Удиви меня

Ополоснула лицо холодной водой и, не вытираясь, начала надевать свою одежду. Сейчас я в полной мере ощутила себя проституткой с голой жопой. Просто потому что сарафан едва прикрывает мои ягодицы. Может быть поэтому моя одежда была воспринята мужчиной как проституточная? Сейчас, глядя на себя в зеркало, я впервые осознаю, что вот таких вот «учениц» заказывают некоторые любители. Да, надо было дожить почти до двадцати одного года, выпить какую-то дрянь в баре, чтобы это понять. Супер.

Тихо выхожу из ванной и уже более трезвым взглядом оцениваю окружающую обстановку. В квартире имеется просторная гостиная, с вполне себе приличного размера диваном, на который с легкостью можно было положить мое бездыханное тело. Не положил. И трусы стянул. Сукин сын! Все так же стараясь не шуметь, иду в прихожую и сразу же натыкаюсь взглядом на свою сумку. Как ненормальная хватаю ее и проверяю содержимое. Телефон, кошелек, фотоаппарат, перчатки, косметичка. Все на месте. Быстро проверила исходящие и входящие — и не увидев ничего важного, облегченно выдохнула. И только потом поняла, что мне никто не звонил! Положила все свои вещи обратно и, прихватив телефон, снова пошла в спальню.

Да, мужик явно не притворяется, спит крепко, правда, уже перевернут на бок. Без простыни, с повернутой ко мне голой задницей. Ну вот и плюс в гопнике нашелся — ягодицы хороши. Прям для души. Точнее для жопного портрета, коим не просто увлекается мама, но и по сей день зарабатывает приличные деньги. Недолго думая, беру телефон и делаю фото с разных ракурсов, заодно и фотографирую комнату. Ну а следующим пунктом становится непременно лицо. Щелкаю щетинистую морду поближе и с дальних ракурсов, чтобы если что предъявить это доблестной полиции. Хотя, что я могу им предъявить, если визуально на мне нет и следа. А секс против воли вообще не докажешь. Сама напилась — сама пристала, сама на секс согласилась. Ладно, ерунда это все, главное без ЗППП и беременностей. И без лобковых вшей, конечно. Черт, сказала и зачесалась. Хорошо хоть голова, а не другое место, которое надо срочно проверить. В последний раз рассмотрела спальню на наличие потерянных трусов и презервативов, но так ничего не найдя, вышла из спальни. Надеваю балетки и беру сумку. Одно радует — квартира у мужика вполне себе приличная, может и сам он без букета венерячек. Не знаю, как так получилось, учитывая, что я всегда крайне аккуратна, но выходя из квартиры, я задела сумкой какую-то вазу, стоящую на полке в прихожей. Разбилась она с таким грохотом, что не разбудить голозадого можно только в одном случае — если он мертвый. Из квартиры я фактически сбегала.

Осознание произошедшего в полной мере до меня дошло только тогда, когда я села в такси и направилась в папину клинику, предварительно позвонив «предателю».

— Поля, отбой, я не иду на пробежку, — сонным голосом произнес папа. И это в девять утра?! — Давай завтра наверстаем.

— Вообще-то я не дома, — зло бросаю я.

— В смысле?

— В смысле я уехала с Алисой… на пляж. Обрадуй маму, проведу выходной как нормальная. Так что можешь спать дальше. Только я забыла поменять Симбе воду, поменяешь, да? Ну и корм доложишь?

— Мама поменяет и доложит. А ты крем от загара взяла?

— Взяла. Все, папа, телефон со мной рядом, если что — звоните, — последнее слово произношу с особой интонацией, на самом деле злясь на то, что никто даже не думает, что со мной что-то может случиться и что я отсутствовала всю ночь.

Скидываю звонок и действительно, кроме как позвонить Алисе — у меня нет другого выхода. Жутко стыдно просить ее маму явиться в папину клинику в свой выходной, но по-другому не могу. Без гинеколога мне никак. И лучше все сделать по-быстрому. Позориться лучше при ней, чем объяснять этот ужас незнакомым людям.

— Ты только не плачь, Полечка. Мама сейчас переоденется и все аккуратно посмотрит, — гладит меня по руке Алиса, от чего мне хочется истерически захохотать. Да, стоит признать, что расплачется сейчас сама Потапова от потери моей девственности не пойми с кем. — У тебя что-нибудь болит?

— Да, душа от отсутствия трусов. Ты привезла мне их, кстати?

— Все принесла. Трусики новые, постиранные и я ни разу их не надевала. Я еще платье взяла, тоже чистое.

— Спасибо. Алис, ну хватит на меня смотреть как будто у меня последняя стадия рака.

— Я постараюсь, — отворачивается от меня, поправляя свои длиннющие волосы назад.

Стоит признать, что если бы не дружба наших родителей и не медицинский университет, мы бы никогда с ней не подружились. Алиса — классическая девушка. Милая, красивая, мечтающая о любви до гроба, свадьбе, ну и ясное дело — детях. Полная моя противоположность, но, как ни странно, мне с ней комфортно.

— Я готова, — потирая руки, радостно произносит тетя Алина. — Пойдем смотреть твою вагину, Полина. Хм… созвучно, никогда не задумывалась об этой рифме.

— Мама! — вскрикивает на нее Алиса.

— Я пытаюсь разрядить обстановку. Пойдем, — берет меня за руку и ведет в кабинет.

Позорно рассказала в двух словах историю заново, на что мой вынужденный гинеколог и глазом не моргнула.

— Только я не мылась специально, чтобы никакие следы не смыть.

— Другая бы уже ершиком все промыла, а ты ко мне с поля боя пришла. Вообще-то, если без шуток, ты молодец. Все, расслабься.

— Пока не буду убеждена, что меня ничем не заразили, не смогу. Я после вас сразу поеду в центр ВИЧ. Я же успеваю до тридцати шести часов, чтобы провести антиретровирусную терапию, да?

— Успеешь. Не нагнетай раньше времени.

— А еще кровь на токсины надо взять. Ну что там? — после значительной паузы интересуюсь я.

— Все по-старому, Полина. Ни одно из важных стратегических мест не тронуто.

— Вы уверены?! — приподнимаясь на локтях, ошарашенно интересуюсь я.

— Абсолютно. Ты пересмотрела фильмы, дорогая. Никто тебя не тронул.

— Но я без трусов проснулась и мужчина голый!

— Допустим, мужик привык спать голым, пожалел дурочку, которой стало плохо и привел тебя к себе домой, а потом отправил тебя в душ. Положил тебя рядом с собой, потому что возможно боялся, что ты захлебнешься… ну скажем рвотой. А ты в итоге проснулась и сбежала.

— Мне нравится ваша версия, но где мои трусы?

— Сдались тебе эти трусы, промежность должна иногда дышать. Тем более ночью. Алиса тебе новые привезла, расслабься. А вообще все просто — ты описалась, мужик устроил постирушки, но труселя не повесил сушиться, а ты естественно не заглядывала в стиральную машинку.

— Не заглядывала… Лучше лужу наделать, прости Господи, чем заработать ЗППП.

— И не говори. Снимай блузку с сарафаном, рассмотрю тебя всю.

— Следы от инъекций?

— И не только. Мой тебе совет — сходи к этому мужчине и все нормально расспроси. Хочешь с тобой сходим, так даже будет лучше.

— Ну давайте еще моих родителей позовем, чтобы уж наверняка все узнали, куда делись мои трусы.

— Мое дело предложить.

— А мое отказаться. Сама все спрошу, — конечно, не спрошу. Позорище.

Унизительная по своей сути процедура прошла не так ужасно, как было в моей голове. Испытала ли я облегчение, когда голую меня рассмотрели со всех сторон и ничего не нашли — безусловно, да. Чхать я хотела на эту девственность сколько себя помню. Но в данном случае, я впервые рада сему факту. Хотя червячок сомнения все же оставался…

— Ну что там? — хватает меня за руку Алиса, как только я выхожу из кабинета.

— Твои трусишки мне жмут.

— Ну, Полина!

— Ты по-прежнему не единственная девственница в нашей группе.

— О, Господи, счастье-то какое. Я имею в виду, что тебя никто не тронул.

Так себе счастье, с каким-то странным предчувствием…

Паранойя, именно под таким названием прошли мои выходные. Несмотря на целостность некоторых мест и профилактику, я боялась, что чем-то меня все же заразили. А еще я оказалась жуткой трусихой, неспособной прийти к мужику и по-человечески спросить, что со мной все-таки было. Настроение было таким паршивым, что даже практика, которую я ждала всю последнюю неделю — померкла из-за одного дурацкого вечера.