Язык

Юлий Шанс

Язык

Владеть другим языком – это как иметь вторую душу.

Карл Великий

Предисловие

Я очутился с нулевым инглишем в англоязычной стране. Чтобы выжить там со своей семьёй, я должен был взять его штурмом за 5 месяцев. При том, что способности к языкам у меня отсутствовали напрочь. До этого я не смог выучить ни капли французского за десятилетие обучения в школе и вузе.

Мне пришлось несладко. Я перепробовал там всё. Популярные на то время в России методы скоростного обучения оказались мифами. Тогда я отбросил мнения всех авторитетных гуру, перестал верить даже отечественным учебникам, начал думать своей головой. И преуспел-таки!

Мотивацией к написанию данной книжки послужило желание задокументировать свою методу в динамике моей трудной, но победоносной борьбы с английским. В помощь тем, кто пытался, но не смог пока овладеть самым международным языком планеты. В том числе для моей младшей дочери. Уважаемые лингвисты могут меня обвинить в «непрофессионализме». Некоторые «фишки» моего подхода вызывают истерику и нервные конвульсии у некоторых наших «классических» преподавателей. Да вот беда им: заморским язычком то я «чешу» куда лучше них. Получил хвалебные отзывы от самих урождённых англосаксов.

Произведение создано как единичный акт, не предполагающий ни моих дальнейших публикаций на эту тему, ни зазываний на платные онлайн-семинары или подписки. Я искренне верю, что освоив материал этой книги и выполнив её указания и рекомендации, Вы начнёте-таки спикать. Возможно, для этого придётся её проштудировать раз 20.

Эпопея моего обучения отражена именно такой, какой она была, без искажений в угоду красному сюжетцу, в реальном хронологическом порядке. Тем не менее, получилась захватывающая повесть, которая одновременно служит и конкретным руководством к покорению неприступных вершин заморского языка. Я бы окрестил её жанр как «триллер-инструкция».

По ходу пьесы Вы краем глаза загляните в любопытную историю и уклад жизни англосаксов вообще и экзотической Австралии в частности. Вперемешку с темами английского перед Вами промелькнут аборигены, иммигранты, шотландцы, собаки динго, члены королевской семьи Британии и любовная афера.

Теперь я могу с уверенностью утверждать, что традиционная методика изучения иностранного языка, ноги которой растут из советской эпохи, действительно неэффективна. Учили все – не выучил почти никто. Случайностей не бывает.

Модный в 1990-х годах метод «погружения» в язык оказался выдумкой. Это когда ученика выбрасывали из лодки в открытое море языка, чтобы он сам научился в нём плавать. Как показала практика, если ученик уже более-мене владел языком, то погружение срабатывало: он быстро становился пловцом. А вот коли нет, то ученик, извините, тонул. Взрослые не могли схватывать информацию как дети.

Изучение английского на английском с носителями языка также доказало свою бесполезность для «нулевых» взрослых. Я банально не знал слов, а учитель не мог понять, что именно вызвало у меня затруднение. Не зная русского, он не мог встать на мою точку зрения. Факт нахождения в «языковой среде» оказался недостаточным для успеха. Я встретил массу иммигрантов, которые прожили десятилетия среди англосаксов, но выучили немногим больше, чем «здравствуй – до свиданья». Наш писатель Эдуард Лимонов, например, тоже не смог осилить этот «чёртов язык» в Америке. Что стало одной из причин отчаяния, отразившегося в его произведениях.

В книжке особенно «разжёваны» те аспекты языка с коими я сам поимел проблемы. В первую голову времена глаголов. А также все основные «заморочки», типичные для «нашего брата». Те же немногие темы, что оказались хорошо отражены в учебниках и затруднений у меня не вызвали (например, построение вопросов), либо были второстепенными (типа знаков препинания), в сей манускрипт я не включил, дабы не засорять суть. Книга максимально поможет людям с аналитическим складом ума, которым трудно запомнить длинную белиберду, если они не поняли, как она устроена.

В чём же состоит «зерно» моей методы? В ней их несколько. Они перечислены в итоговых главах «Тезисы» и «Пекарская дюжина» в конце манускрипта. Вкратце можно сказать, что я сумел думать заморский язык по-нашему. Да, эти два языка отличаются по структуре, но, как оказалось при близком рассмотрении, не так сильно, как принято считать. Две трети инглиша я взял-таки кавалеристским наскоком на русских лошадях. И даже оставшуюся часть, как ни странно, мне тоже удалось «прочувствовать» на родном языке. Без русского плацдарма мне пришлось покорить только две вершины: «Будущее в Прошедшем» и «Законченный аспект непереходных глаголов». Впрочем, мы уже забежали вперёд.

За сколько реально можно самостоятельно выучить язык с нуля до свободного владения без брехни? Следуя рекомендациям, представленным в данной повести-инструкции, я прошёл эту тропу за пять месяцев. Счастливого пути!

Москва – Сидней

– Мам, какой иностранный язык мне выбрать? – спросил я, вернувшись со школы в конце четвёртого класса.

– Английский: на нём вся планета говорит.

Аргумент был железобетонным. На следующий день я записался в группу этого международного языка. Однако, когда в сентябре начался пятый класс, то учительница английского куда-то пропала, а другую найти не смогли.

– Английского не будет. Только немецкий и французский. Какой выбрать?

– Жаль, тогда немецкий, – посоветовала мать.

Я не возражал, мне было до фонаря.

Однако, на следующий день мой приятель Гена выпалил:

– Какой ещё немецкий? Зиг хайль! Брось! Пойдём к нам на французский. Это язык любви! Париж. Эйфелева башня. Французские ножки. Ля мур, тужур, бон суар…

Я представил ножки. В чёрных чулках в крупную сеточку. Потом нарисовалась сцена, где я кадрил француженку на её мурлыкающем языке. Затем возникло лицо Мирей Матье, одной из моих любимых певиц. И всё это на фоне знаменитой башни.

– Ты прав, иду на французский!

До конца школы я запомнил только артикли и пару дюжин слов без грамматики. Сначала из-за шалопайства, а потом из-за неспособности ни понять, ни запомнить толком ничего из школьной программы. И таких как я было три четверти класса. Язык любви поблек. В университете я мог-таки перейти в группу английского, но решил не заморачиваться. Во-первых, не верил, что смогу его выучить: чопорный английский казался мне ещё более неодолимым, чем сексуальный французский. Во-вторых, не думал, что когда-либо окажусь за границей, притом среди англосаксов: в Советском Союзе туда простых в смертных не пускали. Хотя я уже был не в восторге от правившей коммунистической партии, столь стремительного развала СССР всё же не ожидал.

После застольного застоя Брежнева и слабоумной перестройки Горбачёва пришёл бандитский алкоголизм Ельцина. Я сбежал с электронного оборонного завода, где уже не было ни денег, ни перспектив.

– Рабочими можете руководить? – спросил директор фирмы, специализировавшейся на предоставлении ремонтно-строительных услуг московским отелям с иностранцами.

– Могу, – уверенно соврал я, так как мне нужно было кормить семью.

– Английский знаете?

– Нет. Но постараюсь выучить.

– Да когда это вы его ещё выучите, нам сейчас нужно…

На работу меня всё же взяли. Но без английского мне пришлось туго. Без языка я почувствовал себя человеком второго сорта. Тогда я в первый раз в жизни пожалел, что не выучил его. И разозлился. И на школу, которая не смогла найти преподавателя на самый важный в мире язык, и на себя, за то, что не перешёл в группу английского в вузе.