Страница 5 из 60
Точно так же как от члена любой группы ожидают проявлений самоуважения, от него ожидают, что он будет придерживаться норм деликатности. От него ждут, что он пойдет на определенные шаги для того, чтобы поберечь чувства и сохранить лицо других присутствующих, и что он будет делать это спонтанно и добровольно вследствие эмоциональной идентификации с ними и с их чувствами[10]. Поэтому люди не расположены быть свидетелями того, как другие теряют лицо[11]. Человека, способного сохранять спокойствие при виде унижения другого, в нашем обществе называют «бессердечным», а того, кто бесчувственно принимает собственное унижение, считают «бесстыдным».
Сочетание правил самоуважения и внимания к другим приводит к тому, что человек во взаимодействии стремится вести себя так, чтобы сохранять и свое лицо, и лицо других участников. Это означает, что каждому участнику обычно предоставляется возможность придерживаться принятой им линии поведения и разыгрывать ту роль, которую он, по-видимому, выбрал для себя. Тем самым создается положение, при котором каждый временно приемлет линию поведения всех остальных[12]. Такого рода взаимное принятие, судя по всему, является основной структурной характеристикой взаимодействия, особенно взаимодействия в разговоре лицом к лицу. Как правило, это «рабочее» принятие, а не «действительное», поскольку часто оно основано не на сходстве искренне выраженных и прочувствованных взаимных оценок, а на готовности высказывать сиюминутные неискренние суждения, с которыми сами участники на самом деле не согласны.
Взаимное принятие линий поведения оказывает важное стабилизирующее влияние на ход контакта. Если человек изначально представляет некую линию поведения, то он и все остальные склонны выстраивать на ее основе свои последующие реакции и в некотором смысле фиксируются на ней. Если человек вдруг радикально изменит свою линию поведения либо она окажется несостоятельной, тогда все участники приходят в замешательство, поскольку они готовили себя к действиям, ставшим теперь неприемлемыми.
Как правило, сохранение лица — это условие взаимодействия, а не его цель. Обычные цели — такие как обретение собственного лица, свободное выражение своих подлинных убеждений, высказывание неодобрения в адрес других либо решение проблем и выполнение задач, — как правило, достигаются таким образом, чтобы не помешать сохранению лица. Исследовать сохранение лица — значит изучать нормы и правила социального взаимодействия; мы узнаем нечто о правилах, которых человек придерживается в своем движении среди разнонаправленных действий и намерений других людей, но не о том, куда он направляется или почему желает туда попасть. Остается даже непонятным, почему он готов следовать этим правилам, ведь множество различных мотивов могут в равной степени побуждать его к этому. Он может желать сохранить свое лицо из-за эмоциональной привязанности к тому образу самого себя, который это лицо выражает, из чувства гордости или чести, либо из-за влияния, которое его подразумеваемый статус позволяет распространять на других, и т. п. Он может стремиться сохранить лицо других вследствие своей эмоциональной привязанности к их образу, либо если он чувствует, что его партнеры имеют моральное право на его поддержку, либо если он желает избежать той враждебности, которую они обратят на него, случись им потерять лицо. Он, наконец, может ощущать, что его считают человеком, который сочувствует и сострадает другим, поэтому, чтобы сохранить свое лицо, он чувствует себя обязанным считаться с линией поведения, принятой другими участниками контакта.
Под работой лица я подразумеваю действия, предпринимаемые человеком для того, чтобы все, что он делает, соответствовало его лицу. Работа лица помогает нейтрализовать «инциденты» — события, символические следствия которых грозят потерей лица. Так, самообладание — это важная разновидность работы лица, поскольку благодаря самообладанию человек подавляет свое замешательство и тем самым — то общее замешательство, которое могло бы возникнуть в контакте вследствие его замешательства. Осознаются все последствия действий по сохранению лица или нет, они часто приобретают привычный, стандартный характер — подобно традиционным ходам в игре или традиционным па в танце. Похоже, что каждый индивид, субкультура или общество обладают своим характерным репертуаром приемов сохранения лица. Именно этот репертуар люди отчасти имеют в виду, когда спрашивают, каковы тот или иной человек или культура «на самом деле». Тем не менее, определенный набор приемов, выделяемых конкретными людьми или группами, проистекает из единой логически связной системы возможных приемов. Складывается впечатление, что лицо в силу своей природы может быть сохранено лишь несколькими определенными способами, и каждому социальному сообществу надо сделать свой выбор из этой единой матрицы возможных вариантов.
От членов любого социального круга можно ожидать некоторых знаний о работе лица, а также некоторого опыта применения этих знаний. В нашем обществе эту способность порой называют тактом, savoir-faire[13], дипломатичностью или социальными навыками. Социальные навыки зависят больше от эффективности работы лица, чем от частоты их использования, поскольку почти все действия, затрагивающие других людей, вольно или невольно учитывают соображения сохранения лица.
Если человеку приходится пускать в ход свой репертуар приемов сохранения лица, то он, очевидно, в первую очередь должен осознавать, как другие будут интерпретировать его действия и как он сам, вероятно, станет интерпретировать их действия. Иными словами, он должен проявлять восприимчивость[14]. Но даже если он живо воспринимает символически выражаемые суждения и обладает социальными навыками, ему все равно необходимо стараться развивать свою восприимчивость и свои умения; короче говоря, ему необходимо проявлять гордость и тактичность. Правда, обладание восприимчивостью и социальными навыками столь часто ведет к их применению, что в нашем обществе такие слова, как вежливость и такт, плохо различают желание проявлять эти способности и само их наличие.
Я уже говорил, что участник контакта исходит из двух точек зрения — оборонительной ориентации на сохранение своего собственного лица и охранительной ориентации, направленной на спасение лица других. Некоторые социальные практики являются преимущественно оборонительными, некоторые — преимущественно охранительными, хотя можно ожидать, что обе эти тенденции проявятся одновременно. Стараясь спасти лицо других, индивид должен выбрать курс, не ведущий к потере его собственного лица; пытаясь сохранить свое лицо, он должен учитывать, что какие-то его действия могут повлечь потерю лица другими людьми.
Во многих обществах принято различать три уровня ответственности человека за ту угрозу для лица; которую могут создать его действия. Во-первых, он может производить впечатление наивного; его проступок выглядит при этом непреднамеренным, и те, кто воспринимает его действия, могут считать, что он попытался бы их избежать, если бы предвидел их неприятные последствия. В нашем обществе такого рода промахи, грозящие потерей лица, называют fauxpas, gaffes[15], оплошностями или глупыми выходками. Во-вторых, обидчик может показаться действовавшим злонамеренно, с явной целью нанести оскорбление. В-третьих, бывают нечаянные обиды, они возникают незапланированно, хоть иногда, может быть, предсказуемо, в качестве побочного результата действия — действия, которое обидчик осуществляет, несмотря на возможные неприятные последствия, хотя и не ради них. С точки зрения конкретного участника контакта, эти три вида угроз могут быть созданы участником — своему собственному лицу, им же — лицу других людей, этими другими — их собственному лицу и, наконец, другими — его лицу. Таким образом, человек может находиться в различных отношениях к угрозе лицу. Чтобы успешно ладить с собою и с другими людьми во всех обстоятельствах, ему необходимо обладать репертуаром приемов сохранения лица для каждого из этих возможных отношений.
10
Разумеется, чем большей властью и престижем обладают эти другие, тем вероятнее человек проявит внимание к их чувствам, как об этом пишет Х.Э. Дэйл: «Доктрина „чувств“ была разъяснена мне много лет назад одним крупным государственным чиновником с изрядной долей цинизма. Он объяснил, что значение, которое придается чувствам, находится в прямой зависимости от значимости чувствующей персоны. Если общественные интересы требуют отстранения от своего поста младшего клерка, совершенно не требуется принимать во внимание его чувства; если дело касается помощника министра, его чувства по возможности должны быть внимательно учтены; если же речь идет о министре, то его чувства — это принципиальный элемент ситуации, и только насущные общественные интересы могут заставить пренебречь ими» (Dale Н.Е.The Higher Civil Service of Great Britain. Oxford: Oxford University Press, 1941).
11
Торговцы, особенно уличные лоточники, хорошо знают, что, если они следуют линии поведения, которая потерпит крах, если упрямый покупатель откажется сделать покупку, покупатель может оказаться в ловушке сочувствия и совершит покупку ради сохранения лица торговца и предотвращения ожидаемой от продавца скандальной сцены.
12
Поверхностное согласие в оценке социального достоинства участников контакта, разумеется, не подразумевает тождества этих оценок. Оценка, которая по соглашению приписывается одному участнику, может сильно отличаться от оценки, приписываемой другому. Такое согласие совместимо с выражением различных мнений двумя участниками, когда каждый из спорящих показывает «уважение» к другому, выражая несогласие таким образом, чтобы передавать этим путем оценку другого, которую тот сам желал бы сообщить о себе. Крайние случаи этого представляют собой войны, дуэли и драки, если они ведутся по-джентльменски и в рамках соглашения, когда каждый противник придерживается правил игры, так что его действия могут быть расценены как открытое столкновение с честным соперником. По сути дела, этикет и правила любой игры могут рассматриваться как средства для демонстрации образа честного игрока, а образ честного игрока можно рассматривать как средство поддержания этикета и правил игры.
13
Умение себя вести (фр.) — Примеч. перев.
14
Вероятно, социальные навыки и восприимчивость находятся на высоте в тех группах, члены которых часто выступают представителями более широких социальных единиц — таких как род или нация, ибо в этом случае игрок ставит на кон свое лицо, с которым увязаны чувства многих людей. Аналогично, можно предположить, что социальные навыки лучше развиты у тех, кто занимает высокое положение, а также у тех, с кем они имеют дело, поскольку, чем значительнее лицо участника взаимодействия, тем шире круг явлений, которые могут этому лицу не соответствовать, и, следовательно, тем выше потребность в социальных навыках, направленных на предупреждение и нейтрализацию таких несоответствий.
15
Faux pas — промах (фр.); gaffes — неловкость (фр.) — Примеч. перев.