Страница 10 из 15
Да, опасаются. Потому и не стали обыскивать — надеялись усыпить внимание.
Я попытался незаметно оглянуться, и тут же наткнулся взглядом на восхищённую улыбку одного из охранников.
Попал!
Померанцев подвёл нас к незаметной двери, которая пряталась за тяжёлыми портьерами цвета морской волны.
— Ну, вот и пришли! — улыбнулся он. — Отсюда вы попадёте прямо в лабораторию.
Как же! Так я и поверил! Ставлю свои новые штаны, что эта дверь ведёт прямиком в дворцовую тюрьму!
— Константин! Можно вас на минуту?
Померанцев быстро сунул правую руку под пиджак, и я напрягся.
Вот и оружие пошло в ход!
Но в руке Николая Владимировича появилась небольшая записная книжка, в корешок которой была вложена авторучка.
— Очень прошу — дайте, пожалуйста, автограф! — сказал Померанцев, широко улыбаясь.
Что?
Нет, не так.
Какого хрена здесь происходит⁈
Разинув рот, я смотрел на Померанцева, а он протягивал мне блокнот.
Наконец, я сумел выдавить:
— А вам зачем?
— На память! — весело воскликнул Николай Владимирович. — Кто знает, когда ещё раз увидимся!
Ага, вот и угрозы пошли в ход!
И сбежать не получится — охранники обступили нас со всех сторон.
Я не мог понять, какую игру затеял Померанцев. Зачем ему моя подпись?
Но делать было нечего.
Под внимательными взглядами охранников я взял блокнот, раскрыл его и нашёл чистый листок.
Вывел на нём размашистую завитушку, которая была максимально не похожа на мою настоящую подпись, и вернул блокнот Померанцеву.
— Возьмите.
— А мне можно? — нерешительно спросил двухметровый детина с фигурой греко-римского борца.
— И мне! — заговорили остальные охранники. — И мне!
Ничего не понимая, я пожал плечами.
Какая разница?
Попаду в камеру на несколько минут позже. Так я и не тороплюсь.
Мне подсовывали блокноты, листки, носовые платки и даже ладони, которые были похожи на совковые лопаты.
Я ставил закорючки, даже не стараясь, чтобы они получались похожими друг на друга.
Происходящее напоминало утренник в сумасшедшем доме.
Вдруг незаметная дверь за портьерами открылась с еле слышным скрипом.
Из неё вышел Жан Гаврилович Бердышев.
— Николай Владимирович! — укоризненно сказал он Померанцеву. — Что вы тут устроили?
— Да мы недолго, — заторопился Померанцев. — Буквально, три минуты. Ребята очень просили!
Бердышев повернулся ко мне.
— Давай, звезда, заканчивай раздавать автографы, и за мной!
— Куда? — спросил я. — В тюрьму?
Жан Гаврилович изумлённо вытаращился на меня.
— С хрена ли?
— Вы что, телевизор не смотрите? — спросил Бердышев, когда мы спускались по узкой лестнице в подвал дворца.
Жан Гаврилович шёл впереди, я — сразу за ним. Позади меня сердито сопел мастер Казимир.
— Нет, — ответил я. — А когда? Я оранжерею чинил!
— Я эту дрянь вообще в доме не держу, — пропыхтел Казимир. — Одну ерунду показывают, только от работы отвлекает. Как ни включи — то сериал, то ток-шоу, то политика!
— Так что случилось-то? — теряясь в догадках, спросил я у Бердышева.
— Я рано утром поехал во дворец, — объяснил Жан Гаврилович. — Хотел договориться с Померанцевым и подчистить с записи твои художества. А тут уже вся охрана на ушах стоит! Оказывается, какой-то корреспондент готовил сенсационный материал о магической ферме. Ну, и снял на камеру весь ваш бой с тварями. Нашёл сенсацию, где не ждал. И ночью выложил запись в Сеть.
Охренеть! Только этого мне не хватало!
— Как же его твари не сожрали? — спросил я.
Меня даже обида взяла — ну, что стоило этим псам разорвать корреспондента вместо того, чтобы бросаться на нас?
— А он на дереве сидел, — объяснил Жан Гаврилович. — Снимал ферму сверху. Сначала хотел интервью у Казимира взять, а когда Казимир его турнул — он засаду устроил. Припоминаете, мастер?
— Ничего я не припоминаю! — разозлился Казимир. — У меня вокруг фермы каждый день куча народу шастает! И каждому что-то надо! Работать не дают!
— Это вам урок, мастер! Надо быть повежливее с прессой.
— Да пошли они к чёрту!
— Погодите! — сказал я. — А зачем охранникам мои автографы?
— Не понимаешь?
Бердышев весело посмотрел на меня.
— Ты же теперь легенда столицы. Голыми руками трёх тварей убил. Весь город о тебе говорит! Знаешь, как тот ролик называется?
— Как? — спросил я, предчувствуя недоброе.
— Оборотень против тварей! Вот, гляди!
Бердышев вытащил из кармана смартфон.
— Ого! Уже семнадцать миллионов просмотров! А ещё и полудня нет.
Охренеть!
— В общем, готовься, герой! — Жан Гаврилович хлопнул меня по плечу. — Алексей Николаевич хочет с тобой встретиться!
— Какой ещё Алексей Николаевич? — тупо спросил я.
— Император Российский.
Бердышев расхохотался. Эхо гулко прокатилось по лестничной клетке.
— Прямо сейчас?
Мне, в принципе, было всё равно. Встречей с Императором меня уже не удивишь.
Жан Гаврилович посмотрел на часы.
— Нет. Сейчас у Императора японское посольство. Приехали поздравить со столетием присоединения к Империи Курильских островов. Думаю, часа через два. Тебя предупредят. А ты пока покажись доктору Лунину.
Бердышев открыл дверь в конце лестницы и пропустил нас в подвальный коридор.
Я поёжился.
Вот почему секретные лаборатории так любят устраивать именно в подвалах? Как будто в них одни вампиры работают!
У двери каждой лаборатории стояло по охраннику. Эти автографы не просили — несли службу. Но кивали вполне приветливо.
Мы постучали в дверь с оптимистичной надписью «Мертвецкая».
— Позже! — ответил из-за двери голос доктора Лунина. — Я занят.
— Александр Михайлович! — крикнул Бердышев. — Это мы!
Дверь открылась. Из помещения пахнуло холодом и сладковатым запахом разложения.
На пороге стоял доктор Лунин в халате, перемазанном свежей кровью. Руки доктора были в крови по локоть.
— Вы уверены, что не хотите подождать? — спросил Александр Михайлович.
— Да, пожалуй! — оценив его вид, кивнул Бердышев. — Костя пока побудет в лаборатории Казимира. Вы сами за ним зайдите.
— Хорошо, — коротко ответил Лунин и закрыл дверь.
— Ну, наконец-то! — проворчал Казимир, когда за нами закрылась дверь его лаборатории. — Я уж думал, что сегодня вообще не удастся поработать!