Страница 138 из 140
Оружейка же, сука, жестоко разочаровала. Всё огнестрельное оружие аккуратно забрали, но зато оставили шлемы и бронежилеты — аж сто двадцать шесть комплектов в большом хранилище со стеллажами. Утешительный приз, короче.
А чтобы совсем меня утешить, Судьба подкинула в штаб целых четыре пуленепробиваемых щита. Это спецназерская тема, простым армейцам такое не нужно, поэтому мы внимательно изучили штаб и нашли восемь карабинов М4А1 с тактикульными приблудами, три осколочные гранаты, две дымовые, одна светошумовая, а также восемь тактикульных шлемов и бронежилетов, которые придётся отмывать от крови и дерьма. Четверо застрелены в затылки, видимо, были укушены, ещё четверо погибли по неизвестным причинам и застрелены уже на полу, а оставшиеся двое найдены с пистолетами в руках и дырками в головах. Меня поражает склонность японцев к суициду…
Ну не убивайся ты, дурачок, посмотри на мир под другим углом, поешь других неудачников, походи, а там, глядишь, на тебя напорется кто-то более сильный и всё, достойный конец альтернативной жизни. Счастья не обещано, но, как минимум, точно будет интересно. Но нет, блядь, пуля в башку — трусливенько как-то.
Понятия не имею, что эти восемь спецназеров искали в штабе, но тут мы не нашли нихрена, кроме двух вегмов, запертых в камерах временного содержания. Зарезали сук и приступили к демонтажу всего, что поддаётся отвёртке и гаечному ключу. Девять сейфов из броневой стали! Стальные решётки! Ладно-ладно, я был разочарован, потому что ожидал тут изобилие оружия и бронетехники, а получил остатки былой роскоши. Пушки японцам были нужны и так, поэтому я подозреваю,что в запасниках, на которые можно напороться по наводке из документов, уже давно ничего нет. Я бы, окажись на месте командования, вооружил гражданских всем доступным огнестрелом, поставил над ними военных командиров и начал играть в опасную игру на время. Но перед этим бы вызвал авиаудары, чтобы испепелить этот сраный городишко дотла. Этого, как мы точно знаем, не произошло, поэтому командование всю свою задачу не выполнило, увы. Увы — для них и к счастью — для нас.
— Ува… Ува… И голова барбарадает с плеч… — изрёк я, легонько толкнув череп прислонённого к стене спецназовца.
Может, удастся поднять что-то из этого?
— Соберите этого типа в один мешок и перенесите в Душанбе, — приказал я. — Остальных тоже. Но кости не перепутайте, а то знаю я вас…
Ни одного вертолёта, ни одного самолёта, блядь. Танка всего два, но один конченый. Зато снарядов к ним дохрена. Ну и «Хамви» будут очень полезны.
На фоне грохотал М2 Браунинг, старинный, но всё ещё очень эффективный. Пулемётчик уже приноровился и долбил по продолжающим упорно наступать вегмам. 12,7 миллиметров — это по-взрослому. При попадании вырывает из тела жертвы сочный кусок, кости почти не видит, ломая их как сухие тростинки, а при попадании в голову гарантирует 100% смерть. Джон Браунинг знал, что делает. Мощнее только крупнокалиберный пулемёт Владимирова, но эту штуку на зенитный станок внедорожника поставить сложнее и не покантуешь особо. Но японцы такого оружия на вооружении не имели, поэтому придётся ограничиться калибром.50, что бы это ни значило у американцев.
— Продолжаем грабёж, джентльмены! — воскликнул я. — У нас мало времени, ведь эти твари никак не хотят останавливаться!
— Я календарь… переверну… — убираю я телефон во внутренний карман.
Буря закончилась внезапно. Просто будто тумблером щёлкнули.
Уже был день и я впервые увидел родное Солнце. Вышел на улицу, опустил шарф и поднял голову к небесам — ништяк.
Погода минус тридцать, считай, что тепло, а это значит, что климат меняется в лучшую сторону. Вон, солнышко родимое увидел — какая радость. Правда, жжётся, сука…
Мои ребята работали как пчёлки, поэтому мы дошли до извлечения бетонных плит аэродрома. Тут я узнал, что эти штуки залегают на глубину около двух с чем-то метров. Плиты эти мы пустим на благо демократии, можно даже не сомневаться, ведь японцам они больше не нужны.
Вегмы, суки, прекратили атаку сразу же, как сошла на нет буря, потому что мои ребята лучше всего в жизни умеют стрелять из ружей. Ружей правоты.
Стало тихо, поэтому мы решили спалить нахрен накопленные тела. По оценке Леви за эти дни мы прикончили около шести тысяч вегмов, которые продолжали упорно переть на нас, будто мы переехали на пикапе всех их любимых айдолов. (3)
Горы трупов были сложены вперемешку с импортной древесиной, политы керосином и подожжены. Прямо как в той тупой серии восьмого сезона «Игры престолов»…
— М-м-м, незабываемый аромат жарящихся шашлыков… — принюхался я. — Леви, сколько нам тут ещё торчать?
— Остались лишь бетонные плиты с взлётной полосы и ограда, — ответил тот. — До конца дня должны закончить, но можем и б…
— Ну-ка, тихо! — остановил я его. — Все тишину поймали! Замерли! Ты слышишь это?
Рокот реактивного двигателя. Снимаю капюшон и срываю с себя шапку, после чего активно кручу головой.
Направление северное. Чёрная точка среди туч. С каждой секундой она становится всё больше и больше.
Затем от неё отделяется нечто с густым белым шлейфом, разгоняется до ебических скоростей и влетает куда-то в центр города Асахикава.
Стою и смотрю на приближающийся с громким рокотом самолёт.
— Всех, блядь, в иной мир! — выкрикнул я. — Всеобщая эвакуация!
Леви не привык задавать ненужных вопросов и начал раздавать приказы.
Мои немёртвые инструменты побежали в первый ангар, где всё ещё действовал большой портал.
Я же установил вокруг себя четыре «Завесы Смерти» и ждал дальнейшего развития событий.
Ракета, взорвавшаяся в городе — это демонстрация силы, чтобы мы не дурковали. На фоне, высоко в небесах, вижу ещё четыре таких же самолёта с вертикальным взлётом-посадкой.
Готовлю «Иглы Смерти», думаю, если будет очень надо, попаду в этот самолёт, и хорошо ему от этого точно не будет.
Неизвестный самолёт же, тем временем, сменил вектор тяги и завис над взлётной полосой.
Он от меня в сотне метров, отсюда вижу две авиационные пушки на подвижной турели, а также закрытые ячейки для ракет. Восемь штук — одну он уже потратил, а значит, осталось семь. Мне, как я думаю, будет достаточно одной.