Страница 20 из 60
Та же связь между уважением и манерой вести себя проявлялась в церемониальных сложностях, связанных с межгрупповым взаимодействием: почтительные жесты, ожидаемые представителями одного общества, иногда оказывались несовместимыми со стандартами поведения, поддерживаемыми представителями другого. Например, в XIX в. дипломатические отношения между Британией и Китаем осложнялись тем, что низкие поклоны до земли, которые должны были выполнять послы, посещающие китайского императора, воспринимались некоторыми британскими послами как несовместимые с их самоуважением[62].
Вторая связь между почтительностью и умением вести себя выражается в том, что готовность оказывать другим подобающее почтение — одно из качеств, которое обязанный его проявлять человек выражает своим поведением, точно так же как готовность достойно вести себя — это, в общем, способ демонстрации почтительности к присутствующим.
Несмотря на эти связи между почтительностью и умением вести себя, аналитические отношения между ними — отношения взаимодополнения, а не тождества. Образ себя, который индивид обязан поддерживать перед другими, — не то же самое, что его образ, который должны поддерживать другие. Проявления почтительности имеют тенденцию указывать на более широкое сообщество за пределами ситуации взаимодействия, на место, которого достиг индивид в иерархии этого сообщества. Проявления умения вести себя имеют тенденцию привлекать внимание к тем качествам, которые позволяется выражать в ходе взаимодействия индивидам любого социального положения, ибо эти качества имеют большее отношение к способу, которым индивид управляет своим положением, чем к рангу и месту этого положения относительно положения других.
Далее, образ себя, который индивид морально обязан выражать своим поведением, — это своего рода оправдание и компенсация его образа, который другие должны поддерживать своим уважением к нему. Фактически каждый из двух образов может выступать как гарантия и проверка другого. Во взаимообмене, обнаруживаемом во многих культурах, индивид почтительно уступает дорогу гостям, чтобы показать, как он рад их видеть и как высоко он их ценит; в свою очередь, гости по крайней мере один раз отклоняют предложения, показывая своей манерой поведения, что им не присуща самонадеянность, нескромность или чрезмерная готовность получения одолжения. Аналогично, мужчина начинает вставать, когда появляется дама, демонстрируя уважение к ее полу; она прерывает и останавливает его жест, демонстрируя, что она не настаивает на этом, но определяет ситуацию как происходящую между равными. Так, проявляя почтительность к другим, человек предоставляет им возможность использовать эту привилегию, проявляя умение себя вести. Благодаря этому разграничению в символизирующей функции мир наполняется образами значительно лучшими, чем кто-либо заслуживает, поскольку практически полезно обозначать высокую оценку других, предоставляя им привилегии почтительности, зная при этом, что некоторые из этих привилегий будут отклонены, что будет служить проявлением умения себя вести.
Между почтительностью и умением вести себя есть и другие комплементарные отношения. Если индивид чувствует, что ему надо продемонстрировать должное умение вести себя, чтобы обеспечить почтительное обращение со стороны других, то он должен быть в состоянии делать это. Например, он должен уметь скрывать от других те свои стороны, которые обесценили бы его в их глазах, и скрывать себя от них, когда он находится в недостойном виде, касается ли это одежды, психики, позы или действий. Ритуалы избегания, выполняемые другими по отношению к нему, предоставляют ему пространство для маневра, позволяющее ему представлять только такого себя, который заслуживает почтения; в то же время это избегание облегчает другим уверение себя в том, что их почтительность, выказываемая ему, оправдана.
Чтобы продемонстрировать различие между почтительностью и умением вести себя, я подчеркнул комплементарные отношения между ними, но даже такого рода связь может быть преувеличена. Неспособность человека продемонстрировать должное почтение к другим совсем не обязательно освобождает их от обязанности проявлять умение себя вести в его присутствии, с каким бы недовольством они это ни делали. Аналогично, неспособность человека вести себя должным образом не всегда освобождает присутствующих от отношения к нему с должной почтительностью. Именно различая понятия почтительности и умения вести себя, мы можем правильно оценить, например, тот факт, что группа людей может обладать превосходной репутацией в одном отношении и плохой репутацией — в другом. Таким образом, нам становятся понятны суждения, подобные высказыванию Де Куинси[63], что англичанин выказывает большое самоуважение, но малое уважение к другим, а француз — большое уважение к другим, но малое — к себе.
Итак, приходится видеть много случаев, когда для индивида было бы неприличным сообщать о себе то, что другие готовы сообщить ему о нем, так как каждый из этих образов является оправданием и подтверждением другого, а не зеркальным его отражением. Утверждение Дж. Мида, что человек принимает то отношение к себе, которое проявляют к нему другие, оказывается очень сильным упрощением. Скорее, индивид должен полагаться на других в завершении своего портрета, в котором ему самому позволено нарисовать только определенные части. Каждый человек отвечает за свой образ умения себя вести и за почтительный образ других, так что, чтобы выразить образ человека полностью, индивиды должны взяться за руки в цепи церемоний, где каждый выражает стоящему справа с почтительностью и должным умением вести себя то, что получает с почтением от стоящего слева. Хотя, возможно, человек действительно обладает уникальным собственным Я, доказательство этого обладания является продуктом совместной церемониальной работы, а часть его, выражающаяся в умении индивида вести себя, не более значима, чем часть, передаваемая другими через их почтительное поведение по отношению к нему.
Есть много ситуаций и способов, которыми может нарушиться справедливость церемонии. Бывают случаи, когда человек обнаруживает, что ему оказывают неадекватное почтение, помещая его выше или ниже, чем он, по его мнению, заслуживает. Случается, что он обнаруживает более безличное и бесцеремонное отношение к себе, чем должно быть, по его мнению, и чувствует, что его отношение должно выражаться более подчеркнутыми актами почтительности, пусть даже они привлекут внимание к его подчиненному статусу. Часто церемониальные трудности случаются в ситуациях межгрупповых контактов, так как различные общества и субкультуры обладают разными способами выражения почтительности и умения вести себя, различными церемониальными значениями одних и тех же поступков и разной степенью заботы о таких вещах, как уравновешенность и частная жизнь. Книги о путешествиях, например книги миссис Троллоп[64], полны автобиографических материалов о таких случаях неверного понимания, и иногда кажется, что они были написаны главным образом для оповещения о них.
Из многих видов церемониальных нарушений есть один, который нельзя не рассмотреть в предварительной статье о церемонии, — это намеренное и сознательное использование языка церемонии, чтобы сказать то, что запрещено. Идиома, через которую устанавливаются способы должного церемониального поведения, обязательно создает идеально эффективные формы осквернения, ибо только по отношению к определенным приличиям можно научиться оценивать, что будет наихудшей возможной формой поведения. Осквернения ожидаемы, ибо каждая религиозная церемония создает возможность «черной мессы»[65].
При изучении людей, находящихся в фамильярных отношениях друг с другом и не нуждающихся в особых церемониях, мы часто обнаруживаем случаи использования стандартных церемониальных форм, не применимых к ситуации, в которых чувствуется подшучивание, видимо, над социальными кругами, использующими ритуалы всерьез. Находясь среди своих, медсестры в исследовательской клинике иногда шутливо обращались друг к другу «мисс…»; врачи в подобных ситуациях иногда называли друг друга «доктор» в том же шутливом тоне. Сходным образом, между актором и реципиентом, которые на самом деле находятся в отношениях симметричной фамильярности, иногда происходит церемонное предлагание стула или пропускание в дверь. В Британии, где речь и социальный стиль четко стратифицированы, можно обнаружить большое количество таких несерьезных профанаций ритуалов, когда представители высшего класса передразнивают церемониальные жесты низшего класса, а представители низшего класса, находясь среди своих, отвечают тем же. Практика эта, возможно, достигает наивысшего проявления в ревю мюзик-холлов, когда исполнители из низших классов прекрасно имитируют церемониальное поведение высшего класса перед аудиторией с промежуточным статусом.
62
Douglas R.K. Society in China. London: I
63
De Quincey Т. French and English Ma
64
Mrs. Trollope. Domestic Ma
65
По-видимому, есть разновидность церемониального осквернения по отношению к содержательным правилам. Иллюстрацией служит то, что в юриспруденции иногда называется «враждебными действиями», а также феномен вандализма. Но, как указывалось ранее, это способы нарушения одержательного порядка ради церемониальных целей.