Страница 3 из 23
Дафна. А ты?
Гарри. Счастлив?
Дафна (берет его за руку). Да.
Гарри (мягко высвобождает руку и отворачивается). В счастье есть что-то невыносимо грустное, не так ли?
Дафна. Какая милая шутка.
Гарри. Я и не собирался шутить.
Дафна. Ты мне не доверяешь?
Гарри. Разумеется, доверяю. Почему нет?
Дафна. Я так давно влюблена в тебя.
Гарри (поднимаясь). Нет… не говори этого.
Дафна. Почему? В чем дело?
Гарри. Не люби меня слишком сильно, Дафна! Пообещай мне, что не будешь. Тебе это принесет только страдания. Ничего хорошего из любви ко мне не выйдет… я недостоин любви, действительно, недостоин.
Дафна. Ты достоин любви гораздо больше, чем любой другой человек.
Гарри. Глупый ребенок.
Дафна. Я не ребенок. Мне двадцать четыре.
Гарри (с улыбкой). Двадцать четыре! Если бы я был моложе… Если бы ты была старше…
Дафна. Да какое значение имеет возраст, если люди любят друг друга?
Гарри. Никому, увы, не ведомо знать, как прискорбно часто произносятся эти слова.
Дафна. Но это правда.
Гарри. Посмотри на меня, Дафна. Чистым и ясным, ничем не затуманенным взглядом. Посмотри на морщины на моем лице… на мои редеющие волосы… посмотри мне в глаза.
Дафна. Не выглядишь ты совсем старым.
Гарри (чуть резковато). Я не говорил, что я совсем старый, Дафна. Я лишь попросил посмотреть на меня. Если уж на то пошло, мне чуть больше сорока.
Дафна. Сорок — это немного.
Гарри. Для двадцати четырех — много.
Дафна. Ты хочешь сказать, что не любишь меня?
Гарри. Ничего такого я не говорю.
Дафна. Так ты меня любишь? Скажи это… Любишь?
Гарри. Разумеется.
Дафна. Скажи это.
Гарри. Я люблю тебя, Дафна.
Дафна. О, дорогой…
Гарри (снова садится, берет ее руки в свои). Но это прощание.
Дафна (в ужасе). Прощание.
Гарри. Да. Это неизбежно. Не ради моего блага, дорогая, ради твоего. Прошлым вечером… внезапно… вспыхнул искра. Из нее разгорелось пламя, яркое, бушующее пламя… и это было счастье, немыслимое, удивительное счастье, достойное того, чтобы навсегда остаться в памяти…
Дафна (плачет). Ты другой этим утром… ты не любишь меня… все, что ты мне вчера говорил… на поверку — пустые слова.
Гарри. Юность не понимает. В этом главная беда Юности… они никогда ничего не понимает.
Дафна (вскинувшись). Я не знаю, о чем ты говоришь.
Гарри. Послушай, дорогая моя девочка. Ты влюблена не в меня, не того, кто я есть. Ты влюблена в иллюзию, иллюзию, которой я становлюсь, когда ты видишь меня на сцене. Прошлым вечером я пошел на отчаянный риск. Рискнул навсегда разбить эти чистую, светлую, девичью иллюзию… но не разбил… слава Богу, не разбил… она еще здесь… я вижу ее в твоих глазах… но никогда больше… никогда, никогда больше… я не решусь на такое еще раз… такого, как в прошлую ночь, у меня больше никогда не будет… вот почему мне иногда так одиноко… так отчаянно одиноко… но я хорошо выучил тот горький урок, что преподала мне жизнь, и урок этот — найти в себе силы сказать «Прощай»…
Дафна. Но, Гарри…
Гарри. Позволь мне продолжить…
Дафна. Но я действительно не понимаю, почему…
Гарри.
Дафна. Но, Гарри…
Гарри. Еще минутку, дорогая…
Это Шелли. Прекрасно, не правда ли?
Дафна. Да, но…
Гарри. Шелли знал о любви все, до последней мелочи! Всю радость, всю грусть, всю невыносимую боль…
Дафна. Я не понимаю, почему любовь должна быть такой несчастной.
Гарри (горько рассмеявшись). Причина в том, что бы так молода, так нежна… и с такой жадностью набрасываешься на жизнь…
Дафна. Вчера вечером ты сказал, что я — та единственная, которую ты всегда искал, а теперь вот нашел и уже никогда не позволишь мне уйти.
Гарри (прост, как правда). Так и есть. Я никогда не дам тебе уйти. Ты навсегда останешься в моем сердце.
Дафна (снова плачет). О, Гарри…
Гарри (нежно берет ее за руку). Не плачь… пожалуйста, пожалуйста, не плачь… Так тяжело видеть твои слезы…
Дафна (приникает к нему). Как ты можешь говорить, что я влюблена в иллюзию, а не в тебя, из плоти и крови…
Гарри. Потому что это правда.
Дафна. Нет… нет… прошлой ночью ты был настоящий, не на сцене… ты не играл…
Гарри. Я всегда играю… наблюдаю за собой со стороны… вот, что самое ужасное… вижу себя постоянно, когда ем, люблю, страдаю… иногда думаю, что схожу с ума…
Дафна. Я могла бы тебе помочь, если бы ты позволил.
Гарри (поднимается, прохаживается по комнате). Если бы ты могла, но уже поздно…
Дафна. Нет… клянусь, что нет… Ты увидишь, я тебе это докажу.
Гарри (очень спокойно). Послушай, дорогая моя. Дело не в том, что я тебя не люблю, наоборот, люблю, я понял это в тот самый момент, когда обнял тебя прошлой ночью, но моя жизнь не принадлежит мне. Я не свободен, не могу, как другие мужчины, ухватиться за счастье, которое само плывет мне в руки. Я принадлежу моей публике и работе. Через две недели я должен уехать в Африку. С репертуаром из шести пьес… ты понимаешь, что это значит? Суета, беготня, нервное напряжение… Это и есть моя работа, единственное, чему я должен хранить верность. Когда я вернусь, если вернусь, я снова взгляну на тебя и пойму, с первого взгляда, ждала ты меня или нет… пожалуйста, подойди ко мне и поцелуй, один раз… только один, и уходи…
Дафна (подбегая к нему). Гарри… дорогой…
Гарри (страстно целует ее с закрытыми глазами). Au revoir[2], сладенькая моя… не прощай… только au revoir.
Он мягко отстраняет Дафну от себя, с написанной на лице грустью идет к окну, там застывает, вероятно, пытаясь совладать с чувствами, спиной к ней. Дафна несколько мгновений смотрит на него, не зная, что делать. Потом, плача, уходит в спальню для гостей, захлопывает дверь. Фред входит через дверь для слуг, на подносе завтрак Гарри.
Фред. Будете пить кофе здесь или наверху?
Гарри. Все равно… мне все равно, где.
Фред. Я бы принес завтрак раньше, но услышал все эти вопли и рыдания и решил подождать.
Гарри. Поставь поднос, Фред, и уходи.
Фред. Бу сделано.
1
Перевод К. Бальмонта
2
Au revoir — до свидания (фр.)