Опера вызывали?!

– Мряу!

– Не было печали, сидели опера, скучали, – закатил я глаза. – Ладно, живи, пока я твоих хозяев не найду. Собирайся, поехали!

Я взял коня, который притворялся котом, на руки, прикинул, что весит он не меньше пяти килограммов, уважительно кивнул и понес в машину. Рыжий не сопротивлялся. Спокойно сидел на руках, осматриваясь вокруг.

Посадил его в салон машины, котяра расположился на переднем сидении и спокойно смотрел в окно.

– Ты из этих, что ли? Интеллигентных? – пристал я.

– Мряу!

– Понял, – пожал я плечами и поехал в ближайшую ветеринарку.

Меня встретила пожилая доктор, пригласила в кабинет. После осмотра выяснилось, что кот породистый.

– Ему год? – обалдел я. – Вот этому коню?

– Порода такая, – спокойно кивнула доктор, – вы где его взяли? Украли?

– Мне делать больше нечего, – обиделся я.

– Кастрированный, – заключила доктор.

– Ой, брат! – у меня разом заболели все зубы, – кто ж так над тобой поизмывался? Найду – на пятнадцать суток посажу. Изверги!

– Мяу! – согласился со вселенской несправедливостью кот.

Спустя пятнадцать минут я узнал, что порода кота называется мейн-кун и растут эти лошади аж до трех лет. Мне написали список всего необходимого, объяснили, как и чем это чудо кормить, и отпустили с богом.

Там же, в клинике, пришлось тратиться на корм, лоток, наполнитель и витамины. Глядя на приличный счет, я высказывал рыжему все, что я думаю о его великосветских замашках.

– Слушай, рыжий, я тут подумал: доктор сказала, тебя дрессировать можно. Вот и будешь еду отрабатывать. В опергруппу тебя возьму, будешь вместе со мной алкашей гонять.

Кот как-то странно на меня покосился, но промолчал.

– Я дармоедов не уважаю, – продолжал я.

Кот сделал вид, что моей последней реплики не услышал. Шевелил усами и так и норовил залезть в пакет с кормом.

– Терпи до дома! – приказал я.

Схватил пакет, кота, подумал и купил для него ошейник. Оказывается, кошачьи тоже продаются!

Напялил его на кота и заржал:

– Дама с собачкой, млин!

На меня косились, пока мы с котом совершали променад до моей машины. Я сделал лицо кирпичом, словно так и надо. Доехал до дома, покормил рыжего, матом объяснил, что если он мне будет ходить не в лоток, то снова станет гордым и бродячим.

В ответ на мой пламенный спич кот тут же сел в лоток и сделал свои дела, нагло глядя на меня – мол, видишь, я умный.

Нафоткал кота, чтобы сделать ориентировки, потому что живность в мои планы не входила, покормил урчащего как древний трактор рыжего. Решил, что поиск хозяев нельзя откладывать в долгий ящик, и пошел на работу.

– Мебель не драть! – напоследок выдал я и запер за собой дверь, оставляя рыжего в одиночестве.

Снова выругался, услышав, что звонит мой телефон. Опять на работу вызывают?

Но звонил Ромыч.

– Меня нет и сегодня не будет! – быстро отчеканил я.

– Жека, я в кафе на набережной возле парка, приходи, поедим.

– Тьфу, думал, на работу вызывают. Щас подгребу.

Я отключился, сел в машину и поехал составить компанию другу. Потому что есть я хотел, а в моем доме из всего съестного был только кошачий корм.

Подъехал, вышел из машины, зашел в кафе и упал на стул напротив Ромыча.

– Как жизнь?

– Нормально. Сплю на кухне, но дома.

– Цветы бы жене подарил. В отпуск сво…

Я замер и чуть язык не проглотил, когда дверь кафе открылась и в помещение вошла пельмешка в компании Макса – нашего следака. На лице пельмешки крупными буквами было написано, что таки менты ей не кенты, она постоянно косилась на часы, а Макс старался вовсю.

Джентльменски подвинул ей стул, дождался, пока Лилечка сядет, и сам сел напротив. Я сжал кулаки; Ромыч обернулся, заметил мой горящий взгляд и крякнул.

Я же молча поднялся и подошел к парочке. Лиля, заметив меня, побледнела и вжалась в спинку стула.

– Макс, привет! – радостно объявил я. – Как жизнь?

– Нормально.

Коллега был очень недоволен моим появлением, но мне на его недовольство было плевать с девятиэтажки. Я сел рядом с пельмешкой.

– Вы знакомы, да? – сдерживая усмешку, уточнила у Макса Лиля.

– Работаем вместе, – пояснил Макс и нахмурил брови, когда рядом с ним сел еще и Ромыч.

– Ой, не могу! – засмеялась Лиля. – Вы как с Лолой познакомились? Это как происходило, Макс? Ты ей позвонил со словами: «Привет, мне тебя Жека посоветовал»?

До меня дошло не сразу:

– Не понял! Ты у Лолы был?

– И прошел тот же путь самурая, что и вы, опер Чингачгук, – закивала Лиля. – Мальчики, не нужно благодарностей, можно я уже пойду?

В мозгах быстренько выстраивалась логическая цепочка. Я – Лола – Лиля – Макс… Это чудо тоже по балконам скачет, а потом мою пельмешку по кафешкам водит? Он когда успел бесстрашие включить? Когда с балкона на балкон лез?

– Сиди, Лилечка! – приказал я.

– Не могу. Вдруг вы решите поделиться впечатлениями. Мешать не хочу.

– Ну что ты, Цветочек, ты нам совсем не мешаешь, да, Макс?

– Да! – с тяжелым вздохом согласился он.

Вечер становился интересным…

Глава 8

Жека

Пельмешка недовольно надула губки, Макс напрягся еще сильнее, а я пытался придумать хоть что-нибудь необычное и оригинальное.

– И что дальше? – развернувшись корпусом ко мне, строго поинтересовалась будущий генеральный прокурор.

– Поедим, – оптимистично предложил я. – Я голодный.

– Сочувствую, – фыркнула пельмешка. – Господа опера-паркурщики, ну правда, не нужно благодарностей, мне идти нужно. Если снова соберетесь к Лоле, вход на мой балкон сто рублей.

Подумала и добавила:

– А выход – двести!

– А мы сработаемся, – удовлетворенно решил я.

– Опер Громов, вам бы, может, всем отделением к венерологу, а? Проверитесь, кто знает, какая общая болячка триппер у вас одна на всех, – продолжала измываться пельмешка.

– Цветочек, мы каждые полгода проверяемся, не волнуйся. А еще каждый опер знает о мерах защиты и контрацепции.

– Это вызывает уважение, – ядовито процедила пельмешка. – И все-таки – как вы все познакомились с Лолой? Она у вас переходящее красное знамя? Приз лучшему работнику месяца? Или вы в интересный квест играете на грани жизни и здоровья – приди к Лоле и получи в подарок инфекцию и переломы конечностей? С пятого этажа, наверное, больно падать… О, а может, вам уважаемый адвокат насолил чем? Вы преступника ловите, он отпускает… Опять нет?

Я склонил голову вбок, прикрыл ее ротик большим пальцем и даже немного испугался, когда голубые глаза пельмешки зло сверкнули. Думал, палец откусит не глядя.

Убрал руку и величественно сообщил:

– Цветочек, обсуждать девушку в присутствии девушки – плохой тон.

– Вот как! – ахнула Лиля. – А лазить по балконам, убегая от мужа любовницы – это так по-джентльменски! Не убойный отдел, а сборище мальчиков-зайчиков!

– Лилечка, станешь генеральным – наведешь порядок, – миролюбиво предложил я.

– Да, издам указ, чтобы гулящих оперов гнали в шею!

– Тогда у тебя ни одного опера не останется, – азартно парировал я. – Ваше царшество, указ – это немного не о том, у нас обычно приказы. Но если найдете бересту – указ мы тоже с удовольствием почитаем!

Она возмущенно приоткрыла ротик, выдохнула и вежливо сообщила:

– Что-то аппетит пропал. Пойду я, бересту поищу. И палача. Потому что вас, горбатых, даже могила не исправит. Только рубить!

– Голову, надеюсь? – ахнул я.

– Ну зачем голову, – она демонстративно опустила взгляд и посмотрела… тоже на голову.

– Какая ты кровожадная! Вместо того чтобы рубить, могла бы воспользоваться. Вдруг понравится.

– Фантазер, – закатила глаза пельмешка. – Не стыдно вам, опер из секс-шопа?

– Стыдно, Лилечка, это когда Ромыч жене сказал, что летит в Магадан, самолет упал, об этом рассказывают в новостях, а он у любовницы.

– Что тебе от меня нужно? – не выдержала она. – Не буду я с тобой спать, гопник-ловелас, не буду! Понимаешь?