Мой бывший дракон

Дара и выжившие драконы Ки’арти, которые наблюдали со стороны, упали на одно колено. Они молились. Прямо здесь в пыли, зная, что сейчас они уязвимая мишень для другого клана.

— Влюблённый дурак, — грустно прошептал Рэй, наблюдая за соперником, который единственное, что хотел, хоть на секунду пробиться сквозь тягучую магию, и скинуть принцессу и своего ребёнка, чтобы они жили дальше.

— Мы можем перебить всех клановых драконов, — сказал Алый Дракон, кивнул на клан Ки’арти.

— Оставь их, — ответил Рэй. — Верность нельзя наказывать.

На его глазах вождь врезался в барьер последний раз, а потом рухнул вниз. Крылья пылали и не могли удержать его в воздухе, но он сопротивлялся до последнего и принял удар с землёй на себя.

Глава 29

Настоящее

9 месяцев от побега Леды

(Нижний мир. Замок Ир’яр)

Слепая ведьма быстро шла, а за ней бежал рыжий кот. На секунду она оступилась и чуть не упала, но удержав равновесие, устремилась дальше. Хоть Этта и выставила руку, но ветки деревьев всё равно доставали, больно хлеща по лицу. Наконец, впереди показался просвет, там пылал замок. У само́й кромки леса она почувствовала, как Файмон обратился. Тут же её запястье схватила цепкая сморщенная рука с длинными когтями.

Файмон принял вид сгорбленного старика, одетого в старую и потёртую одежду. Всклоченные рыжие волосы торчали по сторонам. Редкая борода, которая не скрывала, а подчёркивала слабый подбородок.

— Этта, нет! — рявкнул он, безумно вращая зелёными глазами. — Не смей этого делать!

— Брось, дуралей старый, — сказала ведьма, пытаясь вырвать свою руку. — Этта всё решила.

— Ты не отдашь ведьминскую душу! Она священна! — взревел Файмон. Он повис на её руке всем телом, стараясь её замедлить.

— Пусти, дурень! Леуедаеи мне заменила внучку, которой у меня не было. Неужели, ты думаешь, что я позволю своему ребёнку умереть? — ударила она себя кулаком в грудь. — Если я могу хоть что-то сделать… то пускай таковой ценой! Принцесса моё сердце! Она мне дорога! Так, пусть же всё исправит!

— Ты не понимаешь, Этта! Ты обрекаешь себя на вечные мучения! А они… будут в другой жизни вместе…возможно…

Она покачала головой и вырвала руку.

— Кулон мой забери, да не забудь, — наставляла его ведьма. — Он будет в этом месте несмотря на время. Да девице той отнеси. Иномирянке, как я и сказала. Да, скажи, что имя её здесь будет Валэри Даймонд. Пусть всем говорит, что она северянка. Ясно?

Файмон вздохнул и грустно посмотрел своими выцветшими глазами.

— Этта… вечный плен в руках алчной богини ведовства… одумайся…

Она дёрнула худыми плечами и пошла дальше, оставляя за спиной Файмона. Она чувствовала, как дух сверлил её тяжёлым взглядом, а всё из-за того, что не любила ведовская сила хозяек-ведьм менять. Вот Фай и злился, что теперь новой ведьме придётся служить, молодой, да ещё иномирянке.

«Ох, попьёт он крови этой девице, — про себя хмыкнула Этта и ускорила шаг».

Колдовские чары были все ближе. Ведьма прошла главные ворота замка. Она сняла тяжёлую серебряную цепь, на которой висел кулон в форме полумесяца, украшенного драгоценными камнями, и сжала в руке. Этта знала, что барьер её пропустит, и податливые стены полусферы, словно ожидали ведьму, тут же разошлись. Она пересекла границу и остановилась.

Темнота.

На мгновение она растерялась. Чары отказались служить, не согласились показать, что здесь происходило. Этта сжала кулон силы так сильно, что острый край полумесяца разрезал кожу, и она почувствовала, как капли крови скатились по ладони. Мгновенно её пронзила магическая вспышка, и она обрела «зрение». Яркие виде́ния наваливались одно за другим, пересекаясь между собой. Ведьма видела всё: что было, есть, что будет.

«Успела, — вздохнула Этта».

Ноги сами понесли в сторону. Чары белёсой дымкой окутали старую ведьму и перед ней возникли образы принцессы и дракона, которые с каждым мгновением обретали чёткость.

Сердце сжалось от картины, которую ей удалось разглядеть.

В пыли раскинулось обожжённое тело вождя драконов. Леуедаеи положила голову на его грудь, каштановые волосы рассы́пались по сторонам, а в карих глазах стояли слёзы.

— Не смей умирать Ки’арти, — тихо шептала она. — Я всё ещё тебя не простила. Где твоё упрямство, вождь драконов? Живи ради нас…

Его рука судорожно дёрнулась. Это стоило огромного усилия погладить шелковистые волосы. Леда повернулась и его пальцы скользнули по щеке, и замерли на нежной коже.

— Я люблю вас и теперь всегда буду рядом защищать от зла, неважно в каком из миров, — услышала Леуедаеи хриплый ослабленный голос дракона и встрепенулась.

Она увидела, как веки дрогнули и на неё посмотрели золотистые глаза, в них светилось столько любви и нежности, что это было выше всяких слов. Чтобы Кай не сказал сейчас, принцесса чувствовала их связь сердцем.

— Это конец Ки’арти, да? — тихо спросила принцесса и нагнулась так близко к его лицу, что он почувствовал солёную влагу на своих губах.

Кай еле заметно кивнул. У него было мало сил говорить, шевелиться, из-за того, что дракон принял удар с землёй на себя, чтобы сохранить жизнь возлюбленной жене и сыну.

— Не плачь, моя любовь, это разбивает мне сердце.

Леуедаеи вздохнула, серебряные слёзы не останавливались и капали на одежду. Было так больно от осознания того, что ей ничего не удалось исправить. Просто это произошло иначе.

Невыносимо.

Сердце жалось, оттого, что любимый умирал на её глазах. И потому, что они сделали столько ошибок, которые помешали им быть счастливыми. Если бы она знала, что конец близко, то они могли бы провести последние месяцы вместе… наслаждаться жизнью и любить друг друга до конца…

Чёрные ресницы принцессы опустились, позволив слезам свободно течь, а перед глазами проносились все те моменты, когда они смеялись вместе, целовались под луной и обещали никогда не расставаться. Леуедаеи поняла, что так и не смогла отпустить его из своего сердца, и скучала по нему каждую минуту своей жизни, но пришло время прощания. Принцесса вздохнула ещё раз и медленно открыла глаза.

— Я всегда любила тебя, мой дракон… ты сделал мне слишком больно, но я простила тебя в тот момент, когда родился наш сын. Я виновата перед тобой, ибо лгала, но я не хотела зла. Не желала тебя огорчать. Лесная ведьма мне предсказала смерть нашего сына, но я не поверила. И тогда она мне показала, как клан Ли’варди устроил резню. Они убили наследника, пока ты был озабочен делами клана. Я думала, что, если стану пить настойку и оттяну момент рождения нашего сына, это как-то поможет. Прости. Я должна была посоветоваться с тобой, — принцесса замолчала, глотая слёзы, но все же нашла силы в себе продолжить. — Как жаль, что я не знала про твою метку. И видишь…это не помогло. Я не справилась. И мне жаль, что мы не сможем вечно любить друг друга на этой земле… но, быть может, у нас будет шанс быть вместе, когда-то ещё…в другой жизни…

Золотые глаза ей улыбнулись.

— Прости, моя любовь, я не смог вас спасти, — принцессе пришлось нагнуться к его губам, чтобы расслышать тихий шёпот. — Прости меня за всё… я ошибался, но с тобой я обрёл силу и смысл жизни. Прокля́тый долг ничего не стоит, я не должен был идти на поводу у Верховного дракона.

— Всё должно́ было быть иначе, — Леуедаеи сла́бо улыбнулась, прозрачная жидкость окропляла грудь вождя.

Прижимая их сына груди, она потянулась и коснулась его губ. Вокруг бушевало пламя. От ветра пепел взмывал вверх, и, казалось, им не было до этого никакого дела. Это был их последний поцелуй. Мягкий и нежный. Неважно, что там по ту сторону мира, они пройдут все вместе, ведь их судьбы с самого начала были переплетены неразрывной нитью.

— Я люблю тебя, Леда, — прошептал Кай.

Веки дракона дрогнули и опустились. Последний вздох сорвался с его губ, прежде чем он отправился в вечность. Горячие слёзы застилали принцессе лицо, они бежали по щекам, срываясь, окропляли землю.