Проверочный сигнал

— А, все ясно. Это она тебе говорила?

— Ну да.

В глазах у Тайлера что-то блеснуло.

— Значит, неслабо она в тебя втюрилась.

— Очень смешно…

— Я слышал, у азиатов не принято демонстрировать свои чувства, потому что это накладывает бремя обязанности на того, кого любишь. Некоторым людям приходится любить вот так, тайно.

— Ну, это уж слишком, — сказал я. — Если любовь приходится еще и прятать, то какой в ней тогда смысл?

Тайлер не ответил, только слегка сощурился, словно от боли.

— Нет, дружище, — сказал я. — Любовь умерла.

И это была правда, вот только слова были не самые подходящие. Я виновато прикусил язык, а тут как раз и священник пришел.

Когда началась служба, нам пришлось замолчать. Я не слишком-то вслушивался в то, что говорил священник, — боялся разреветься. Поэтому я сосредоточился на разглядывании окон, которые складывались в разноцветный узор, доходивший до самого верха А-образной конструкции, которая должна была изображать сводчатый потолок. Никто, кроме меня и Тайлера, не знал, что это за окна на самом деле. И только одному мне было известно, что на другом конце линии молитву слушает Свами.

«Отправляй и помолись» — так говорят, когда посылают письмо, не зная, будет ли оно получено адресатом. Это выражение очень подходило к моему маленькому плану, вот только в данном случае лучше было бы сказать: «Помолись и отправь». Как будто кладешь пятачок в игровой автомат и надеешься, что сорвешь банк.

Служба закончилась, и все разошлись. Вот и конец. Никому, собственно, и дела нет. Мы с Тайлером помедлили, а когда он тоже собрался уходить, я остановил его.

— Сделайте мне одолжение, — сказал я.

— Что еще?

— Помолитесь системе. — Вид у Тайлера стал озадаченный, и я добавил: — Свами всемогущий слышит нас на небесах.

— О, нет!

Мы оба с самым серьезным видом преклонили колени перед алтарем, с молитвенно сложенными руками и, как выражался Свами, «с обалдевшими лицами». Тайлер принялся нараспев читать пароли, после каждого поглядывая вверх, на витражи. Три цветных стекла пульсировали радужными узорами, и только одно на самом верху оставалось небесно-голубым. После нескольких попыток на синем окне появились бледные буквы: ДОСТУП К СИСТЕМЕ ПОЛУЧЕН.

— Готово, — сказал Тайлер.

— Хочу вознести свою собственную молитву, — сказал я, вытаскивая из кармана листок бумаги.

Мой босс Дейв как-то разослал нам по экземпляру книжки под названием «Фараоны вверх ногами», про расширение полномочий служащих. Идея ее состояла в том, чтобы перевернуть корпоративную пирамиду с ног на голову, отсюда и название. Разумеется, это была пропаганда, призванная заставить нас поверить в заботу компании, тогда как все, что они сделали на самом деле, так это купили вшивую книжонку. «Служащие — самые важные люди» и прочая дребедень. Что ж, раз им так хочется, я совсем не прочь поставить их с ног на голову.

На моем листке был записан тщательно сформулированный набор параметров для программы виртуального совета директоров. Я молился о новом понимании прибыли. Молился о новом определении человеческого капитала — того, что принесет нам такие дивиденды, которые с лихвой окупят все расходы. Я молился об отмене гиперсобственности и переоценке корпоративных приоритетов. Это был мой проверочный сигнал, встроенный в самое сердце компании. Быть может, в конечном счете результат даже принесет больше прибыли. Кто знает?

Тайлер глядел вверх, на окно.

— Смотри, — сказал он, — надпись.

Это был экран обратной связи, где на моих глазах возникли слова: ДАННЫЕ ПРИНЯТЫ.

Тайлер посмотрел на меня, как гордый отец на сына.

— И что же? Все-таки любовь умерла?

Я пожал плечами. Какая уж тут к черту любовь? Никакой любви я не чувствовал, это точно. Я только думал о том, что было бы неплохо, если бы Кейтлин удалось сохранить работу, если бы Свами смог найти свой священный Грааль и если бы я получил не все деньги компании.

А еще было бы здорово случайно сделать какое-нибудь действительно важное открытие. Я, кажется, начал просекать фишку этого дела.