Относительные ценности

Входит Мокси, в пальто и шляпке.

А вот и вы, Мокси. Я никак не могла понять, что вас так задержало.

Мокси. Я пришла, чтобы попрощаться, моя госпожа.

Фелисити. Какая чушь! Снимайте шляпку и перестаньте говорить глупости.

Мокси. Но, моя госпожа…

Фелисити. Делайте, что вам говорят, и, ради Бога, дайте мне мелочь для пожертвований. Беспокоиться больше не о чем. Сейчас у меня нет времени для подробностей, но Крестуэлл вам все объяснит… Остальные, за мной!

Мокси дает ей монетку.

Благодарю. Крестуэлл, налейте Мокси стакан хереса, а то она того гляди лишится чувств. Пошли, Найджел, это твое первое воскресенье дома, и ты должен выглядеть так, словно ничего не случилось. В конце концов, если на то пошло, ничего особенного и не случилось, не так ли?

Фелисити выходит через французские окна… Питер следует за ней.

Найджел уже поворачивается, но тут замечает крайнее недоумение, написанное на лице Мокси.

Найджел. Не унывайте, Мокси. Все в порядке, теперь.

Он ласково похлопывает ее по плечу и уходит вслед за Фелисити и Питером.

Мокси (ему в спину). Благодарю вас, мой господин. Премного вам благодарна… (падает на стул, роется в сумочке в поисках носового платка).

Крестуэлл. Хватит, Дора. Ты слышала, что он сказал.

Мокси. У тебя-то все в порядке. Ты не устраивал публичного скандала, не рыдал ночь напролет.

Крестуэлл (идет к столу с бутылками). Если бы и рыдал, у меня хватило бы ума прекратить это занятие.

Мокси. И земля внезапно не уходила у тебя из-под ног, тебя не стыдила и не унижала родная кровушка. Теперь я никогда не смогу ходить с поднятой головой.

Крестуэлл (весело наливает два стакана вина). В этом случае, нам не останется ничего другого, как всегда видеть тебя с опущенной головой, не так ли? (Протягивает ей полный стакан). Держи… и гони прочь меланхолию, лучше выпей!

Мокси (берет стакан… печально). Спасибо, Фред.

Крестуэлл (возвращается к столу с бутылками, чтобы взять свой стакан). По моему разумению, Дора, ты сильно ошибаешься в оценке этой ситуации. Унизили и оскорбили отнюдь не тебя. Как раз наоборот. И твоя единственная ошибка, уж позволь покритиковать тебя, состояла в том, что ты не воспользовалась уникальной возможностью, а она тебе предоставлялась, дать родной кровушке увесистого пинка!

Мокси (с губ срывается смешок). Ну что ты, Фред!

Крестуэлл (поднимает стакан). Хочу произнести тост, Дора. Давай выпьем на тебя и меня, с честью выполняющих порученную нам работу. Давай выпьем за ее и его светлость, которые стонут под грузом привилегий, но, тем не менее, не падают духом. Но прежде всего я хочу выпить за окончательное и бесповоротное развенчание самой невероятной химеры, которая когда-либо тревожила глупое человеческое сердце, мечты о Социальном Равенстве! (Осушает стакан).

Мокси. Никому не удавалось заставить тебя остановиться, если уж ты начинал говорить, так?

Крестуэлл. Разумеется, такое под силу разве что Геркулесу, но, тебе, если ты хочешь, чтобы я замолчал, достаточно сказать одно слово.

Мокси. Свежо предание, да верится с трудом (снова смеется).

Крестуэлл. Может, еще по глоточку «Амонтильядо»?

Мокси. Не откажусь!

Занавес