Страница 21 из 23
«Что произошло?» — уточнил он.
«Я… увидел дядю Шеина… и твоих родителей», — Шен произнес это, слегка запинаясь, и внимательно следя за его реакцией.
Муан нахмурил брови и молча посмотрел на него, ожидая дальнейших пояснений.
«Призраков?» — когда молчание затянулось, уточнил он.
«Ну… по-моему, не совсем… — Шен склонил голову на бок, пытаясь подобрать более подходящее определение. — Они как следы прошлых событий, как визуализированные воспоминания. Да… Думаю, это можно назвать картинами прошлых событий».
Муан молчал какое-то время, а затем скупо уточнил:
«Ты и сейчас их видишь?»
Шен машинально уставился вдаль.
«Нет. Но, возможно, когда этот коридор закончится, я снова их увижу…»
Он посмотрел на Муана, но тот молчал, опустив голову. Казалось, только их переплетенные пальцы не дают мечнику отвернуться и скрыться из виду. Шен тихонько вздохнул.
«Как они выглядели?» — спустя время нарушил молчание Муан.
Шен как мог попытался более полно описать все, что запомнил. Это казалось ему неимоверно важным.
«У твоей мамы густые, чуть вьющиеся черные волосы, часть их собрана на макушке, остальные рассыпаны по плечам. В ее ушах играют на свету причудливые сережки-бабочки. У нее хрупкие утонченные черты лица… В них определенно прослеживаются твои черты… Точнее, в тебе ее черты. Глаза, да. Они другого цвета, но их разрез точно такой же, и длинные ресницы… Отец… на него больше похожа Эра, только вот ростом она явно в мать, а ты в него. Его волосы собраны нефритовой заколкой, ровные брови и цепкий взгляд. Почти всегда, когда я их видел, он держал ее за руку…» — Шен осекся и опустил взгляд на их переплетенные с Гаем пальцы.
Тот заметил это его движение и хмыкнул.
«Понимаю, почему, — мысленно произнес он. — Должно быть, я чувствую нечто подобное».
Шен перевел на него вопросительный взгляд.
«Боюсь потерять тебя в этих темных, как беспросветная тьма, коридорах», — пояснил Муан.
Шен чуть сильнее сжал его пальцы.
«Боишься потерять меня? Или сам потеряться?» — ехидно переспросил он.
Муан чуть толкнул его плечом, а затем смущенно покраснел, осознав, что вот так толкаться — как-то совсем по-детски.
Этот коридор никуда не сворачивал. Воздух и в самом деле стал более спертым — Лев не случайно заметил. Было довольно холодно, изо рта шел пар, а пальцы постепенно замерзали. И вместе с тем казалось, по стенам бежит влага, а где-то вдалеке слышен мерный стук капель воды.
Тоннель вывел в более широкий — там сходилось в один три коридора, и на покрытым пылью и песком полу заклинатели заметили цепочку следов.
— Вероятно, это группа Сун Ло, — предположил Лев. — Не поверю в такое совпадение, что сюда еще кому-то удалось живыми добраться.
Ал посветил вперед.
— Эй! Впереди! Там кто-нибудь есть?! — громко воскликнул он.
Ответа не последовало.
— Знаете, — внезапно приглушенным голосом произнес Лев. — Ловушек не было давно, словно у строителей этой гробницы закончился энтузиазм или идеи.
— Но это вряд ли, да? — подыграл Шен.
— Да, вряд ли. Скорее всего, раз ловушек так давно не было, тех, кто добрался сюда, ведут вперед. На убой.
Шен поморщился, а Ал пошел вперед, светя пламенем на ладони.
— Можно не нагнетать, а?! — разозлился Ер. — Тут и без вашего ценного мнения темно и жутко!
— Я это все к тому, что, может, повернуть назад? Должен же быть какой-то способ выбраться.
Шен посмотрел на него и покачал головой.
— Вероятнее всего, альтернативный способ выбраться находится как раз в сокровищнице. Нет, ты можешь, конечно, попытаться, никто тебя насильно не держит, — уточнил он. — Напомню также, что тебя никто в гробницу идти не заставлял.
— Ты такой жестокосердный! — фыркнул Лев, но попытки саботажа оставил.
Вскоре коридор вывел заклинателей к высоким (даже высоченным) дверям, перед которыми расположилась команда расхитителей гробниц с Сун Ло во главе.
— Какая встреча! — иронически восхитился Шен. — А что не заходите? Ворота тяжеловаты?
— Вы живы! — казалось, подскочившая Сун Ло искренне рада (хотя кто поручится, что ее обрадовало: то, что Шен выжил, или что помощь вновь подоспела?). — Нам было так неспокойно все это время! Мы боялись, что вы не смогли выбраться!
По кислым минам остальных Шен так и видел, как им было «неспокойно». Сперва «неспокойно», что сокровища близко, и придется делиться, поэтому они так далеко одни и убежали, затем «неспокойно», когда появилось очередное препятствие, с которым они не смогли справиться собственными силами.
Нет, конечно, он мог ошибаться, и даже хотел бы, но после того случая с цветком особых иллюзий у него не было.
— Как вы здесь оказались? — ради интереса спросил он. — По которому коридору шли?
Сейчас, еще раз обведя присутствующих долгим взглядом и пересчитав, Шен определил, что четверых не хватает.
— Мы пошли по центральному. Там оказалась ловушка… — Сун Ло перевела дыхание и продолжила: — Паутина, которой был завешен коридор, оказалась ядовитой. От одного прикосновения она разъедала плоть до кости, а яд довершал начатое. Четверо моих братьев погибли в ужасных мучениях. Благо, паутина хорошо горела. — Девушка отвернулась, проведя кулаком по щеке.
Шен против воли ей посочувствовал. Может, она не казалась ему такой приятной и невинной, как Сун Тян, но, также вероятно, что жизнь заставила ее стать жесткой и беспринципной. Да и то, что ее сестра погибла в этой гробнице, вряд ли можно было считать совпадением. Пусть Сун Ло заявляла, что ее единственная цель — сокровища, трудно было поверить, что то, что она выбрала гробницу, где погибла ее сестра, — всего лишь случайность. Кто знает, что и кому она хочет доказать. Может, она желает закончить то, что сестра не смогла. На какие бы жертвы при этом ни пришлось пойти.
Отголоску Шеновой человечности стало немного стыдно за те мысли, в которых он скупо подсчитывал баллы, размышляя, каким будет штраф, если их здесь бросить. Неужели он на полном серьезе свел человеческие жизни к простым числам? Когда это стало приемлемым для него?
Если не убиваешь лично, то все в порядке, Шен?
Я не обязан спасать всех и каждого.
Нет, не обязан. Но это и отличает человека от зверья.
Шен прикрыл глаза. «Я просто устал. Я устал и… я боюсь. Я боюсь за тех, кто рядом, боюсь, что в любой момент случится то, с чем мы не сможем справиться. У меня просто нет времени беспокоиться еще и о посторонних».
«Какая… удобная позиция».
Разве не это он недавно сказал Еру? Удобная позиция.
И в самом деле удобная. И он может найти с десяток причин, отчего ему не нужно беспокоиться об этих чужих ему, алчных, усталых и раздражающих людях. И никто не посмеет сказать, что он не был прав.
Почему же он чувствует, что лишается чего-то значимого, думая таким образом? Это что-то внутри него, и никто не пострадает, если он этого лишится.
Никто не одернет и не осудит. «Своя рубаха ближе к телу». Каждый это понимает.
Но Шен только сейчас осознал, что с ним произошли перемены. Эмоции не играли столь ярко. Но не потому, что он лучше их контролировал. Просто и радость, и печаль, и даже сопереживание было приглушено чем-то. Это «что-то»… вонзилось в грудь, обострило видимость окружающего пространства, и вместе с тем приглушило все переживания. Как с кровью тело покидает жизнь, так из этой духовной раны смолой сочилась застарелая, запертая глубоко внутри, как сгусток гноя, боль. Он думал, что ее нет. Думал, что справился с этим. У него не было причин вспоминать об этом.