Страница 15 из 28
На этом приветствие завершилось, послушник вернулся к своему занятию.
«Вести себя тихо и не мешать другим. Задача вроде несложная». Раон остался стоять в стороне, через время ему стало холодно, он попросил метлу. Потом взялся за дрова.
К вечеру успел перемыть гору посуды, перенести кучу разных вещей с места на место, его накормили супом и рисом. После чего Раон глянул на уже темное небо и попрощался. Вышел за ворота и только тогда понял, что дико устал, представил дорогу вниз, потом еще поезд в Сеул. Мелькнула мысль вернуться и попроситься на ночевку, но тут же одернул себя и зашагал по дороге, подумав о том, что завтра надо надеть пальто потеплее и прихватить с собой шарф.
* * *
После того, как Ким Бёль сделала то, что сказал Раон, а именно – сообщила Чан Ди, что господин Хан уехал, девочка не выходила из своей комнаты. Бёль и сама тоже готова была разреветься, но надо было идти в университет и сдавать экзамен, к которому она так и не подготовилась, потому что странные отношения сестры и актера, собственные спутанные чувства занимали все свободное время и пространство в голове.
С большим трудом получив удовлетворительную оценку, отмахнувшись от Ли Бом, которая хотела отметить сдачу экзамена, Бёль сразу же вернулась домой.
– Как она? – спросила с порога, кладя ключи от машины на полку. Ким Чу Ян, ее мать, развела руками. Бёль сразу сникла. – Понятно, так и сидит там.
– Ты ее разбаловала, – заметила мать. – Никого не слушает, делает, что хочет. Бёль, нельзя так, ребенок должен знать свое место.
– Мама.
– Знаю, – Ким Чу Ян смягчилась и взяла Бёль за руки. – Я понимаю, этот ребенок тебе очень дорог. Но у нас уже знакомые спрашивают, кто ее мать – я или ты?
– Я пойду к ней, – Бёль глубоко вздохнула. – Попробую отвлечь.
– Она все стены обклеила тем актером, – крикнула ей вдогонку мать. – Поговори с ней.
Бёль подняла руку, показывая, что услышала. Постучала в дверь спальни сестры.
– Я войду?
– Да, онни.
Бёль зашла в полумрак комнаты. Чан Ди задернула шторы и включила подсветку, отчего Раон, во весь рост красовавшийся на стенах, казался живым. Он загадочно улыбался одним уголком губ, будто что-то знал. Бёль перевела взгляд с его глаз на глаза Чан Ди. Одинаково, они смотрели на нее с фотографии с одним и тем же выражением. Может, они родственные души?
Она быстро включила верхний свет, чтобы рассеять чары, и увидела, что Чан Ди сидит с зареванным видом и грызет кончик карандаша.
– Что делаешь? – Бёль присела рядом с ее кроватью, сестра тут же спрятала руки за спину. – Можешь мне показать?
Девочка отрицательно помотала головой. Бёль пожевала губу, думая, чем бы отвлечь сестру от мыслей о Хан Раоне.
– Что скажешь, если мы завтра отправимся на прогулку?
– Как господин Хан? – тут же воскликнула Чан Ди и Бёль мысленно застонала. – Далеко?
Хан Раон был прав, следовало с самого начала пресечь эту странную дружбу между сестрой и незнакомцем. Бёль нахмурилась и вновь повернулась к фотографии, перебирая в памяти их встречи. Актер ни разу не позволил себе ничего лишнего, вел себя крайне воспитанно и почтительно, при этом его внимание было полностью поглощено важными проблемами Чан Ди, которые она вываливала на него со скоростью мысли. Он вел себя как отец, внезапно подумала Бёль. Как ее отец возился с ней в детстве, так же Раон обращается с ее сестрой.
– Да, мы поедем далеко, – повторила она на автомате. «Не может этого быть, Хан Раон совсем другой, он точно не имеет ничего общего с Чан Ди. Оппа погиб, отец не стал бы мне лгать». – Как насчет гор? Поедем на целый день, возьмем еды в дорогу?
– Хорошо, тогда я покажу тебе.
Бёль очнулась, когда Чан Ди тронула ее за руку и протянула лист бумаги, исписанный нотами. Удивленно посмотрела на записи и перевела взгляд на сестру.
– Я хочу научиться играть, – призналась Чан Ди, после чего достала из-под одеяла детский синтезатор на тридцать семь клавиш. – Вот.
– Тебе нужен учитель, я найду, – тут же проговорила Бёль: неужели малышка все-таки заинтересовалась музыкой?
Чан Ди просияла и прыгнула сестре на шею.
* * *
Раон включил телефон только когда сошел с поезда в Сеуле. До этого времени он находился словно в прострации и не хотел, чтобы звонки и сообщения нарушили хрупкий внутренний покой. Пребывание в храме успокоило его, монотонная работа помогла очистить мысли, хоть и все тело сейчас гудело.
Он морщился, когда с трудом переставлял ноги по ступенькам, вышел на улицу и остановил такси.
Под домом его уже ждали.
– Привет.
– И где ты был? – спросил Тэун.
– Гулял.
– Где-то я уже это слышал, – от стены отлепился Тэмин и приподнял бровь, намекая на время, когда Раон бегал от них как от огня.
– Нет, ничего такого, – спокойно ответил Раон, и не думая ничего скрывать. – Я был в храме, в Тэгу.
Он прошел в дом, оставив Тэмина и Тэуна в ужасе переглядываться друг с другом.
– Ты же сказал, он не помнит, – прорычал Тэмин. Тэун зло шикнул на него и пошел за Раоном.
– Голодный?
– Нет, меня накормили там. Очень устал, но это к лучшему – быстрее усну. Завтра меня тоже не будет, – Раон остановился в двери ванной и ухмыльнулся. – Надо вас тоже взять туда, кучка бездельников. Поймете, что такое работа.
– И сколько ты туда будешь ходить? – спросил Тэмин.
– Мне там нравится, – пожал плечами Раон. – Там спокойно, нет мыслей, нет чувств. Нет ничего, только воздух, небо и лес и кто-то там, наверху. Думаю, надо было просто забраться повыше, чтобы он меня заметил.
Тэун побледнел.
– Там нельзя пить! – выкрикнул он первое, что пришло в голову.
– Звучит так, словно я без бутылки и дня не могу прожить. Уносите уже ноги, надоели, – добродушно фыркнул Раон, зашел в ванную и закрыл за собой дверь.
6
Бёль и Чан Ди катались весь день, к вечеру добрались до горы Пхальгонсан.
Бёль остановила автомобиль и повернулась к сестре, которая нехотя жевала батончик шоколада.
– Все, устала? Домой едем?
– Ага. Больше не могу, – Чан Ди растянулась в кресле и зевнула. – Хочу куда-нибудь, где не шевелится и не прыгает.
Бёль рассмеялась и протянула сестре салфетку, которой та попыталась оттереть липкие пальцы, потом подняла глаза вперед. Насторожилась и вытянула палец, уперев его в стекло.
– Там щенок, онни. Смотри! – По дороге действительно бежал щенок, грязный и облезший, с хвостом, прижатым к заду. Чан Ди схватила бумажный пакет с булочками и выскочила из машины. – Я быстро, только покормлю его.
– Подожди! – Когда Бёль выбралась из салона, ребенок и щенок уже скрылись за деревьями. – Чан Ди! Прибью тебя, как поймаю!
Она побежала следом, выкрикивая имя сестры, свернула с дороги на тропинку, обнаружила ее метров через сто под деревьями – Чан Ди присела на корточки и подзывала к себе дворнягу, размахивая булкой перед собой. Бёль на секунду прикрыла глаза.
– Положи еду на землю и отойди, он боится тебя, – хлеб в руках Чан Ди действительно выглядел угрожающе, собака вполне могла принять ее жесты как угрозу для себя и укусить. – Поест, как мы уйдем. Давай, уже темнеет, нам еще ехать обратно.
Чан Ди разочарованно бросила на землю еду, показала щенку язык и протянула Бёль руку.
Глухой гул заставил их остановиться на полдороге к автомобилю. Бёль прислушалась: что-то рушилось, скатывалось, и оно приближалось, страшный грохот становился все ближе. Она подняла глаза вверх и затаила дыхание.
Мир на миг замер, пропали все звуки, ветер стих, сестра рядом замолчала. Бёль видела только стремительно приближающуюся волну, сносящую деревья на своем пути, отчего волосы на затылке вмиг встали дыбом, она развернулась и помчалась в ту сторону, откуда они только что вернулись, крепко держа сестру за руку.
– Онни! – закричала Чан Ди.
– Беги!
За их спинами мощный поток булыжников, сорвавшихся со склона, подняв огромное облако пыли и мелкой крошки, снес их автомобиль, и с треском каменная лавина покатилась дальше, вниз, в обрыв, рядом с которым пролегала дорога. Бёль прижала Чан Ди к стволу дерева, прикрывая от осколков, которые могли долететь. Девочка дрожала и боялась пошевелиться.