Именинник

На его спине, ниже макушки красовалось татуировка. Та самая, с крестом и узорами, которую я мельком успела лицезреть в тот день в спортзале. Крест с крыльями. Он всегда прятался за его рубашками, а сейчас, я могла к нему прикоснуться.

«Символ стремления к свободе и независимости», — промелькнуло у меня в голове.

Символ чистоты души.

— Интересно? — хихикнул он с закрытыми глазами. Я отдернула свою руку, словно меня обожгло огнем.

Руслан распахнул свои заспанные глаза, медленно скользнул своей ладонью, ютившейся на моей груди по моему плечу и схватил за руку.

— Когда ты сделал эту татуировку?

Руслан выдохнул, поглаживая большим пальцем мою ладонь. Осторожно привстав на постели, он уткнулся спиной в изголовье кровати.

— Года два назад.

— Не побоялся реакции родителей? — и сказав это, я осеклась. Руслан напрягся, очевидно, я как обычно, по глупости, ударила по больному.

Их семья слишком консервативна и как мне было известно, они контролировали почти каждый шаг своих детей. У них была своя «правильность», а тату и прочая «ненормальность» не входила в их систему ценностей.

— С папой поругался, — хмыкнул он. Меня это совсем не удивило.

Нужно было перевести тему, чтобы не расстраивать парня сильнее, чем уже успела.

Придвинувшись, нежно прикоснулась губами к его пухлым губам. Руслан был все еще сонным, и от того, по-особенному красивым.

— Знаешь, — после нескольких минут сладких поцелуев, начал он. — Я всю жизнь пытался завоевать его доверие. Пытался доказать ему, что я тоже достоин нашей фамилии и быть его сыном, — досадливо и с долей грусти протянул он, склоняясь над кроватью.

Я обняла парня сзади, утыкаясь щекой в его спину.

— Даже сейчас, — добавил он. — Я сделал как он хотел и пошел стажироваться в Газпром. Но этого все равно недостаточно. Не знаю, когда она наконец поймет, что я тоже чего-то стою.

— Все будет хорошо, — успокоила я, целуя его в плечо. — Руслан, ты — самый лучший, — произнесла монотонно, скорее самой себе, нежели ему. — Тебе не нужно никому ничего доказывать, понимаешь? Ты хорош такой, какой ты есть. И твой папа тебя очень любит, я это точно знаю.

И на миг, я забыла о том, что произошло между нами этой ночью.

— Почему ты мне никогда не писала? — протянул он неожиданно с укором. — Я там задыхался от одиночества.

— Я… — запнулась, не зная, как подобрать нужные слова.

Он задыхался от одиночества. В огромном городе, в окружении друзей.

За грудиной защемило от боли.

— Даже не знаю. У меня было время, просто…

И я не договорила. Что бы я ни сказала в данную секунду, все бы прозвучало неправдоподобно. Наверное дело в том, что я думала, что мы больше никогда не встретимся. Когда начались проблемы со здоровьем отца, я совсем позабыла о личной жизни. Тем более, о своем друге. А когда приняла предложение Сергея, было уже поздно.

— В пятнадцать, — смущённо ответил он на мой следующий вопрос. — Я потерял девственность, когда мне было пятнадцать.

— Пятнадцать?! — вскрикнула я возмущенно. Слабый уголек ревности задымился у меня за грудной клеткой. — Когда я прощалась с тобой, ты был четырнадцатилетним мальчиком. Не поверю, что через год…

— Вообще-то я уже был взрослым, — возмутился он. — Да, это было не так круто, как я себе представлял, но вряд ли у тебя был первый раз прекрасным. Кстати, теперь ты мне расскажи, — и он изогнул бровь с вызовом.

Мое лицо перекосилось из-за неприятных воспоминаний.

— В двадцать один, — с глубоким стыдом протянула я. Руслан вскинул брови в немом шоке. — Почти в двадцать два. И это было ужасно.

— То есть, тогда, — и он повел пальцем, словно пытался о чем-то вспомнить. — Когда мы с тобой виделись в последний раз, ты была девственницей?

Я смущённо отвела глаза в сторону, скрывая свое тело доверху одеялом. Как мне ему объяснить, что мои загоны были связаны с определенными установками? Стыдно говорить о таком взрослой женщине, у которой, к сожалению, совсем небольшой опыт. Воспитание не позволяло мне вести беспорядочные связи, тем более не состоя в серьезных отношениях с мужчиной. То, что происходило сейчас, с Русланом, противоречило моим прежним принципам.

— Серьёзно? — игриво прошептал он, нависая надо мной. Парень хитро ухмыльнулся и вдавил меня своим весом в постель. — То есть, фактически мы могли бы…

— Нет, — рявкнула я. — Я не стала бы делать это с подростком. Тем более в первый раз.

Парень злобно цокнул языком, наклоняясь к моей шее. Распаренная, слегка влажная кожа болезненно откликнулась на прикосновение его легкой щетины. Руслан намеренно провел щекой по моей коже, отчего я невольно вздрогнула.

— Тебе нужно было меня дождаться, — заявил он без толики невозмутимости в голосе.

Не дав мне возможности воспротивиться по-новой, Руслан чмокнул меня в губы, а затем удобно «устроившись» на мне, стал без разбору целовать мое тело. Ключицы, плечи, грудь и опустился ниже, медленно возбуждая и разжигая во мне высокий костер.

— Ты действительно влюблен в меня с детства? — спросила я, вздыхая. Он поднял голову и заглянул мне прямо в глаза.

Этот простой вопрос неожиданно вогнал меня в краску.

— Да, — ответил он, кивая. — Ты сомневаешься?

Я отрицательно помотала головой.

— Ты очень красивая, — ласково прошептал он. — Как куколка. Больше никто, кроме меня, — предупредительным тоном заявил он, шепча слова мне в ухо. Руслан коснулся моих бедер, размещаясь посередине. — К тебе не прикоснется.

***

Закончив съемку, мы осторожно прошмыгнули мимо съемочной группы и улучив момент, когда все были заняты, вышли в город. По одиночке, но встретившись у Карлова моста, пошли на долгожданную прогулку.

Вдвоем. Нам было очень хорошо вместе. Впервые за долгое время я отключила оба телефона, уведомив об этом Таню.

И впервые, почувствовала себя счастливой.

— Хочу тебя сфотографировать, — в кафе в Старом городе, Руслан вытащил из сумки фотоаппарат. — Чтобы первое фото было именно твое.

Тот самый, что я подарила ему на день его рождения. Тогда я думала о нем, вспоминая все те мгновения, что мы провели в беззаботном детстве. Никогда бы не подумала месяц назад, что мы так сблизимся. Яркая вспышка фотоаппарата заставила меня на секунду зажмуриться, но кадр, все равно получился отличным.

— Иди ко мне, заюш, — и притянув парня к себе, я впилась в его губы.

Мы приземлились в Москве утром следующего дня. Афишировать отношения было еще рано, и слава Богу, что никто не заметил развитиия наших отношений. Руслан наедине откровенно флиртовал со мной, но все держался сдержанно на людях.

Самое сложное было впереди. Покинув порог аэропорта Шереметьево, меня бросило в жар, сковывающий тело до самых кончиков пальцев.

— Все будет хорошо, — забрав из моих рук сумку, успокоил Руслан.

Ему тоже было сложно. Предвкушая предстоящий, семейный скандал, мы ехали в такси в полнейшей тишине.

— Твои родители… — конец реплики застыл на моих губах.

«Этого не примут».

— Я со всем разберусь, — уверенным тоном произнес он четко и опустил свою ладонь на мою. — Верь мне, — и парень посмотрел мне в глаза.

Мы приближались к Кутузовскому проспекту и как по наитию мое сердце забилось чаще. Каждый стук отбивал в голове молотком, разрывая череп на части. Я часто задышала от незримого удушья.

Автомобиль остановился у моего подъезда. Взяв побольше воздуха в легкие, я нервно растерла запотевшие ладони и посмотрела в окно.

— Я поднимусь с тобой, — сказал он, но я вовремя его остановила.

И Руслан потянул мои руки на себя и нежно прикоснулся к ладоням губами.

— Мне нужно объясниться с мамой, — выдохнула я, опуская руку ему на щеку. Скользкий ком образовался в горле от нервозности, достигшей невероятных масштабов. Парень хотел мне возразить, но я прервала его. — Я не хочу, чтобы ты это слышал.

— Лесь, я буду рядом, — запротестовал он. — Она не скажет лишнего при мне.