Страница 58 из 71
Тишину разорвал звонкий смех.
— Ха-ха-ха.
Я дернулся и перевалился на другой бок.
— Что за⁈ — Других слов у меня не нашлось. Я замер.
Пока я спал, Света разожгла костер. Все бы ничего, но он возвышался на два метра в высоту и стремился разрастись еще больше. Гул что меня разбудил — издавал он.
— Мракобесие, — прошипел я в прострации, приподнимаясь на одном локте и вглядываясь в пламя, что сменило желтый оттенок на красный и мне даже не нужно было гадать из-за чего это произошло. В этот момент Светлана порезала себе ладонь ножом и плеснула в огонь свою кровь. В ее руках был мой кинжал — «кислотный поцелуй», который я снял перед сном, чтобы не порезаться и положил у изголовья. Вот же ДУРА! Этот кинжал с легкостью может превратить ее в плохо пахнущую лужу слизи.
Происходящее мне не нравилось все больше.
Мой
— Свет? — Попытался я обратиться к девушке, танцующей вокруг костра, но она меня не услышала. Ее глаза были прикрыты.
Она творила какой-то незнакомый мне ритуал, и прерывать его на середине было бы глупостью с моей стороны, так что я вынужден был смириться с происходящим.
Присев на корточки, и опершись спиной о ствол
Танец что она исполняла вокруг огня, был рваным, неровным. Вот она плавно водит руками в воздухе, словно в воде — сопротивляясь течению. Потом она погружает руки по локоть в костер и шрамы что я не смог свести — исчезают с ее кожи — и тут она резко меняется, подскакивает, прислушиваясь к чему-то, глаза у нее по-прежнему закрыты, она в трансе. Света делает стремительный прыжок вверх и словно хватает что-то невидимое в воздухе, давя это что-то в ладошке. По ее лицу пробегает тень и вот она снова начинает кружиться вокруг костра, и пламя не причиняет ей вреда — стелется рядом, ласкает ее кожу, и кружит вокруг как преданный щенок.
Огонь пошел на спад через полчаса. Не небе все еще светили три луны. Светлана танцевала все медленнее и медленнее, пока окончательно не устала и как сомнамбула не подошла к своей лежанке рядом со мной и не повалилась в листву, сделав все это с закрытыми глазами. Кинжал что она продолжала держать в руке, упал на песок, и я его подхватил, забрав себе. Костер почти потух.
— Свет? — Шепнул я осторожно, в надежде, что она не спит. — Что это было?
Не открывая глаз, она ответила, а после заснула, засопев через нос.
— Прощалась с прошлым. Это был танец «крови и огня». Подсмотрела ритуал у «хозяина».
— Зачем?
— Месть, — успела прошипеть она эти слова, прежде чем окончательно заснуть.
Я в свою очередь спать больше не хотел, и с удивлением вглядывался в Свету. Ее сила изменила оттенок. Она стала сильней, не желтый ранг, но эти изменения были глубинными, затрагивающими всю ее сущность.
Далеко от Проклятого Континента. Плато Бесконечности.
На поляне рядом с лесом, принадлежащим ордену Тота и Хамала в окружении слуг-рабов, сидели двое подростков. Их разговор, который они вели полушепотом — прервали и рядом без спроса сел более взрослый парень.
— Прочь! — Велел он слугам и те отошли подальше, а он в свою очередь схватил с блюда на земле фрукт и жадно впился в него зубами. По его подбородку потек сок.
— Брат? — Удивилась его появлению сестра Маша, переглянувшись с Витей. — Ты откуда здесь? Я думала, ты еще не вернулся из похода за головами?
Петя, а это был он, старое имя он вернул, забыв как страшный сон о Глебе Калязине — лишь скривился, сплюнув в сторону тягучую слюну.
— Еще вчера вернулся. Вы спали.
— И как тебе охота на дикарей? — Спросил с любопытством Витя.
— Скучно.
— Многих поймали?
— Несколько тысяч человек, — ответил Петр, дернув плечом в раздражении.
Словно этого не заметив, Витя продолжал расспрашивать брата.
— И где они сейчас?
— Старшие маги уже разобрали всех по лабораториям.
Маша нахмурилась, но быстро опомнилась и вернула на лицо улыбку. Став старше, она начала понимать, как много ужасного совершила ее семья и братья, особенно Петр, что отныне заперт в теле бывшего слуги их рода. Своими мыслями она ни с кем не делилась, в тайне, готовясь сбежать, пока не стало поздно. То, во что превращается их мать — отрезвило ее. Ее взгляд, который они кидает на них — на своих детей, думая, что они ничего не видят — заставлял ее внутренности скручиваться. Превращение в Повелителя Ямы шло плохо, и она была вынуждена пойти на крайние меры. Малополезных членов рода, связанных с ней кровью начали уводить в подвалы ее наставника — мага сиреневого ранга Тиберия. Оттуда они не возвращались, зато мать становилась сильней с каждым днем и недалек тот момент, когда она возьмет вожделенный синий ранг.
От плохих мыслей ее отвлек Петр, что с остервенением стал чесать живот. Край его окрашенной в цвет магического ранга рубашки приподнялся, и брат с сестрой заметили, что все пузо Петра расчесано до крови.
— Ох! — Не сдержала потрясенный вдох Маша.
— Жажда вернулась? — Спросил его Витя с беспокойством в голосе. Брата он искренне любил.
Петр одернул рубашку и нехотя кивнул.
— Маме говорил?
— Она занята. Сказала мне не лезть к ней.
— Думаешь это связано с Энеем? — Снизил голос Витя, наклонившись к уху Петра, словно их могли подслушать.
— Сам как думаешь⁈ Скоро он воплотится в этом мире. Все об этом знают.
— Но нам же сказали, что черви, которых мы приняли в себя мертвы и мы более независим от «его» силы.
— Вы, может быть, и не зависите… — Кривовато усмехнулся в лицо сестры и брата — Петр. — А вот я…
В этот момент он рыгнул и воздух на поляне заполнила знакомая ему вонь нечистот, а живот и грудную клетку снова прострелила адская боль. Разум, который казалось, пришел в норму, снова начал мутнеть. Все что он сейчас хотел — это убить кого-нибудь и унять этот зуд в груди.
Он начал осматриваться по сторонам, а Витя и Маша напряглись, незаметно для него подавая сигнал слугам.
На следующий день Света проснулась позже обычного и была не в настроении. Отвечать на вопросы отказалась, и я убрал свое любопытство подальше.