Вынужденная посадка

Детей защитили от неограниченного влияния интернета. На смену токсичным гадам – так, с лёгкой руки президента, сократили слово «гаджет» – пришла недорогая российская разработка типа «Школьник». Это был карманный телефончик с часами и функцией памяти. Богатые родители пытались снабдить чадо более продвинутым устройством, но это было чревато визитом к прокурору.

В школах, во время уроков и на «продлёнке» работала масса новых учителей, воспитателей и психологов. «Продлёнка» едва не ломилась от книг, игрушек и учебных компьютеров. Появилось много закрытых, полузакрытых школ и училищ, подобных пушкинскому лицею, куда детей отдавали лет с десяти. Окончившие такое училище делали хорошую карьеру.

В садике или в школе стало интереснее и комфортнее, чем дома. Школы расширились, превратились в детские городки. Дома дети только ночевали. Но и переночевать могли тоже при школе, в специальном корпусе. Только уведомив об этом родителей. Почтение к старшим, и в первую очередь – к собственным родителям, прививалось неукоснительно. Комнаты в пансионатах были одноместные; маленький «постоялец» мог либо слушать музыку или сказку, либо читать и рисовать. Мог пойти «в гости» к приятелю или в общий холл. Многие дети приносили сюда из дома игрушки и книги. Ребёнок, не находящий понимания в семье, теперь всегда мог найти его у воспитателя.

И, между прочим, не последнее дело было – разгрузить родителей. Взрослые не должны разрываться между зарабатыванием денег и воспитанием детей. К сожалению, все предпочитают первое, хотя для общества важнее второе. А дети растут брошенными, предоставленными самим себе и «улице» – социальным сетям. Моральное сиротство целого поколения – это подталкивает страну к пропасти.

Были в детских пансионатах и постоянные жильцы – прежние детдомовцы. Не имевшие по каким-то причинам родителей. К таким детям были особенно внимательны. И они сильнее других привязывались к своим воспитателям и учителям.

Конечно, дети ни на час не оставались без внимания. В пансионатах круглые сутки дежурили бригады воспитателей.

Утих, наконец, вечный спор между семьёй и школой – кто виноват, что дети плохо воспитаны. Влияние семьи, говоря по- простому, перешибалось. Ответственность целиком взяла на себя школа. Учителя и воспитатели стали более любимы и авторитетны, чем собственные родители, родственники и случайные интернетовские друзья. Улица в классическом, натуральном виде перестала существовать. В продвинутом, на экранах и экранщиках – была укрощена.

Особое внимание уделялось местностям и регионам с неблагополучным менталитетом. Туда направлялись лучшие соцтехнологи, в большем количестве, специально проинструктированные. Очень важно было перехватить ребёнка в самом раннем возрасте. Государство неуклонно забирало в свои руки воспитание будущих граждан. Ненавязчивое, но всё усиливающееся давление не смогли преодолеть даже самые отсталые и упрямые группы населения.

И постоянно шёл пиар – тонкий, неощутимый и вездесущий, как воздух: лучший воспитатель – профессионал. На городских перекрёстках стояли плакаты: «Мы работаем спокойно! Наши дети в ласковых и надёжных руках!»

И при всём при этом никто никого за шиворот не хватал и волоком не тащил… Встречались люди, не получившие профессионального воспитания. Выросшие в маргинальных или просто неблагополучных семьях, ускользнувшие от педагогической системы. Все такие попадали в особую базу данных. Их поведение отслеживалось. Воспитывать своих детей им разрешалось, но – под негласным контролем.

Люди воспитательно-обучающей системы никогда не позволяли себе чванства, хотя по факту стали высокооплачиваемой кастой избранных… Прошли времена, когда воспитательницей детского садика могла стать любая баба, у которой оказалась в порядке санитарная книжка.

Конечно, пришлось столкнуться с родительской ревностью. Но ревновали, в основном, те, которые и сами обладали педагогическими задатками и любили детей. В таких семьях и дети не слишком увлекались житьём в пансионате – хотя, разумеется, пробовали. Умные люди понимали, что пик социальной технологии придётся лишь на два-три поколения – в исторических масштабах всего ничего. Сейчас, в начале двадцать второго века, уже намечалось равновесие двух систем. Домашнее воспитание, уже в новом качестве, возвращало свои позиции.

Я набрал фамилию «Арсентьев». Поисковик сработал мгновенно. В следующую секунду я уже читал:

«Арсентьев, Вадим Михайлович (19.. – 20..). И. о. президента России (20.. – 20..), президент России с 20.. по 20.. год (неполные четыре срока). В 20.. году, при поддержке православной церкви, принял корону императора России под именем Дмитрия Второго.

(Как я понял, Первым посчитали Дмитрия Донского).

В. М. Арсентьев отличался предельно ясным пониманием нужд страны, целей и возможностей, раскованностью мышления, в сочетании с твёрдой политической волей. Пресёк утечку капиталов из страны. Ввёл в государственную политику элементы здоровой автаркии. При нём прошла национализация важнейших сфер промышленности и финансов. Оформилась и укрепилась общенародная патриотическая идея. Резко возросла производительность труда во всех отраслях. Произошел прорыв в экономике, научных исследованиях, технике. По решению В. М. Арсентьева и под его личным контролем в стране осуществилась коренная реформа воспитания и образования. В ходе его правления так называемая демократия в России была отвергнута, результатом чего явились недосягаемые прежде успехи в политике, экономике, науке, технике и других сферах, названные во всём мире «вторым русским чудом».

В конце правления назначил своим преемником на российском троне В. П. Леонова (см.), умер в 20.. году от обширного инфаркта миокарда (пятого по счёту)».

Шестьдесят три года. Мало, мало, Дима… И что за В. П. Леонов? Разве своих детей не было? Ладно, узнаем.

Но упоминание о демократии вызвало у меня смешок. Демократия в России была нужна только Западу и нашим доморощенным идиотам. Дима прекрасно понимал, что на демократии недалеко не уедешь. И Америка, и Европа как огня боялись усиления России. Я представлял, какие усилия и манёвры потребовались, чтобы создавать у всего мира впечатление достаточно сильное, но в общем-то заурядное. А между тем неустанно и скрытно трудились в «ящиках» учёные и инженеры, исподволь нарабатывая невиданный, фантастический перевес России.

Я щёлкнул кнопку «Подробнее».

…После покушения на Я. М. Нестерова майор Арсентьев провёл молниеносную операцию возмездия. В ходе операции открылся и был разгромлен заговор, направленный на устранение президента Карцева.

Получив звание полковника, Арсентьев возглавил Технологическую службу. Уровень преступности в стране упал до неощутимой величины.

Президента Карцева сменил бесцветный Башарин, после которого совершенно естественным стал приход Манькова, представителя криминально-олигархических кругов. И уж тогда подняли голову недобитые воры и бандиты. На улице, в учреждениях – всюду хозяйничали уголовники. «Рванула» гиперинфляция. Началось массовое бегство за границу порядочных людей. Спасением для страны явился военный переворот, во главе которого стояли влиятельный генерал Марченко и полковник милиции Арсентьев. («И Марчен! – порадовался я. – Ну, молодец…»). Неоценимую помощь силовикам оказали изобретатели-радиотехники.

Оказавшись на посту президента, Дима всегда подчёркивал, что считает себя духовным наследником генерала Нестерова. (Спасибо…) В свою команду он собрал единомышленников, бывших технологов, без которых ему пришлось бы трудненько. Молодая команда выдержала жёсткую схватку с прозападными либералами. Сразу было национализировано телевидение и кинопрокат. И перекрыт кислород псевдо- и антикультуре. Сорокин, Шнуров, Серебренников и прочие были очень недовольны.

Министерство экономики получило «боевое задание» – отследить все источники подпитки инфляции, все цепочки, приводящие к росту розничных цен. Повышая зарплаты и пенсии, правительство ввело жёсткий контроль за ростом цен. На продукты питания – и вообще заморозило. Обозлённые ритейлеры – по-русски, торговцы – и производители выступили единым фронтом и попытались, как в старые добрые времена, устроить в стране голод, придерживая товары на складах. Бедняги, они не учли, что президент- то в Кремле давно уже другой. Этот не постеснялся прибегнуть к помощи Росгвардии. И потом многие, многие предприятия и торговые сети сменили владельцев…