Страница 33 из 162
4
Умышления и фабрикации
Переключение являет собой основной способ преобразования деятельности, модель пошагового перехода от одного фрейма к другому. Иными словами, переключения устанавливают пункты, в которых искажается восприятие мира. Теперь рассмотрим другой способ искажений — фабрикацию. Под фабрикацией я понимаю действия одного или нескольких индивидов, направленные на то, чтобы изменить ситуацию таким образом, чтобы у других людей создалось ложное представление о происходящем. При этом, как правило, замышляются интрига или заговор, успешное осуществление которых приводит к существенному искажению реальности. По всей вероятности, любая форма деятельности, будучи исходной моделью для преобразования, может вносить беспорядок в мир двумя способами — посредством переключения и фабрикации.
Необходимо ввести несколько терминов. Тех, кто планирует обман, можно назвать злоумышленниками, фабрикаторами, обманщиками. А тех, кто попался в сети фабрикаторов, можно называть простофилями, шляпами, жертвами, глупцами, лохами, простаками, болванами. Если в организации обмана участвуют несколько человек, им иногда необходимо использовать тайные знаки для того, чтобы координировать свои действия. Впрочем, в любом случае плетется сговор, о котором не ведают жертвы[225].
Для фабрикации, как и для настройки, необходима определенная схема поведения, осмысленная в терминах первичной системы фреймов. Различие заключается в намерениях: настройка нацелена на то, чтобы все участники ситуации имели одинаковые представления о происходящем, а фабрикация предназначена для создания различных представлений. (Сатиру и карикатуры пишут так, чтобы в них явно просматривался прототип. Если это непонятно, сатира теряет смысл. Бетховен сознательно не скрывал оригинала в своей парафразе «Боже, храни короля»[226]. И наоборот, плагиаторы стремятся скрыть сам факт копирования источника.)
Те, кто замышляет обман, определяют происходящее именно как фабрикацию; обманутые имеют дело с тем, что сфабриковано. Только фабрикаторы видят, как создается оболочка фрейма.
В отличие от настройки фабрикация может быть разоблачена. Когда обманутая сторона осознает происходящее, все, что казалось реальным, вдруг превращается в обман, который разрушается в одночасье. «Реальность» здесь, как полагал У. Джемс, сводится к такому пониманию вещей, которое «доминирует» над всеми остальными их интерпретациями.
Теперь немного перестроим наш терминологический словарь. Если обман расположить на одном полюсе, то на другом окажется действительное поведение со всеми его настройками и перенастройками, словом прямые действия. На одном полюсе находится фрейм, оболочка которого умышленно создается таким образом, чтобы ее нельзя было распознать, с другой стороны мы обнаруживаем фрейм, оболочка которого прозрачна для всех заинтересованных сторон.
Сформулирую эту мысль еще раз. Поскольку фрейм включает в себя как восприятие реальности, так и саму воспринимаемую реальность, всякий трезвый взгляд на события непременно должен содержать рефлексию. Правильное понимание сцены предполагает понимание того, как понимается сцена.
Здесь возникает ряд вопросов, связанных с понятием дискредитации. Определения ситуации перестают действовать, когда вступают в силу ее новые определения. Именно это имеется в виду, когда говорят, что игра закончилась, и пора от слов переходить к делу. Иными словами, что бы ни измышлялось, рано или поздно обнаруживаются конкретные результаты. Ситуацию могут взорвать внешние обстоятельства, когда, скажем, при обнаружении пожара немедленно прерывается шахматная партия или во время театрального представления выключается электричество. То же самое происходит, когда радость общения и хорошее настроение неожиданно сменяются разочарованием и прежнюю приятную ситуацию уже не восстановить. В воспоминаниях одного джентльмена из разведки мы находим весьма показательный пример.
Летом Рижский залив заполнялся яхтами и катерами преуспевающих граждан, и я провел много счастливых дней, плавая по заливу. Один из выходов в море по сей день хранится в моей памяти. В компании нескольких англичан я проводил уик-энд на отличном катере, принадлежавшем одному щедрому и состоятельному человеку из семьи Шварцхойптеров. Пока судно шло вниз по Двине, мы изрядными порциями пили водку, и, когда мы достигли Балтийского моря и судно стала раскачивать крупная зыбь, большинство из нас уже были в очень веселом состоянии. На протяжении путешествия симпатичный молодой человек, Ники Балинский, сидел на крыше рубки и пел развеселые песни, подыгрывая себе на балалайке. Одна нога была у него покалечена, и он носил тяжелый металлический протез, однако со своим инструментом и мелодичным голосом он всегда был в центре внимания. Неожиданно крутая волна, которыми так знаменита Балтика, ударила в катер, судно резко накренилось, и Ники, певший в это время песню о любви, упал с крыши рубки за борт. Тяжелый стальной протез мгновенно увлек его на дно, и он скрылся под белыми гребнями волн. Больше его не видели. Пораженный трагическим происшествием экипаж судна продолжал поиски в течение нескольких часов, но напрасно. Вернувшись на берег, подавленная случившимся компания сообщила обо всем в полицию[227].
Однако и при естественном или неожиданном прекращении действия исполнители обычно не теряют способности возобновить прерванный спектакль. Текущее определение ситуации исчезает, но у участников взаимодействия сохраняется возможность заново определить происходящее. Фабрикации производят разрушения совсем иного рода. Само обнаружение фабрикации резко меняет установку людей на продолжение взаимодействия.
Аналитически фабрикации можно классифицировать по-разному. Их можно упорядочивать по долговременности, количеству обманутых, объектам манипуляции. Можно сфабриковать мотив и цель обмана, намерения, жесты, утверждения, оправдания, вещественные свидетельства, личностную идентичность, окружающую обстановку, разговор, порыв ветра, автокатастрофу, случайность, взвод израильских солдат, переодетых в арабских заключенных, средства защиты от захвата авиалайнеров[228], троянского коня. Фабрикуют даже сафари в джунглях. Проводник заранее приучает львов искать пищу в определенном месте (с помощью не воспринимаемого человеческим ухом звукового сигнала высокой частоты). После того как охотники потратят две недели, чтобы продраться через чащу, и вдоволь настреляются всякой дичи, но все-таки не встретят ни одного льва, проводник приводит компанию как раз в то место, где лев будет убит. Одержав таким образом победу над враждебным миром дикой природы, клиенты наконец-то почувствуют глубокое удовлетворение[229]. В данном случае фабрикации классифицированы по их целям.
Рассмотрим сначала благонамеренные фабрикации (benign fabrications), которые конструируются в интересах вводящегося в заблуждение человека, а если не совсем в его интересах и не ради его пользы, то, по крайней мере, не в ущерб ему. Нечаянное разоблачение разрушает замысел фабрикации и в дальнейшем может заставить простофилю вести себя более настороженно, но большого морального ущерба ему не наносится. Благонамеренные фабрикации подразделяются на несколько видов.
1. Я думаю, что во всех обществах существуют розыгрыши (playful deception), то есть введение в заблуждение одного или нескольких человек ради общего развлечения — безобидного, несерьезного и обычно непродолжительного. Все знают, что шутка скоро откроется, и уверены, что жертва отнесется к ней «без обиды», «как к забаве». Иначе говоря, все уверены, что жертва розыгрыша поддержит представление о том, что ее интересы не пострадали, что она сама при случае сыграла бы подобную шутку с другими и в известном смысле просто ждала момента разоблачения, чтобы присоединиться к шутникам и вместе с ними посмеяться именно над своей ролью, от которой она только что избавилась[230]. Чтобы происходящее было воспринято в нужном фрейме, разыгрывающий может привлечь третьего в свидетели шутки своим озорством и полускрытыми заговорщицкими взглядами; при необходимости у него будет независимый свидетель того, что все происходившее изначально являлось именно шуткой. (Без такого закрепления разыгрывающий может обнаружить, что невольно зашел слишком далеко, и будет вынужден продолжать свою фабрикацию в попытке утвердить ее как часть действительной реальности.) Можно добавить, что в изящных приколах (kiddings) свидетели сохраняют «серьезный вид», но в то же время чувствуют неуместность слишком активной поддержки фабрикации, поскольку сообщничество многих в оболванивании одного заключает в себе явную непочтительность[231].
225
Сговор осуществляется посредством устанавливающих фрейм сигналов (framing cues); некоторые из них получили широкое распространение и вошли в историю. Имеются следующие сведения о таких знаках: «подмигивание? Подмигивают все и во всех уголках мира — подмигивают и в домашней обстановке, и в отдаленных северных горах, и в старинных водевилях, исполняемых усталыми бродячими актерами, однако подмигивание как неотъемлемая черта „британского образа жизни“, похоже, ушло в прошлое. Хитрое подмигивание дипломата в сочетании с приложенным к губам пальцем, доверительное подмигивание комика, озорное подмигивание молодого священника, явно выходящего за рамки дозволенного во время проповеди, многозначительное подмигивание назойливых букмекеров, оскорбительное подмигивание гуляки, пристающего к женщине, подмигивание финансистов, равнозначное кивку, — все это совершенно ушло из литературы и почти не встречается в жизни, которая стала менее яркой, менее рисковой, но более чопорной». См.: Punch. 1962. March 28. На эту публикацию внимание автора обратил Д. Бретт.
Если схема сговора обнаруживается, ее можно использовать, в общем-то, для любых действий, соответствующих данному фрейму; например, можно предупредить человека о том, что его пытаются обмануть и, следовательно, он ничему не должен верить: «Когда прохвосты толкуют в присутствии другого человека, как его надуть, они могут употреблять слова „загрузить“ (ship), „пиджак“ (Bi
226
Имеются в виду бетховенские вариации для фортепиано на тему британского гимна «Боже, храни короля». — Прим. ред.
227
Whitwell J. British agent. London: William Kimber & Со., 1966. p. 66–67.
228
Time. 1972. May 22.
229
Lake A. Killers in Africa. New York: Doubleday & Company, 1953. p. 40–43.
230
Шутливые розыгрыши (playful joking) нужно отличать от менее безобидной издевки (put-on). В неформальном общении, поощряя собеседника обнаруживать осведомленность (даже скромно и тактично) в какой-нибудь частной проблеме, можно легко поймать его в ловушку, спровоцировав возражение с его стороны намеренно неквалифицированным суждением. Он поймет, что его поймали на пристрастии к маленьким победам, что собеседник просто притворялся наивным и шаг за шагом обнаруживал свое притворство. Еще обиднее ситуация, когда притворщик ведет ложный разговор, и в тот момент, когда жертва начинает верить, будто понимает смысл рассуждений и позицию говорящего, шутник быстро принимает серьезный тон, развивает сложную аргументацию, ставит оппонента в абсурдное положение и уходит, а жертва начинает понимать, что ей натянули нос. Аналогичным образом может нагромождаться куча похвал и комплиментов, пока жертва не поймет, что над ней издеваются. Разыгрывать можно и во время коротких встреч. Например, говорят, что живущие в городах чернокожие американцы обнаруживают сильную склонность «прикалываться», «прикидываться шлангом» и «вешать лапшу» в своем круге общения, особенно когда хотят пустить пыль в глаза или облапошить собеседника иным способом; такое поведение становится преобладающим способом адаптации. См.: Hammond В. The contest system: A survival technique: Master’s thesis / Department of Sociology-Anthropology. Washington University. 1965. Об издевках см.: Brackman J. The put-on. New York: Bantam Books, 1972.
231
Однажды на званом обеде в Риме знаменитый киноактер Кирк Дуглас, видя, как британская принцесса Маргарет восхитилась принадлежащим Сэму Спигелю (тоже кинозвезде) золотым портсигаром от Фаберже, шутливо предложил подарить портсигар принцессе «для укрепления англо-американских отношений». Газеты сообщали, что Спигель, побледнев, предложил портсигар, а принцесса его благосклонно приняла. Минут через десять (как писали) принцесса отыграла шутку, «вдруг» обнаружив, что портсигар «украли» из ее сумочки; его стали передавать из рук в руки под столом, и в розыгрыш были вовлечены все присутствующие. В такой компании шутка выглядела столь дико, что ее переложение вместе с комментариями о границах приличий заняло четыре газетных полосы с тремя фотографиями. См.: San Francisco Chronicle. 1965. October 17.