Мой самый-самый...

Спев последнюю строчку, мы целуемся, смеемся. Нам хлопают, пара мужских столов косится со вспыхнувшим интересом. В крови эндорфины бродят, будоражит всё. Я опрокидываю еще один бокал просекко практически залпом. Выбираем следующую песню, ловя азарт, громко хохоча и перекрикивая друг друга. Понеслось…

После «Тропикана женщины», «Спектакль окочен» и душераздирающей «Знаешь ли ты» мы с девчонками немного выдохлись, допили вторую бутылку просекко и пошли танцевать. Между столиками уже было не протолкнуться, а народ все прибывал и прибывал. Выходные и праздник, хоть и не официальный, давали о себе знать. Свободных мест не было даже у длинной барной стойки, на небольшую сцену помимо выступающих то и дело пытались залезть какие-то пьяненькие девушки и потанцевать на более выгодной позиции с точки зрения возможности продемонстрировать себя.

Нам с девчонками это было не нужно. Мы плясали около нашего столика, прыгая, подпевая и совсем не думая о том, как выглядим со стороны. Кира в какой-то момент даже сняла свои десятиметровые шпильки и продолжила танцевать босиком. И, как ни странно, наверно именно это привлекало к нам внимание остальных посетителей, желающих приобщиться к веселью без оглядки на происходящее. Наш маленький кружок быстро разросся, Киру практически сразу закружил какой-то приятный худощавый мужчина в идеально белой рубашке, я танцевала с двумя молоденькими девчонками, вступившими в наш круг.

Перезнакомились все, заказали еще просекко. Перерыв на песни. Проорали толпой уже «На часах ноль-ноль», «Комету» и нетленку Сережи Жукова «Восемнадцать мне уже». Снова танцы. Мне жарко и пьяно, мир слегка кружится, в голове шум. Какой-то молодой парень пытается станцевать со мной медленный танец под «Демобилизацию» Сектора Газа. Мне так смешно от этого, что я даже не сильно сопротивляюсь. И делаю ему замечание, только когда его горячая ладонь сползает мне на попу и сжимает левую ягодицу. Он тут же убирает, обезоруживающе улыбается, а глаза наглые –наглые. И, когда он повторяет свой фокус во второй раз, я отпихиваю охамевшего кавалера и иду за стол, чтобы немного посидеть и передохнуть.

Рядом опускается Кира, тоже вся раскрасневшаяся, запыхавшаяся, в ослабившимся конским хвостом на макушке, еще пару часов назад бывшим идеальным.

- Ну, за нас! – чокаемся, пьем на брудершафт.

Вино уже горчит на языке. Верный признак, что всё, хватит. Но лучше я завтра умру от головной боли, чем остановлюсь сейчас. Мне хорошо…

- Слушай, а Ариэль тебя не звал никуда сегодня что ли? – орет Кира мне в самое ухо, наклонившись, - Я говорил Осе, что вроде собирается…

- Звал, - ору ей в ответ, почти касаясь губами ее мочки с вдетой сережкой в виде бриллиантовой дорожки.

- Почему?

- Не знаю! – кричу ей ухо, пожимая плечами, - Говорила же уже. Что-то останавливает и всё! Мне неудобно уже перед ним, но вот никак!

- Тебе надо проще к этому относиться! – Кира обнимает меня, притягивая близко –близко к себе, только так нам слышно друг друга.

На заднем фоне какой-то мужик не очень удачно орет «Выхода нет». Но ему так активно подпевают, что впечатление от его жуткого слуха и голоса вполне сглаживаются.

- Легко сказать – проще! – жалуюсь я, пытаясь его перекричать.

- Сделать тоже легко! Просто трахнись уже и все! Даже с Ариком не выйдет, так хоть другого нормального так своими загонами мариновать не будешь! Они, знаешь, после тридцати уже странно смотрятся, – выдает Кира, пьяно хихикнув, - Мне кажется, не поимей тебя тогда Сашка — вот так сходу в первый же день, ты бы от него тоже месяцами бегала, а он у тебя, знаешь, не большой любитель догонять! Повезло, что врасплох застал! Была б девственницей до сих пор!

Ржем. Потому что в чем-то я с Кирой согласна. Если почти не со всем.

- Так что просто звони Коцу прямо сейчас и всё! И не заморачивайся, Лиз! – Кира пихает ко мне поближе мою сумку.

Кусаю губы, чуть отстраняясь. Ладонь инстинктивно взмывает вверх, и я глажу кошечку в ухе. Ну я как-то…

- Или ты Сашке верность до гроба хранить собралась? – фыркает Кира.

- Пф, - закатываю глаза, - Ага, и в монастырь… Уже иду!

- А он-то, кстати, как там? Никого еще не привел? – щурится Кира.

Меня внезапно так прошивает горечью, что даже чуть трезвею.

- Нет, ПОКА не привел, но с Наденькой у него уже после еще раз было…- признаюсь глухо, перемещая взгляд с Кириного лица на полупустой бокал в своей руке.

Залпом допиваю. Теперь горько не только в груди, но и на языке.

- Откуда знаешь? – спрашивает Кира, подаваясь ближе.

- Он мне сам сказал, - кошусь на нее.

У подружки брови к линии роста волос подлетают.

- Ни фига Саня дает! Совсем что ли охренел?! – охает.

- Да какая разница уже, - откидываюсь спиной на диван. Такая вдруг усталость наваливается, и слишком тут шумно…

- Большая! Он там мымру эту спортивную утюжит, а ты нормального мужика дальше подростковой зоны не пускаешь! Тебе самой не смешно, Лиз?! – фыркает Кира и допивает вино в своем бокале.

Разливает нам еще.

- Не смешно, - бормочу.

Чокаемся. Делаем по глотку, больше ничего не говоря. Взгляд мой перетекает на сцену, там как раз допевает этот безголосый мужик. Внутри тоскливо так и…зреет что-то…

- Пойду-ка я тоже спою! – решаю я.

Отставляю бокал и неровной походкой направляюсь к сцене. Перед глазами зал слегка штормит, но девятый вал внутри куда сильней. Последние воспоминания болючими обрывками лавиной накрывают. Как просил приехать, как сказал, что было еще раз, как дарил мне розовый букет у подъезда, как Ариэль сегодня трубку бросил, услышав, что я с Кирой и с Владой пойду, а не встречусь с ним. Фразы, слова – все водоворотом кружится в голове. Затягивает. Песню выбираю на автомате, даже не думаю, но в каждую строчку вкладываю что-то свое. Благо, мои данные это вполне позволяют. У меня не сильный голос, но отличный слух.

Мне очень жалко твою новую девчонку Я не ревную, правда, я же отпустила Начнёшь опять издалека и потихоньку Посмотришь сторис, дальше лайк и закрутилось И понеслась, опять звонки, утро в миноре Так было сотни раз, пока я не остыла Но ты не понял при последнем разговоре Я поумнела или просто разлюбила

Тяну с закрытыми глазами, обнимая микрофон. И весь зал орет со мной. Я их прекрасно слышу. Странно, что эту песню еще не пели сегодня. Кажется, все только и ждали ее. В груди мощно вибрирует. Голос чуть подрагивает от подступающих соленых слез, но я справляюсь с ними, ком в горле пропадает, музыка растворяет его.

А ты... По барам, в пьяном угаре Что же ты парень, снова вспоминаешь о том Как мы гуляли по тротуарам, мокрым и старым Утром под дождём босиком По барам, я твоя кара Я твоя карма, ты найдёшь в толпе мой типаж Ты подкатил, и она запала Но это вновь не я, а мираж

Песня заканчивается. Срываю аплодисменты. Театрально поклонившись, покидаю сцену и сквозь толпу не без труда пробиваюсь к своему столику. Там первым делом хватаюсь за телефон и набираю смс Коцу.

Лиза: Привет, я на Мясницкой в «К-Пой», сможешь забрать меня?

Ответ прилетает тут же.

Ариэль: Буду через полчаса

9. Лиза.

9. Лиза.

Каблуки гулко стучат по асфальту, пока быстрым шагом приближаюсь к черному майбаху Коца. А вот сердце совсем не стучит – оно подскочило куда-то к горлу и застряло там, мешая дышать и порождая мутное головокружение.

Сквозь лобовое вижу, как Ариэль смотрит на меня, пока я приближаюсь. Хмурый и сосредоточенный. Наверно, еще злится и уже просто не знает, чего еще от меня ждать. Мне бы было его даже жалко, если бы я не знала, зачем его позвала.

Коц хотел зайти в бар за мной, но я была против. Вышла к нему сама. Кутаюсь в шубку, пряча нижнюю часть лица в мягком соболином мехе, нервно поправляю сумочку на плече. Ариэль перегибается через переднее пассажирское сидение и распахивает для меня дверь. Ныряю внутрь, падаю на кожаное сидение. От тепла в машине после морозной улицы немного ведет. Резко ощущаю запах собственных духов и то, как пропахли кальянным дымом волосы.