Страница 31 из 39
Воронов все такой же — ни за что не признается, что плевое прежде дело, выполняемое на автопилоте, теперь сложно для него. В этот час его водитель уже не на службе, но и от услуг Влада Саша отказался. Сказал, доберется самостоятельно. Неужели сам водит машину?! Зря, это может быть опасно. На этой мысли Влад неприятно удивился самому себе — какой-то пугливый он стал в последнее время, или чересчур осторожный.
Когда на парковку спустя полчаса въехала машина с логотипом службы такси, Демидов выдохнул, внутренне расслабился. Воронов еще не растерял здравый смысл, несмотря на злую упертость и решимость во что бы то ни стало снова сесть за руль. Видимо, время еще не пришло. Однако зная Саню, можно было быть уверенным, что попытки вернуть себе прежние способности тот не бросит.
Воронов не любил, когда к его руке приглядывались, поэтому Влад тактично отвел глаза от перевязи — ныне постоянного атрибута Сани, и после традиционного приветствия и короткого обмена вопросами о житье-бытье, сразу приступил к главному:
— Сань, думаю, тебе на время нужно вывезти семью из города. Со дня на день здесь должна появиться Сашка, — и чтобы пресечь ненужные, возможно излишне эмоциональные вопросы, сразу же признался: — Я ее вызвал, чтобы успокоить Ксюху. Слишком все сложно стало. Тяжело.
— Ты думаешь, я буду от нее прятаться? — тут же помрачнел Воронов. — Плохо же ты меня знаешь.
Глава 23
Идя по торговому центру, Олеся больше вглядывалась в отражения витрин, нежели в то, что находилось по ту сторону стекла. Показалось или тот парень в серой ветровке, бейсболке и темных очках ее преследует? Олеся зашла в первый попавшийся на пути бутик и, невзирая на заоблачные цены и совершенно не «ее» фасоны, предназначенные скорее для праздничных банкетов в дорогих ресторанах, прошлась по рядам. Спустя некоторое время, покинув бутик, она первым делом с опаской огляделась по сторонам. Разумеется, парня уже и след простыл. Скорее всего, человек просто шел по тому же маршруту, что и она, и ему не было до нее никакого дела. Но как ни пыталась Олеся уверить себя в том, что в последнее время стала излишне тревожной и много надумывает себе сама (впрочем, это и немудрено в свете последних событий), однако ощущение того, что кто-то следит за каждым ее шагом, все равно не покидало.
С того дня, как Кир заявился в квартиру, щедро предоставленную Владом, прошло уже несколько дней. Он появился, чтобы в очередной раз разрушить все ее надежды начать новую жизнь. Все планы, которые она строила, полетели в тартарары. Она не знала, верить ли словам опера. Этот соврет, недорого возьмет. Неужели Кир действительно придумал невероятную историю про несуществующего ребенка, лишь бы вызвать сюда Женю?! Вот только зачем? Все еще надеется каким-то образом доказать его причастность к тому ограблению? А если Женя поверит в эту ложь, если приедет и… попадется в ловушку? С другой стороны, нет ничего прямо указывающего на то, что он причастен к преступлению. Она помнила тот сюжет и то, что личностей грабителей вычислить так и не удалось, так что все старания Кира были напрасны.
Внезапно кто-то резко дернул ее назад, безжалостно вырывая из плена мыслей — пусть тревожных, но в то же время приятно волнующих потому, что они были о Жене. Она готова была мириться с тем, что фон у мыслей был скорее негативный, но ей ли привыкать к негативу в жизни?
Рот заткнула чья-то горячая рука, не давая сделать ни вдоха, ни выдоха. Заплетаясь в собственных ногах, увлекаемая чужим тяжелым весом в сторону технических помещений, Олеся пыталась не потерять окончательно контроль над рассудком. Как могла, пыталась сопротивляться, но ни одна попытка не увенчалась успехом. Растерянность и страх схлынули только тогда, когда они оказались в небольшой комнатушке, где хранился инвентарь для уборки, и ее похититель неожиданно разжал руки, позволив ей отскочить в сторону. В слабом свете, падающем из небольшого окошка над потолком, она наконец смогла разглядеть того, кто ее похитил — тот самый парень в серой ветровке, который ходил за ней сегодня.
— Что тебе от меня надо?! Я сейчас закричу! — пытаясь отдышаться и с опаской глядя на стоявшего перед ней, пригрозила Олеся.
Парень усмехнулся и сделал шаг вперед, выходя на полосу света.
— Не узнала меня?
Прежде чем он снял очки и кепку, она уже узнала этот голос. Хрипловатый, выразительный, такой родной…
— Женя! — только и смогла выдохнуть. Поддавшись внезапному порыву, кинулась ему на шею, прижалась к щеке. — Как же ты меня напугал! — И замерла, словно боясь, что любое ее неосторожное движение разобьет эту воплотившуюся в реальность вожделенную мечту.
— А я думал, что ты жаждешь меня увидеть, — осторожно высвободившись из ее объятий, слегка отстранился парень. — Так сильно, что подруг подсылаешь…
— Ты о чем? — непонимающе спросила Олеся, все еще пребывая в ошеломлении от неожиданной, но долгожданной встречи. Даже нарочитая холодность Жени проскользнула как-то мимо сознания.
— Какая-то девушка приезжала к матери, представилась твоей близкой подругой, сообщила о том, что ты от меня родила, — пояснил Крест. — Сказала, что это ты ее попросила приехать.
Сорвавшийся было с губ вздох негодования натолкнулся на преграду из пальцев, поднесенных ко рту, и так и умер, не успев родиться.
— Я никого не просила, — холодея от ужаса, прошептала она. — Это все Кир. Он что-то говорил такое… что выманит тебя и знает, как это сделать! Точно, это он!
— Он в Москве? Ты общаешься с ним?
Крест внимательно присматривался к Лесе, а для нее этот взгляд был сродни наждачной бумаге. Недоверие, недоверие и еще раз недоверие. Она даже поежилась невольно под его колючим, пристальным взглядом. Неужели он думает, что она по-прежнему «обслуживает» Кира?! Лицо Леси вспыхнуло.
— Нет-нет, Жень! Нет! Ты даже не думай! — горячо запротестовала она, уже понимая, что это не «тот» Женя, который жил у нее когда-то, окружил заботой ее и Настю. — Я с ним не общаюсь, нет! — Его холодность и отстраненность больше не оставались незамеченными, и это причиняло боль. В глазах Олеси защипало, и ей пришлось закусить губы, чтобы скрыть их дрожь.
— Но связь вы поддерживаете? — подсказал Крест, не удовольствовавшись ее пылким, но малоинформативным ответом.
— Мы случайно встретились, и потом он стал меня преследовать, был уверен в том, что мне известно твое местонахождение. Сказал, что это ты… ты ограбил тот банк… — сбивчиво объясняла она, а потом перешла на шепот: — Это ведь ты сделал, да?
Крест ничего не ответил, лишь усмехнулся, скользнул взглядом по ее животу.
— Значит, никакого ребенка нет?
Олеся покачала головой.
— Женя, ну, зачем ты приехал? А вдруг у него против тебя что-то есть? — с сожалением произнесла она.
— Раз он так хочет со мной встретиться, почему нет? Ты знаешь, где его найти?
— Женя, не надо! Он же нарочно тебя провоцирует! — всплеснула руками Олеся. — Тебе нужно скорее уехать, пока он не понял, что ты здесь!
Однако Крест смотрел с усмешкой.
— Лесь, ты меня слышишь? Я готов с ним встретиться. Звони ему.
— Я не общаюсь с ним… то есть, у меня нет его номера, — под его пристальным взглядом она стушевалась, с трудом подбирала слова.
— Хорошо. Если он тебя преследует, как ты говоришь, значит, рано или поздно появится, — согласился парень.
Его тон совсем не понравился Олесе. Она не сразу поняла, к чему он клонит, но сейчас до нее наконец дошло.
— Ты мне не веришь? Думаешь, я кого-то прислала с фальшивой новостью, чтобы вызвать тебя сюда? Но это не я, правда. Женя, я бы так не поступила. Это Кир…
— Иди, — неожиданно сказал Крест, надевая очки и бейсболку. — Я свяжусь с тобой.
— Жень… подожди…
Но он уже подтолкнул ее к двери, где в коридоре возле туалета скопилась куча народу, видимо, какая-то экскурсия, которая забрела пообедать в ТЦ. Не успела Олеся опомниться, как Женя растворился среди толпы, словно его и не было. Он исчез, оставив после себя щемящее чувство предвкушения новой, вполне реальной встречи, и тревожный страх, что таковая может и не состояться — настоящее мучение на последующие несколько часов или дней.