Шнифер

— Пей, — Шкет приподнял ему голову.

Громила сделал три небольших глотка, а затем снова откинулся на подлокотник дивана.

— Я ждал звонка от тебя всю ночь, — признался Шкет.

— У меня не было с собой телефона… Я вообще чудом ушел оттуда. Думаю, никому больше этого не удалось, — Громила говорил, не открывая глаз. — Они все погибли, Шкет. Платон, Знахарь… Все. А у меня… — он снова облизал губы, но на этот раз ощущения трения наждака уже не было. — У меня, кажись, пуля в плече, Шкет… Сможешь ее извлечь? Ты же вроде как медик, а?

Шкет встал на колени рядом с диваном и осмотрел рану. По краям уже начиналось нагноение, и Громиле сейчас при хорошем раскладе нужна была квалифицированная помощь специалиста, а не того, кто проучился всего три курса в мединституте, а потом не имел ни малейшей практики в данной области. Но обращаться в больницу попросту было нельзя.

— Ну, что там?

— Попробовать можно, — неуверенно произнес Шкет и уже принялся осторожно снимать импровизированный жгут с руки приятеля. — Сам я, правда, никогда этого не делал, но видел…

— Где видел?

— В кино, черт возьми! Где я еще мог видеть?

— И что? Справишься? — мощное мускулистое тело Громилы сотрясал сильный озноб.

— У тебя есть другие варианты? Будем пробовать. Боль перетерпишь?

— Не впервой.

— На! — Шкет протянул Громиле окровавленный лоскут его рубашки. — Зажмешь зубами, когда я начну. Чтобы не орать. У меня тут стенки тонкие. Соседи сбегутся…

Громила только согласно кивнул.

— Начинай, — попросил он после непродолжительной паузы.

— Да, сейчас, сейчас, — раздраженно откликнулся Шкет. — Дай мне собраться с мыслями. Я кто, по-твоему? Мясник?

Громила ничего не ответил на это. Сунув в рот лоскут рубашки и зажав его зубами, он снова закрыл глаза. В памяти всплыл образ нокаутированного им седовласого дачника. По мнению Громилы, мужик не должен был серьезно пострадать. Ну, проваляется без сознания минут десять-пятнадцать, а потом все будет в ажуре. Побежит в ментовку…

Громила вынул лоскут изо рта.

— Слушай, есть еще кое-что, — обратился он к Шкету, который уже отошел от дивана и, стоя лицом к серванту, хаотично рылся в выдвинутом наполовину ящике. — Пока я не отключился. Там внизу тачка. Во дворе. Угнанная…

— Я о ней позабочусь, — не оборачиваясь, ответил Шкет. — Но только после тебя.

На журнальном столике перед диваном появилось несколько предметов. Нож, зажигалка, туалетная вода «Блек Найт» и иголка со вздетой в ушко ниткой телесного цвета. Шкет сел на краешек столика и принялся накаливать лезвие ножа огнем от зажигалки.

— Вот срань!.. — невольно обронил Громила.

— Лоскут, — напомнил ему Шкет.

Кусок рубашки снова оказался зажатым в зубах у Громилы. Он промычал что-то нечленораздельное, но Шкет никак на это не отреагировал. Убрав зажигалку в карман, он переложил нож в правую руку. Затем нагнулся и поднял с пола «магнум». Продемонстрировал его приятелю.

— Перестанешь себя контролировать, пристрелю, сука! Понял?

Громила кивнул.

— Тогда поехали.

Шкет глубоко вздохнул, перекрестился дулом пистолета и решительно подался вперед. Острие ножа коснулось открытой раны Громилы. Затем Шкет плавно надавил на рукоятку, и лезвие с неприятным чавкающим звуком вошло в поврежденную плоть. Глаза Громилы округлились, лицо покрылось мертвенной бледностью, а с губ сорвался приглушенный стон, и Шкет понимал, что только стиснутые зубы и стальная сила воли не позволяют раненому заорать во все горло.

В глубине души Шкет рассчитывал, что его приятель потеряет сознание от боли и тем самым облегчит собственные страдания, но этого не произошло. С плескавшимся в зрачках безумием Громила продолжал неотрывно смотреть в лицо Шкету до тех пор, пока лезвие ножа не поддело пулю и не извлекло ее наружу. Кусочек свинца упал к ногам «хирурга». Шкет тут же отложил нож, обработал рану туалетной водой и взялся за иголку с ниткой. «Магнум» пришлось зажать между колен.

Пальцы дрогнули, но Шкет заставил себя не думать о том, что ему придется сейчас штопать кожу. Он мысленно представил себе обычную хлопчатобумажную ткань и решительно приступил к делу. Громила стонал и по-прежнему не закрывал глаз. Но Шкет избегал встречаться с ним взглядами.

Телефонный звонок поднял Метбурзинова с постели. Откинув одеяло, он сел, привычно потер виски и, не глядя, сунул ноги в шлепанцы.

Звонил не домашний. Позывные подавал мобильник Артура, покоившийся в боковом кармане пиджака, пристроенного вечером на спинке стула.

Метбурзинов извлек аппарат и ткнул пальцем в кнопку соединения.

— Алле…

— Утро доброе, Артур, — в противовес произнесенным словам голос Мелихова не был ни бодрым, ни жизнерадостным. Впрочем, Метбурзинов никогда и не слышал, чтобы босс проявлял в разговорах излишние эмоции. — Все спишь? А я вот уже на ногах давно. Никто работать не хочет…

— Помилосердствуй, Гена, — держа мобильник в одной руке, другой Метбурзинов старательно пригладил взъерошенные волосы. — Я до кровати добрался в три часа ночи. Кручусь как белка в колесе…

— Так же, как и любой из нас, — оборвал его Мелихов. — Мы вчера с Янисом одних интересных ребят встретили, и это рандеву тоже затянулось глубоко за полночь. Знаешь, какой интересный факт сообщили нам эти милые люди?

— Какой?

— В наших рядах завелась крыса.

— Что-что? — Метбурзинову показалось, что он ослышался. — То есть как это крыса? Кого ты имеешь в виду?

— Сандаев.

— Евген?

— Он самый. Как тебе такая новость, Артур?

С минуту Метбурзинов хранил сосредоточенное молчание. Переваривал услышанное. Желание соснуть еще часок-другой уже испарилось.

— Честно говоря, я обескуражен, — признался он наконец. — Насколько эта информация верна?

— Ты знаешь… — теперь уже Мелихов взял небольшую паузу. — В принципе она должна быть верна на сто процентов. Люди, которые мне это сказали, уже отправились в Сочи. А перед такими поездками, как ты сам знаешь, редко врут. Но… У меня остались определенные сомнения, Артур. Не хотелось бы рубить сгоряча. Поэтому я и задумал тут кое-что. Ну, в качестве проверки Сандаеву. Которую устроить, кстати, вменяется в обязанность как раз тебе.

— И что же это?

— Э, нет, — Мелихов сухо засмеялся. — Такие разговоры не для посторонних ушей, Артур. А мы с тобой все-таки по телефону разговариваем. Мало ли… Я сейчас уже в офисе. Подъезжай, и поговорим. Сколько времени тебе нужно, чтобы добраться?

Метбурзинов бросил взгляд на настенные часы.

— Сорок минут.

— Меня устраивает, — живо отреагировал Мелихов. — Приезжай, Артур. Жду.

В трубке раздались короткие гудки отбоя, и Метбурзинов, помедлив секунду, сунул мобильник обратно в карман пиджака. Обернулся и смерил пристальным взглядом лежащую в его постели блондинку. Девушка еще спала, смешно надув губы. Метбурзинов решил ее не будить. Пусть остается здесь, пока он будет на встрече с боссом. Ни одна проститутка в городе не возьмет на себя смелость обчистить его или подкинуть какую-нибудь иную подляну. Авторитет Артура в этой среде уже давно был непререкаем…

Потянувшись до хруста в шейных позвонках, Метбурзинов поднялся на ноги и направился в ванную комнату. Все его мысли целиком и полностью сосредоточились на персоне Евгения Сандаева.

Крыса!..

Метбурзинов сокрушенно покачал головой.

— Ну, что тут у нас?

Чертышный остановился в дверях, сунул руку в нагрудный карман рубашки и выудил из него пластиковый контейнер с биологически активными добавками. Скрутил крышку и вытряхнул на ладонь две продолговатые капсулы. Язва давала о себе знать с самого раннего утра, а принять надлежащую таблетку подполковник не успел. Вызов на место происшествия в загородный частный сектор произошел раньше, чем Чертышному удалось хотя бы наскоро позавтракать.

— Четыре трупа, Роман Григорьевич, — навстречу Чертышному выступила девушка в форме младшего лейтенанта. — Все с огнестрельными ранениями. Судя по всему, намечалась еще одна жертва, но она ушла через раскрытое окно. Мы обнаружили кровь на подоконнике. Лаврентьев сейчас со своими ребятами прочесывает лесопосадки на склоне.