Анализ фреймов. Эссе об организации повседневного опыта

2. Обратимся теперь к более специфической форме искажений в повседневном опыте, связанных с определением способностей человека. Когда о человеке судят исключительно на основе оценки его способностей и при этом не учитывается его собственное мнение, возникает систематическое продолжительное смещение фрейма. Это приводит к изменениям в самой личности.

Нампа (штат Айдахо) (Юнайтед Пресс Интернейшнл). Вчера в интернате для умственно отсталых был обнаружен мужчина с коэффициентом интеллектуального развития (10) 135 баллов. Доктор Джон Маркс, директор интерната, заявил, что этот мужчина пробыл в заведении тридцать лет, но никто не догадывался о его интеллекте. Его взяли в интернат в детском возрасте по настоянию родителей, которые считали его умственно неполноценным. Маркс сообщил, что недавно введенная в практику тестовая методика помогла установить, что этот человек не был умственно отсталым — он был лишь глуховат. По словам Маркса, «в течение многих лет он проводит все свое время, решая задачи и делая вычисления в уме, и никто об этом не знал». Несмотря на высокий 10, тридцать лет пребывания в закрытом заведении сделали этого пациента социально неадекватным. Маркс заявил, что пациент пройдет курс специального обучения и переподготовки для работы вне школы[851].

Подобные роковые ошибки происходят практически везде, где организационная машина, действующая как сортировочное устройство, оценивает человека и решает, какова будет его дальнейшая жизнь.

Судя по всему, возможность принуждать людей к определенному типу поведения обязательно сопряжена с искаженностью фреймов. Возьмем следующий пример.

Франкфорт, Кентукки. Суд штата Кентукки по гражданским делам постановил вчера, что, если женщина лгала мужчине о своей беременности, чтобы побудить его жениться, это может служить законным основанием для расторжения брака. Апелляционный суд установил, что истец и истица состояли во внебрачных отношениях, когда женщина объявила партнеру о своей беременности и угрожала ему исключением из колледжа и судебным преследованием, если он не женится. Через неделю после вступления в брак муж обнаружил, что жена не беременна[852].

Здесь интересно не то, что индивид строит новую жизнь в известном смысле фальшиво, исходя только из вынужденной необходимости, которая к тому же оказывается ложью. Дело даже не в том, что суды в таких случаях устанавливают законный предел фабрикациям, интереснее некий намек на измышления, порождающие проблемные жизненные ситуации, и, следовательно, на те обстоятельства, которые могут быть дискредитированы.

Если кто-то пытается ограбить винный магазин, угрожая продавцу явно неисправным револьвером, он дискредитирует свои действия. Однако то, что дело обстоит именно таким образом, подсказывает нам, что вооруженный налет может оказаться настоящим и тогда ситуация станет нешуточной. На мой взгляд, определение ситуации, развертывание привычного фрейма порождают упорядоченную совокупность мотивационных факторов, баланс которых в экстремальных обстоятельствах может быть, по всей вероятности, нарушен. Собственно говоря, способность волевым способом изменять баланс и означает властное принуждение — таково одно из значений термина[853].

Оружие дает власть и внушает своему владельцу мысль, будто он способен радикально изменить ход событий и создать новую ситуацию вместо существующей. Если его намерения или способности (которые, возможно, означают всего лишь его внешнее соответствие данной роли) не встретят доверия, тогда произойдет настоящее фиаско, он не получит не только того, что ему нужно, но и вообще выйдет из игры.

Оклендской полицией раскрыт налет грабителей-велосипедистов, арестованы двое оболтусов. Инспектор полиции Джил Цвайгль сообщил, что семнадцатилетний юнец, вооруженный револьвером тридцать второго калибра, полученным от другого обвиняемого (ему только шестнадцать лет), в воскресенье ночью нанес визит в кондитерскую на бульваре Футхилл. Надев сшитую из лоскутов маску, «бандит» потребовал у владельца заведения Норберта Лепажа дневную выручку, которая составляла немалую сумму, потому что назавтра ожидался Валентинов день. Лепаж, изнервничавшийся к вечеру до предела, ответил просто: «Катись отсюда ко всем чертям!» Подающий надежды бандит оторопел и глупо заикнулся: «Но у меня пистолет!». Ничуть не испугавшись, Лепаж запустил в налетчика коробкой с конфетами. Сначала в ход шли однофунтовые, затем пятифунтовые, в подарочной упаковке, с изображением святого Валентина, заполненные лучшими сортами «карамелей, орехов и глазированных фруктов». Прежде чем смыться с пустыми руками, юнец произвел выстрел, который привнес что-то безумное в картину разгромленной кондитерской лавки. Преследуя юного гангстера, Лепаж выбежал через переднюю дверь и обрушил на него очередной залп конфет. Однако тот вскочил на обшарпанный велосипед с высоким гоночным седлом и скрылся в ночи[854].

3. Обсуждая источники искажений, возникающих в повседневном опыте, следует учитывать, что огромное число людей сохраняет приверженность определенным верованиям (прежде всего религиозным) вопреки «очевидному». По-видимому, религиозные верования охватывают почти все сферы жизни и поддерживаются разветвленными и поразительно живучими религиозными организациями. И все же, если сравнивать разные общества, можно видеть огромные различия в религиозных верованиях, причем нет никаких оснований считать какое-либо из них более предпочтительным, чем другие[855]. Поэтому было бы слишком самонадеянно говорить о правильных и неправильных фреймах или без особых оговорок различать иллюзию и самообман.

Мы рассмотрели общие искажения фреймов нашего опыта. Теперь можно перейти к специфическим условиям воспроизводства иллюзий, заблуждений, обманов, а также к применению практических приемов различной степени трудности, посредством которых активизируются смещенные фреймы.

1. Взаимосвязь событий реального мира обусловливает зависимость фреймов от информации об этих связях: ограниченная информация влечет за собой неопределенность фрейма. Иными словами, действия, сопряженные с недостаточной информированностью, влекут за собой риск ошибочного определения фрейма. Если так, то уместен вопрос: в каких случаях можно обойтись минимальным количеством информации?

а) Когда событие имеет место один раз и непосредственно не связано с другими событиями (например, издалека слышится «странный» шум), тогда, безусловно, вероятность возникновения неправильного (в частности, ложного) фрейма особенно велика. В этой связи возникает другой вопрос, а именно: каковы условия, при которых события предстают в разрозненном, несвязанном виде? Один из ответов открывает интересную перспективу для объяснения: природные бедствия часто ассоциируются с внезапными непредвиденными последствиями, которые наблюдаются, слышатся или воспринимаются каким-либо иным образом на значительном удалении от центра самих событий. Поэтому люди, наблюдающие природную катастрофу издалека, могут видеть лишь ее отдаленные признаки, и складывающаяся у них картина ситуации почти лишена контекста и временного измерения, во всяком случае первоначально они не располагают подтверждающими или корректирующими деталями. Исследователь катастроф, который опрашивал шахтеров, пострадавших от обвала, рассказывает:

Пятеро шахтеров, находившихся на поверхности, вне зоны бедствия, не восприняли дрожание почвы как обвал (хотя семеро других это поняли сразу) и связали его с множеством других причин, включая взрыв бомбы. Один из шахтеров описывал ситуацию следующим образом: «Я подумал, ребятишки подложили бомбу под дом Джима Брауна, и сказал: „Что за чертовщина?“ Мой друг говорит: „Не знаю“. Потом выскочила соседка и закричала: „Что случилось?“ Я тоже ответил: „Не знаю“. Другие четверо объяснили обвал самыми разнообразными явлениями: „Я подумал, упал стул“, „Я думал, в дом врезался грузовик“, „Мне показалось, дети шалят на лестнице“, „Первой моей мыслью был взрыв печи“»[856].

851

San Francisco Sunday Examiner and Chronicle. 1967. October 1.

852

San Francisco Chronicle. 1967. September 23. Особое мнение было заявлено судьей Эрлом Осборном: «Можно только сожалеть, что суд дает повод для дальнейшего ослабления института брака в то время, когда его нужно поддерживать всеми силами и средствами». Вероятно, это так и есть.

853

Можно предположить, что оружие оказывает столь сильное воздействие не потому, что его все время показывают в кино, наоборот, оружие показывают в кино, потому что оно является сильным средством воздействия. Часто мы в первый момент воспринимаем направленный на нас настоящий пистолет как шутку, ведь шутки, как правило, скоро заканчиваются, что дает нам надежду продолжить наши серьезные дела как ни в чем не бывало.

854

San Francisco Chronicle. 1966. February 17. Стилистика наложения этой истории подобрана так, чтобы сформировать у читателя газеты впечатление забавного происшествия — разумеется, речь идет о преступнике. Стоит вообразить, как могла бы развиваться ситуация, если бы налетчик был чемпионом штата по стрельбе навскидку. В кино, наверное, хозяин заведения попытался бы «отменить» реальность, которую привел в движение мальчишка, и тогда, вероятно, получил бы отмену этой своей отмены.

855

Berger P., Luckma