Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 8 из 33

— Вряд ли они его убили, — возразил Марк, мрачно глядя на листы, мелко исписанные судебным клерком. — Они бы действовали куда более осторожно, чтоб не привлечь внимания. Но то, что они замешаны, это точно. Я прочту это, а ты пока позови этого Шалона. После поедем на место преступления.

— Вы ведь позволите мне осмотреться там? — юноша умоляюще взглянул на него. — Я понимаю, что я лишь оруженосец, но ведь у меня острый глаз и я неплохо соображаю!

— Ладно, — проворчал Марк и принялся читать донесение сержанта стражи о совершённом преступлении.

К тому времени, как он прочитал последний документ, сыщик Шалон уже извёлся от беспокойства, стоя возле его стола в ожидании вопросов и замечаний. По лицу барона де Сегюра он видел, что тот явно недоволен тем, что читает, но от комментариев пока воздерживался. Наконец, отложив бумаги, он задумчиво взглянул на сыщика.

— Этим утром мы провели вскрытие жертвы, — сообщил он. — Кавалер де Мев был отравлен каким-то неизвестным ядом и лишь после этого, уже будучи мёртвым, получил раны. Кстати, они нанесены не иглой, а, скорее всего, неким орудием, имеющим девять одинаковых зубьев. Это исключает вину Агаты Прежан, у которой, судя по протоколам допросов соседей было алиби, поскольку они утверждали, что той ночью она была дома. Хотя ты ведь даже основывал на этом факте свои обвинения?

— Я думал, что она колдовала, — растерянно пробормотал сыщик.

— Насколько тщательно ты осмотрел место преступления?

— Я был очень внимателен, но не нашёл ничего подозрительного, кроме самого трупа.

— И решил не описывать, потому что это не вызвало у тебя подозрений? Сколько времени прошло с момента убийства? Две недели? И эти две недели там хозяйничали слуги, которые наверняка уничтожили все улики? Ты хотя бы предупредил их, чтоб они ничего не трогали?

— Я опечатал спальню, — пробормотал испуганный Шалон. — И сказал, что, если они сорвут печать, то отправятся в тюрьму.

— Надеюсь, эта угроза сработала, — произнёс Марк, поднимаясь из-за стола. — Мы едем туда. Надеюсь, хоть что-то там сохранилось. Ах, да, — его взгляд упал на свёрток, лежавший на скамье возле окна. — Что там?

— Ночная рубашка, в которой был покойный, две свечи и булавки из дома подсудимой, — пробормотал тот, отводя взгляд.

Марк развернул свёрток и отложил в сторону свечи и потёртую подушечку-игольницу, уделив внимание рубашке. Она была старой, изнутри на ней остались пятна крови.

— Тебя не смутило, что эти следы будто смазаны? — уточнил Марк. — Получив такие раны, жертва должна была мгновенно умереть, потому что один удар пришёлся в сердце, но если смотреть на отпечатки ран, он ещё какое-то время ворочался с боку на бок.

— Я не обратил на это внимания, — признался Шалон.

— То есть его переодели уже после смерти, ваша светлость? — уточнил Эдам, с любопытством разглядывая зловещую улику.

— Именно, мой мальчик. Может, мне тебя отправить в полицию магистрата? Ни одно дело не осталось бы нераскрытым!

— Я был бы польщён, ваша светлость, если б не был бароном, — усмехнулся оруженосец.

— Что ж, в таком случае полиции магистрата не повезло, — констатировал Марк и бросил рубашку на скамью. — Скажи Тома, что мы едем на улицу Плюща, чтоб осмотреть дом жертвы.

Кавалер де Мев жил в небольшом доме, который ещё лет десять назад выглядел довольно прилично, подобно другим, соседствующим с ним, но теперь имел слегка обветшалый вид. Штукатурка когда-то белёных стен потрескалась и местами осыпалась, рамы окон покосились и одна ставня на втором этаже висела на последней петле. Внутри он был тесным и захламлённым, но лишённым каких-либо украшений. Если здесь когда-то и были картины, гобелены или красивая посуда, всё это давно было продано.

На обыск не ушло много времени. Два сыщика разошлись по маленьким комнатам на первом этаже, где жили слуги, чтоб потом осмотреть кухню и крохотную гостиную, а Марк с Эдамом, Гаспаром и Шалоном поднялись на второй этаж. Барон велел оруженосцу и своему подручному обыскать кабинет хозяина, а сам направился к двери, на которой сбоку всё ещё висел жёлтый листок с печатью полиции магистрата. За ним плёлся расстроенный Шалон.

Сорвав печать, Марк для начала осмотрел повреждённый косяк двери и был вынужден признать, что засов был задвинут изнутри и выбит ударом снаружи. Потом он вошёл в спальню. На кровати всё ещё лежали серые простыни, причём они были в относительном порядке.

— Как было расположено тело? — спросил Марк.

— Он лежал на спине с вытянутыми по сторонам руками и закрыт одеялом до подбородка, — ответил сыщик.

— Этим одеялом? Полог был поднят или опущен?

— Он был подвязан.

— Это ведь была тёмная ночь?

— Тёмная перед светлым утром, — кивнул Шалон.

— Перед светлым утром редко открывают и тем более подвязывают полог. Это тебя не смутило?

— Может, он всегда так делал?

— Ты не спросил у слуг об этой странности?

— Нет. Но что в этом необычного?

— Полог подвязывают, чтоб он не мешал, например, когда ухаживают за больным или укладывают на кровать мёртвое тело.

— Вы думаете… — встрепенулся сыщик.

— Хоть отсутствие кровотечения и имеет объективные причины, я полагаю, что он был убит не здесь.

— Значит, это слуги?

— Без них в любом случае не обошлось. Ты же допрашивал кавалера де Руа и эту булочницу. Они сказали, что покойный последнее время был при деньгах, а в доме нашлось лишь немного денег, которых едва хватило на скромное погребение. Куда делись остальные, где его драгоценности? Ты их нашёл в этой комнате?

— Я не расспрашивал соседей о его финансах, — возразил сыщик. — А слуги сказали, что он был беден и в долгах.

— Открой сундуки и достань оттуда одежду, я хочу посмотреть, что там осталось?

Шалон подчинился и принялся выкидывать из сундука тряпьё и старые сапоги.

— Нет ни бордового камзола, ни того, что пошит из голубого бархата, — констатировал Марк. — Нет и рубашек с кружевами. Вещи находились в беспорядке, словно их перерывали в поисках чего-то стоящего. Когда ты здесь осматривался, всё было так же?

— Да, но лакей сказал, что хозяин был неаккуратен, и сколько б он ни укладывал одежду стопками, вечно всё переворачивал.

Марк подошёл к камину и, присев на корточки, взялся за кочергу. Какое-то время он ворошил там золу, а потом что-то достал оттуда и, разглядывая, усмехнулся.

— Похоже, эта пуговица от того самого камзола, который был на покойном в тот злосчастный день! На нём остались разрывы от орудия убийства, и они сожгли его, совершенно позабыв о пуговицах.

— Я тоже всегда осматриваю камины, — попытался оправдаться Шалон. — Но в тот раз всё выглядело так странно…

— Даже не знаю, стоит ли мне оставлять тебя на этой службе, — проворчал Марк. — Король платит сыщикам магистрата весьма приличное жалование, а от тебя не только никакого проку, но теперь выходит, что и вреда немало. Чуть не отправил на костёр безвинную больную женщину, не провёл надлежащим образом расследование столь жестокого убийства, а теперь получается, и улики могут быть утрачены из-за того, что прошло столько времени…

— Господин граф! — испуганно воскликнул Шалон и рухнул рядом с ним на колени, заламывая руки. — Пожалейте, я всегда всё делал правильно! Я на хорошем счету в полиции магистрата! Но эти дела с колдовством… Они такие сложные и запутанные! При короле Ричарде от нас требовали ловить больше ведьм и колдунов, даже награждали за каждую поимку, а теперь король требует совсем другого! Где ж нам разобраться с этой чертовщиной, если всё выглядит так странно, а у меня жена больная и пятеро детей!

— О своей больной жене ты думаешь, а об Агате Прежан нет? — Марк сурово покосился на него. — Я поговорю с главой полиции магистрата, он сам будет решать, дать тебе шанс или нет. Но если я узнаю, что ты и впредь будешь вести дела подобным образом, я настою, чтоб тебя выбросили на улицу без всякого сожаления! Король доверил полиции магистрата покой и безопасность своих подданных, а ты что творишь?