Страница 33 из 82
Следом спустился я, затем крысолюдка. Под ногами оказался толстой слой грязи, чавкающей при каждом нашем шаге. На стенах — где кирпичной, где из булыжников — виднелись непонятные надписи и значки. Скорее всего, это были секретные пометки обитателей катакомб: бандитов, нищих, возможно, авантюристов и стражников. Знай мы этот шифр, то смогли бы лучше ориентироваться под землёй. Впрочем, и так справлялись.
Спустя четверть часа я остановился и посмотрел на жрицу.
— Ирка, твой пост здесь, — сказал ей. — Лупишь всех, кого увидишь.
— Да, мой господин, — поклонилась она.
Ещё пять минут я потратил на установку ловушек и призыв паладинов. Посчитал, что трёх бойцов хватит для узких коридоров. Здесь одновременно атаковать могут не более двух человек плечом к плечу. Или один, если он вооружён клинками, которыми сложно колоть, и предназначены они для рубки. Дав им наставление во всём слушать крысолюдку, пошёл дальше по катакомбам. Здесь я брожу уже с вечера, расставляя посты под землёй вокруг вампирского особняка, чтобы никто не смог удрать, когда начнётся заварушка. Или прийти на помощь извне. Сегодня кровь из носа, а нужно разобраться с Лалитом. На, так сказать, дело пошла вся моя сисястая банда. От Нанины до Глаш-Маш. Феи обошлись своими силами. Эти убербомбы в стриптизёрном бикини способны в одиночку если не раскатать в блин самого Лалита, то уж точно задержать его до прихода подкрепления. А вот прочим девушкам я призывал в помощники фей и паладинов, а также закрывал ловушками некоторые подземные проходы. Моя магия позволяла такую передачу прав посторонним личных петов. Тем более что паладины и феи имели разум, а не были дурными и прямолинейными существами, действующими на инстинктах или заложенных чародейских программах.
Стоит сказать, что я уделил внимание не только подземной части города, но и верхней. Все переулки контролировались моими подчинёнными, что до поры прятались в тенях или под маскировочными заклинаниями. Никто не должен уйти из особняка.
Наконец, и Алиса заняла положенное ей место, превратившись в ещё одну ячейку прочной и смертоносной сети, которой я накрыл логово высшего вампира. Ей мои петы не требовались. Благодаря высокому уровню некромантии девушка сама могла наштамповать себе защитников. Вот только жаль, что далеко не в таких количествах, как я.
Времени было три часа ночи. Ещё минут сорок и начнётся рассвет. А вместе с ним на городских улицах появятся первые добропорядочные граждане. Это из-за них я решил играть на поле противника, выбрав ночную пору, когда нежить особенно сильна. Ведь если драка выйдет за пределы особняка, то без жертв среди невинных не обойдётся. А мне этого не хочется, несмотря на весь мой цинизм, жестокость и чёрствость.
Ворота и стены, ограждающие поместье Ночного Короля Парьера были усилены защитными и боевыми заклинаниями. Для кого другого они стали бы на какое-то время непреодолимым препятствием, но только не для меня. Одну за другой я призвал полдюжины высших фей и скомандовал «фас».
Эротично одетые, хотя правильнее будет раздетые, блондинки в окружении свиты из своих микроскопических копий взмыли высоко вверх и без проблем перелетели через стену. Едва они оказались на той стороне, как в них полетели боевые заклинания, дротики и стрелы. Первый залп врагов был самым мощным и обильным в плане количества снарядов. Но он был отбит. Больше половины свиты при этом погибло, также оказались развеяны почти все «зайчики» и «солнышки». Вот только это всё ерунда. И те, и другие, и третьи всего лишь обычные заклинания. Главное, что выжили все Королевы. Не знаю отчего, но мне было очень тяжело от мысли, что они могут быть убиты. При этом подобное, по сути, не сильно отличалось от процесса деактивации заклинания призыва. И я старался гнать мысль про это сходство.
Сообщения о набираемых очках опыта за уничтоженных феями врагов полились рекой.
— Ваша очередь, девочки, — я кивнул в сторону ворот.
— Командор, считайте, что их уже нет, — ответила одна из пяти палладинш. Две остались со мной, закрывая меня от возможной неожиданной атаки, а три почти бегом переместились к воротам и обрушили на них свои клинки. После первого строенного удара по преграде будто прошла воздушная тёмная волна, на миг исказившая очертания. Вся защитная магия в одну секунду слетела, как пыль с ковра после удара выбивалки.
— Во имя света! — воскликнула та, которая взяла на себя командование группой. Её фигура засветилась, как лампочка. После чего палладинша пнула правую створку ворот. Всего одного удара хватило, чтобы ту сорвало с петель и унесло внутрь усадьбы, как сухой лист порывом ветра. При этом досталось и второй воротине, которая была с ней связана запорами. Не теряя ни секунды времени закованные в латы девушки с обнажёнными мечами в руках бросились в прореху на помощь Королевам.
Я задержался всего на минуту, чтобы призвать ещё двух высших фей и двух палладинш. После этого двинулся следом. К моменту, когда оказался во дворе, там всё было кончено. На брусчатке и клумбах валялись тела защитников вампирского гнезда. И их было весьма немало. Лалит явно подготовился к нашей встрече.
«А может, он и не строил никаких планов, а? — пришла в мою голову мысль. — Просчитал, что я сам приду к нему и приготовил горячую встречу, собрав у себя дома все свои силы».
Но если даже и так, то похрен. Говорил не раз и ещё раз скажу: местные даже близко не представляют моих возможностей. Что бы вампир ни приготовил для меня, он всё равно сядет в лужу. Да что там — уже сел! Вон сколько трупов валяется на улице.
К дому я подходил не сказать что на расслабоне, но и не очень напряжённым. Сражение переместилось внутрь здания. Там сейчас сверкало и гремело. В половине окон уже вылетели стёкла, в некоторых вместе с рамами.
— А-а-а! — со второго этажа спикировало внушительное тело в чёрных кожаных доспехах, вынеся собой витражное окно из красных и синих стёклышек. Рук у последователя Икара не наблюдалось. От них остались культи сантиметров по двадцать, из которых фонтанами била кровь.
«Хобгоблин, что ли? — подумал я, рассмотрев калеку. — Или такой полуорк уродливый?».
Раненый упал совсем рядом со мной на огромный вазон, где росли длинные цветы, какая-то смесь вьюнка и африканских дред. Цветочная посудина треснула и развалилась, превратившись в горку из земли, черепков и раздавленных цветов.