Мои Снежные монстры

- Слышала, но я ничего не знаю про ваши законы.

- Кодекс гласит: лучше отгрызть себе лапу, чем попасть в руки охотников живой. И я бы так и сделала, но… Там Тимур!

Да уж… Агата чем-то напоминает мне меня. Такая же одинокая, запутавшаяся, потерявшая веру. И хорошо мне тут сидеть, рассуждать, о том, как бы я поступила. Со стороны умничать.

Она вскакивает, подбегает к двери клетки, вцепляется в прутья:

- Слушай, выпусти меня? Я просто уйду. Если ты меня понимаешь и хочешь помочь, то помоги! Охотники уже знают, где вы. Я ничем не наврежу. Про ловушку не расскажу, я сама хочу, чтобы эти уроды в нее попались! Я просто заберу у них Тима и уйду! Второй раз я не попадусь, а ошейник сломан. Дай мне что-нибудь острое и тонкое, я вскрою замок и сбегу.

Покачиваюсь с пятки на носок, давлю первый порыв так и сделать. Слышу на ступеньках шаги. Быстрым шепотом говорю:

- Нет. Я помогу тебе, но не так. У меня есть другая идея.

Глава 19

Торшер тускло освещает комнату с камином. Струи морозного воздуха проникают через приоткрытое окно.

Я сижу на кровати. А хочется лечь. Глаза сами собой закрываются. Я даже не представляю сколько времени. Наверное, скоро рассвет. Эти прошедшие сутки могут смело заменить месяц привычной жизни по насыщенности. А вся неделя - вообще целый год.

Тони садится рядом, скользит пальцами по щеке, ласково гладит. От него теплом веет и спокойным участием. Хочется просто прижаться к мускулистому телу и забыться во сне. Но я хотела поговорить. У меня есть идея, как Агата поможет нам, а мы взамен ей.

С Яром обсуждение не сложилось. Он рыкнул, что все разговоры будут с утра, и отправился спать. Или не спать. Не знаю, куда он ушел.

Мне удалось убедить Тони принести Агате еды и воды. И даже старый матрас. Но это максимум, что я смогла. О моем диалоге с ней он не спрашивал, и я подозреваю, что он все слышал. У зверей хороший слух. Я это учитывала. А пока он ходил к Агате, я поспрашивала проснувшегося Дана. О стабилизаторе и ведуне. Он кратко объяснил, что Яру и Тони в клуб больше не попасть. А Дану не дали стабилизатор, потому что ведуну требуется кровь Истинной, чтобы закрепить все ингредиенты, для наполнения его нужными свойствами, иначе не будет работать. Еще Дан сказал, что в полнолуние в клубе не должно быть оборотней. Не принято это. Зверей тянет в лес, на волю. Хотя фактически они могут там находиться. Дан считает, что Яр попробует обратиться к другому ведуну, из Норвегии, но это все сложно и долго. А вокруг охотники, враждебные Черные и прочие трудности. Он не знает, как Яр собирается это решать. Скорей всего, Яр пока и сам не знает.

После этого план в голове сложился почти полноценно. Может, немного безумный и в чем-то дурацкий, но… В этом безумном мире только такое и может сработать. Осталось только уточнить мелкие детали. И убедить братьев. А это будет самым сложным.

Да, я уже морально готова ко всяким этим обрядам и прочему. Я чувствую, что Снежные не желают мне вреда. Если обряд снимет их безумную тягу, все уравновесит и усилит возможности, то… Пусть. И я должна убедиться, что Яр говорил правду о дяде. А еще, я так поняла, после обряда мы избавимся от преследования мужа.

- Кто-то совсем засыпает, - в голосе Тони легкая грусть вперемешку с усмешкой.

- Угу.

- Тогда будем спать. Раздену тебя.

- Зачем?

- А ты в одежде спать собралась?

- Я сама разденусь.

- С удовольствием посмотрю на стриптиз.

Отворачиваюсь и стягиваю толстовку через голову. Покрываюсь мурашками, в комнате довольно прохладно. Ныряю под одеяло и там уже избавляюсь от штанов.

У меня хватает сил на ответную насмешливость:

- Ну как? Впечатлен?

- Весьма. Но надо еще оттачивать мастерство. После полнолуния попробуешь еще раз, под музыку.

- Если только ты сам ее сыграешь.

- Идет, - легко соглашается он. - Для тебя еще и спою.

Эта легкая перепалка немного сбивает сонливость.

Антон чем-то шуршит в углу, щелкает. А, он включает гирлянду. Заворожено смотрю на праздничные огоньки. Гирлянда на елочке то медленно затухает, то загорается желто-оранжевым светом. Из беспробудного мрака в теплое манящее будущее. В ритме неспешной пульсации.

Красиво. Немного волшебно. Все-таки поразительно, как мелкие радости и незначительные детали, способны преображать восприятие.

Я прошу у раздевающегося Тони:

- Одолжи мне футболку.

- Зачем?

- Не привыкла спать без одежды.

- Ну так привыкай, надо же когда-то начинать.

Я хочу возразить, но в одно мгновение он оказывается рядом, под одеялом. И прижимается ко мне. Правый бок опаляет жаром его тела. Обнаженного, как и у меня. Пытаюсь отодвинуться, но получается плохо. Он держит.

- Слушай, ты же… ну, волк, тебе не холодно. Давай я буду спать под одеялом, а ты без? А то мне как-то неловко.

Он фыркает, притягивает к себе еще крепче:

- А может мне на коврике у двери лечь? С Яром тебе было ловко, а со мной, значит, нет?

Я прикусываю губу, действительно же…

Он трется носом о мою шею, вдыхает:

- На тебе его запах. Я хочу, чтобы был мой. Смотри, милашка, я ведь ревную.

В бархатном тембре голоса появляются острые нотки. За шутливой интонацией прячет серьезность. В меня передаются отголоски его чувств. Инстинкты его зверя, Альфы, быть первым. Во всем. А он будет второй. Это не ревность, это боль проигравшего. И слепая жажда зверя быть первым в чем-то другом…

Ох ё…

И как теперь спать?

Одним движением Тони разворачивает меня к себе так, что наши губы соприкасаются. К моему животу прижимается напряженный горячий член. Тони обхватывает за талию, устремляется по бедрам вниз, касается округлости ягодиц, мнет их, поглаживает кожу.

Я упираюсь руками в жесткую грудь, перехожу на шепот:

- Подожди…

- А я и не тороплюсь, - он целует меня в уголок рта.

Тихонько. Ласково. Нежно.

Языком ведет по нижней губе. Втягивает в себя. Прикусывает. Облизывает. С напором проталкивает язык в рот, я отвечаю, вцепляюсь ему в волосы, притягиваю голову к себе. Его поцелуи – это бездна ненасытности и дикой необузданности. Сладкий яд, что отравляет, делает слабой, парализует.

Я задыхаюсь. В груди нарастает трепыхание и очень быстро захватывает все клеточки тела, концентрируясь внизу живота. Туда, между ног, уже бесстыдно проникли длинные, тонкие пальцы Тони скользят по набухшему клитору круговыми движениями.

- Ан… тон… Я хотела… поговорить, - слова даются с трудом.

- Да-да, я слушаю, говори. Или тебе что-то мешает?

- Насчет Агаты…

Губы Тони уже у груди. Он влажно целует затвердевшую бусинку соска. Я плавлюсь под жаром дыхания, извиваюсь, выгибаюсь дугой.

Блин, я же хотела быть выше этого, не поддаваться, не улетать… Стискиваю зубы, пытаюсь думать о другом.

- У меня есть идея… Послушай...

Один палец проникает в меня, вырывая судорожный вдох, вышибая мысли, оставляя только расцветающее вулканом желание.

- Какая ты влажная, малышка… Я слушаю, продолжай.

Вводит второй палец, двигает ими.

- И узенькая…

Чертов волк, как же заводит… Я правда уже не в себе, крупная дрожь сотрясает тело, свожу ноги вместе, стараюсь вытолкнуть пальцы. Усилие не остается незамеченным, Тони сам убирает руку. Перевожу дыхание, глубокий вдох… И резкий выдох, когда Антон переворачивает меня на живот, а сам устраивается сзади, разводит мне ноги чуть шире…

Палец Тони снова скользит по лону, снизу вверх, подбираясь к запретному месту.

- Клуб, Антон, я пойду с Агатой в клуб! - выпаливаю, пока снова не потеряла нить мыслей, - Никого из ваших туда больше не пустят, верно? А ее можно оформить, и она боевая, мы потом тоже ей…

- Ты спятила, Ника?

Уже не милашка?

Он приподнимает меня за бедра, ставит на колени. Рвусь, силюсь развернуться и продолжить говорить, но он сердито рычит:

- Даже не думай об этом.