Именинник

Ведь это прекрасно, когда любимые дети похожи на любимого мужчину. И на такого потрясающего человека, как Руслан.

— Сашке нужен братик, — мои размышления прервала довольная Маша, которая несла в руках мою огромную сумку.

Потому что с двумя детьми на руках делать еще и это я была не в состоянии и мне катастрофически была нужна помощь. Близняшек Маша забирала сегодня к себе, а Юля сама попросилась погостить у моей мамы на эти два дня, пока нас не будет в России. Девочка любила тишину, а в доме Маши это было непозволительной роскошью.

— У вас две дочки, — хмыкнув, добавила она. — И один мальчик, которому тоже нужна компания.

— У них у всех есть Руслан, — запыхавшись от тяжести, потому что малыши прицепились ко мне, состряпав из своих тел нечто похожее на паутину, ответила я.

Их любимый папочка, в котором они души не чают.

Четвёртого ребенка я уж точно не потяну. Этот светловолосый мерзавец и так почти что сделал из меня домохозяйку, привязав к дому с тремя маленькими детьми. Его карьера пошла в гору и в деньгах мы больше не нуждались, но это привело его к единогласному выводу, что мне больше не стоит работать.

Мы с Русланом летели в Прагу на празднование пятилетия нашей свадьбы. Именно той росписи в ЗАГСе, после которой мы стали официально мужем и женой в июле нашего счастливого лета. Точнее, теперь каждый наш день, каждый сезон — счастливый, ведь мы больше не расстаемся друг с другом.

Попрощавшись с сестрой Руслана и подоспевшими, к нашему отлету, мамами, мы с грустью оторвались от любимых детей, нацеловавшись с ними вдоволь на эти два дня разлуки. Затем ступили к воротам, ведущим в зал ожидания. К моему стыду, в самом самолете я мгновенно уснула, пораженная накопительным эффектом от тех бессонных ночей, проведённых с непоседливыми близнецами.

В сам город мы прибыли глубокой ночью. Стоило ступить ногой на мощённую дорожку ворот нашего отеля, как усталость и сон мигом сняло рукой. Это — тот самый отель, в котором мы останавливались пять лет назад, в тот самый жизненный период, когда только начинали влюбляться друг в друга. Мы отправлялись в командировку с моей компанией и именно в этом городе, в этом отеле стали развиваться наши отношения.

— Эй, — пискнула я, когда Руслан подхватил меня на руки сразу после того, как мы миновали кабину лифта. — Что ты задумал?

— Тише, — буркнул он, осторожно вытаскивая из кармана ключ-карту. Я сильнее прижалась к его шее, чтобы не сползти из объятий любимого, отвлёкшегося на дверь.

Тот же номер, а точнее, мой номер, в котором мы с Русланом, крадясь и прячась от любопытных коллег, провели две прекрасные ночи и два прекрасных утра.

— Дай мне хоть душ принять, — возмутилась, когда, опустив меня на постель, муж навис надо мной, впиваясь жарким поцелуем в шею.

— Мы всего лишь два часа летели, — Руслан стянул с моих плеч джинсовую ветровку и бросил ее на обтянутое кожей, кресло. — А я ужасно соскучился.

Нечто похожее, только с моим платьем, он уже делал в этом же номере несколько лет назад.

— Здесь был наш первый раз, — томно прошептал он. Будто я не помнила этого. — И, думаю, здесь мы и зачали Юлю, — издав смешок, мой муж принялся за расстёгивание пуговиц на моей белой футболке-поло.

— Озабоченный мерзавец, — засмеявшись тихо, я подняла руки, помогая мужчине стянуть с меня одежду.

Джинсы, его черная футболка, и вся наша одежда валялись где-то на полу, но нам двоим было все равно. Едва переведя дыхание, Руслан уткнулся своим щетинистым подбородком в мою голую грудь, целуя чувствительную кожу.

Ошпаривая мою влажную, от пота, кожу своим дыханием, мужчина стал водить губами по моему телу. Без разбора целуя каждый обнажённый участок, пока не добрался до моих покалывающих, зацелованных им, но все еще жаждущих его жаркого внимания, губ.

Медленно, постепенно переводя нежный поцелуй в глубокий, мучительный, с дозой разрастающейся внутри нас, страсти, Руслан громко причмокнул и неожиданно оторвался от моих губ. Я возмутилась мгновенно, выпустив из своих уст недовольный стон. Мой муж посмотрел на меня со всей серьезностью: его зеленые, мерцающие в свете настенной лампы, глаза вспыхнули и улыбнувшись, он провел пальцем по моим щекам, очерчивая лицо.

— Лесенка, — ласково прошептал он.

Это нежное прозвище иногда использовала и моя мама, как-то признавшись, что «позаимствовала» его у Руслана, услышав, как ласково мальчик произносит мое имя в школе.

— Олеся, — более четко произнес он и прикоснулся к моим губам пальцем.

— Что, любимый?

— Мне стыдно рассказывать тебе кое-что, — прошептал он. — Но много лет назад, когда ты осталась в моей комнате на ночь, — добавил мужчина и я свела брови к переносице, пытаясь предугадать, о чем он хочет мне сказать. — Я поцеловал тебя.

— И что? — привстав на постели, я попыталась заглянуть в глубины его глаз. — Я же тоже постоянно тебя целовала, — и притянув к себе мужа, зарывалась пальцами в его волосы.

— Я поцеловал тебя в губы, — объяснил он. — Это был мой первый поцелуй.

— Твой первый поцелуй был… со мной? — прищурившись, улыбнулась, потому что тщательно пыталась скрыть свое удивление.

— С тобой.

Поразилась? Не то слово.

Мой муж — страстный и пылкий любовник, бессовестный чертенок которого не смущало абсолютно ничего ни в постели, ни в любом другом месте, когда мы оставались наедине, стеснялся сообщить мне о своем первом поцелуе. Тем более, со мной. Это не могло не льстить моему самолюбию и самооценке, но то, с каким неуклюжим волнением он говорил об этом, отчего-то увило мое тело трепетом, будоража импульсы и возбуждая до сумасшедшего желания. Обнять его и обладать им как в первый раз.

Он когда-нибудь расскажет мне об этом поцелуе, но только не сейчас.

— Я тебя очень сильно люблю, — прошептал он с любовью, прижимаясь губами к моей щеке.

— И я тебя очень люблю, — ответила, подавляя слезы счастья, скопившиеся в уголках глаз. — И это навсегда.

2011 год

Олеся

Счастливая до самых кончиков пальцев ног, я ехала на автобусе, отчаянно желая попасть домой как можно раньше. Сегодня я узнала, что поступила. Поступила в МГИМО сама, с первого раза, как мы и мечтали вместе с папой.

Погожий, солнечный, июльский день не мог не радовать. Птички щебетали, солнце светило ярко: сегодня даже ворчливые соседи из третьего подъезда казались дружелюбными до мозга костей. Потянув за ручку двери, ведущей в подъезд, быстро пересекла несколько ступенек, нажала на старую, пластмассовую кнопку вызова лифта и со стучащим сердцем стала отсчитывать минуты, чтобы сообщить папе радостную весть. Телефон ютился на дне сумочке: просто о таком хотелось сообщить лично, увидеть весь спектр эмоций на лице родителей.

Хоть бы они оба были дома.

Судорожно вздохнув, потянулась рукой к ручке двери, но, каково же было мое удивление, когда я обнаружила, что она совсем не заперта. Осторожно вступила внутрь и расслышала с порога душераздирающие крики. Их, возможно, слышал весь подъезд, ведь родители даже не удосужились ее просто закрыть.

Что происходит? Мое сердце застучало, а ком моментально подступил к горлу. Они ссорились и раньше, но сейчас, все происходило совсем по-другому.

— Я – мать! — закричала возмущенно моя мама. — И девочка останется со мной. Ей еще нет восемнадцати. И я никогда не позволю такому нищему идиоту как ты, забрать у меня ребенка! У тебя же в голове одна наука!

— Моя дочка с тобой жить не будет! — ультимативно заявил отец.

Оскорбления личностей друг друга последовали снежной лавиной. Щелчок заедающего выключателя света в гостиной сводил с ума. В обычные дни я не обращала внимания на этот тикающий звук, но сейчас, он казался невыносимым. Особенно когда разрезал своим присутствием царящую в гостиной тишину после родительской ругани. Как капли воды из смесителя посреди ночи. Перед секундным затишьем, после которого крики возобновлялись. Я заткнула уши обеими руками, спустилась на пол и постаралась спрятаться в прихожей, чтобы меня не нашли.