell. Group Dynamics in the Prison Community // Journal of Criminal Law, Criminology and Police Science. 1956. Vol. 46. № 5. P. 656.

136

См., например, описание «лазеек» в: Norman S. Hayner, Ellis Ash. The Prisoner Community as a Social Group // American Sociological Review. 1939. Vol. 4. № 3. P. 364ff.; см. также: Caldwell. Op. cit. P. 650–651.

137

Чуринга — у австралийских аборигенов персональный тотем, в котором, с точки зрения его обладателя, живут души его родственников после смерти.

138

См., например, подробный рассказ Мелвилла о том, как его товарищи по кораблю устроили мятеж, чтобы им не обрили бороды в полном соответствии с уставом военно-морского флота (Мелвилл. Указ. соч. с. 290–302).

139

См., например: Donald Clemmer. Leadership Phenomena in a Prison Community // Journal of Criminal Law and Criminology. 1938. Vol. 28. № 6. P. 868.

140

См., например: Ida A