Буря и ярость

— Достаточно, — голос Тьерри звучал устало, и он снова опустился в кресло.

— Неужели? — я бросила вызов, осматривая комнату. — Я ведь просто хочу убедиться, что все здесь понимают, что я не обуза. Я могу постоять за себя.

— Я уверен, что теперь все здесь это понимают, — вздохнул Мэтью. — Пожалуйста, Тринити, убери это. Думаю, ты начинаешь их пугать.

Ухмыльнувшись, я сделала глубокий вдох и заставила свои мышцы расслабиться. Белое пламя вокруг меча вспыхнуло, а затем замерцало, прежде чем меч сложился сам по себе, оставив тонкое мерцание золотой пыли, которая испарилась раньше, чем коснулась пола. Я точно знала момент, когда они больше не могли видеть то, что было во мне, когда уголки моего зрения вернулись в смутную, мутную темноту.

Чувствуя зуд в собственной коже, я скрестила руки на груди и вздёрнула подбородок.

— Вы поможете мне найти Мишу, а я помогу вам решить вашу проблему.

— Кто?.. — Зейн откашлялся, и когда я посмотрела на него, то поняла, что он понятия не имеет, кто я такая.

Никто не мог разыгрывать шок, отразившийся на его лице. Это не означало, что я полностью доверяла кому-то из них, но он действительно не знал.

— Кто ты?

— Она Истиннорождённая, — ответил Тьерри таким усталым голосом, какого я никогда не слышала. — Наполовину человек…

— Наполовину ангел? — закончил Николай, широко раскрыв глаза и глядя на меня со смешанным чувством удивления… и чем-то, чем-то гораздо более мощным. Страха. — Ты Нефилим.

— Я предпочитаю называть себя Истиннорождённой, — сказала я. — Нефилим — это так… устарело.

Арахис фыркнул, напомнив мне, что он всё ещё оставался в комнате.

— Как? — Зейн протянул руку, схватившись за спинку свободного стула. — Как это возможно? Я думал что…

— Ты думал, что все Истиннорождённые исчезли? Истреблены из существования демонами и Стражами, и не что иное, как миф и легенда? — направил ход его мыслей Мэтью. — Это правда.

— Но… но она же стоит прямо здесь, — Зейн сделал шаг в мою сторону и резко остановился. — Каким образом?

— Она последняя в своём роде, — объяснил Мэтью. — И нам было поручено держать её в безопасности в нашей общине, так как она была маленьким ребёнком. Только поэтому она продержалась так долго.

— Это не единственная причина, — сказала я, чувствуя, как влажное тепло начинает капать с моего носа.

Подняв руку, я вытерла влагу под носом. И когда посмотрела вниз, мой палец был испачкан кровью. Я вздохнула.

— Именно поэтому меня и тренировали.

— И… тебя всё время здесь держали? — спросил Зейн.

— До той поры, пока мой отец не вызовет меня, — я пожала плечами, а Мэтью шагнул ко мне, доставая из кармана носовой платок. — Когда наступит конец света, наверное, или что-то в этом роде. Но я была в безопасности из-за Миши.

Мэтью медленно поднял руку, убедившись, что я его вижу, а потом сунул платок мне под нос.

— Ох, Тринити, — пробормотал он, протягивая мне платок.

— Почему у неё идёт кровь? — потребовал Зейн.

— Из-за благодати, — сказал Мэтью, отступая назад. — У неё всегда кровотечение из носа после этого, и это ослабляет её. Тринити может и ходячий, дышащий миф, но всё же она наполовину человек. Использование благодати трудно для её человеческой стороны. Скоро она где-нибудь свернётся калачиком и заснёт.

Я слегка улыбнулась на это, потому что он произнёс это так, словно я была ребёнком, который умаялся и отправляется в постель.

— Думаю, я знаю роль Миши в этом, — сказал Дез, впервые заговорив с тех пор, как я решила продемонстрировать шоу и всё рассказать. — Если я правильно помню, во времена, когда было ещё много Истиннорождённых, они были… связаны узами со Стражами. Их сила помогает… как сказать? Не допустить некоторые человеческие издержки? И наоборот? Ангельская сторона наделяет Стражей силой, делает их сильнее и быстрее?

Я кивнула.

— Он мой Защитник. Если вы возьмёте меня с собой и поможете найти его, я помогу вам решить вашу проблему. Я останусь с вами столько, сколько потребуется, даже после того, как мы найдём Мишу.

— Вот откуда ты знаешь, что он не мёртв, — сказал Зейн. — Потому что ты связана с ним?

— Да. Я почувствую смерть, — я прижала кулак к груди, комкая в руке носовой платок. — И я этого не почувствовала. Ещё нет. Пока я этого не почувствую, я не могу отказаться от него. Я не стану. А ты?

Мускул напрягся на челюсти Зейна, когда он отвёл взгляд.

— Невероятно, — пробормотал Николай. — И многие о ней знают?

— Лишь немногие, — ответил Мэтью, опускаясь на свободное место. — Если это просочиться в мир, демоны будут каждый день пытаться пробить эти стены в попытках добраться до неё. Демоны считают её человеком, пока не чувствуют запаха её крови.

— Вот почему вы все так реагировали на её кровь, — сказал Зейн, выругавшись себе под нос. — Они могут почувствовать её, и это сообщит им, что она наполовину ангел? Чёрт. Они не смогут себя удержать и придут за ней. Она ближе всех к небесам, до которых они когда-либо добирались.

— Да, и они, как правило, получают немного ням-ням, — сказала я, задрожав. — Демоны верят, что если они съедят Истиннорождённого, то смогут попасть на небеса.

— Чёрт возьми, — прошептал Дез. — Это правда?

— Без понятия, — сказать Мэтью. — Но демоны верят в это, и пока они верят, это угроза.

— И не единственная, — сказал Тьерри. — Кровь Истиннорождённой, кости, волосы и даже мускулы завидные элементы для заклинаний и чар. Каждая её частичка считается ценной на тёмном рынке.

Тёмный рынок был чем-то вроде чёрного рынка для донорских органов… за исключением того, что тёмный рынок часто посещали ведьмы, демоны и целые толпы сверхъестественных злодеев.

— Я особенная, — я снова подняла плечи. — Очень особенная.

Зейн уставился на меня, открыв рот и тут же закрыв его.

— Так вот почему ты видишь призраков? — спросил Николай.

— О, теперь людей заботит видят ли они меня? — Арахис драматично вздохнул со своего места возле потолочного вентилятора.

Я покачала головой, глядя на него.

— Да, потому что ангелы могут видеть духов и души тех, кто умер. И другие люди, которые могут это сделать, они несут в себе разбавленную ангельскую кровь. Наверное, от пра-пра-пра-прабабушки какой-то там, которая немного чокнулась с ангелом.

— Я думаю, само собой разумеется, что вы не должны никому говорить, кто такая Тринити, даже другим своим соплеменникам, — сказал Тьерри, и что-то промелькнуло на лице Зейна, как будто он складывал головоломку в голове и нашёл недостающий кусочек. — Нам было поручено охранять её до тех пор, пока она не понадобится…

— А я сейчас нужна, — сказала я Тьерри.

— Я знаю, что Миша тебе как брат, но ты не можешь обличить себя перед демонами, — снова попытался заговорить Тьерри. — Ты идёшь на риск, он бы этого не хотел, и это может оказаться ловушкой.

— Мне всё равно, — сказала я. — Я могла бы остановить этого демона. Я должна была использовать свою благодать, чтобы сделать это, но я этого не сделала. И ты это знаешь. Я не могу сидеть, сложа руки, Тьерри. Извини. И если ты запретишь это или запретишь им помогать мне, клянусь Богом, я уйду сама. Ты не сможешь остановить меня. И ты это знаешь.

Тьерри на самом деле это знал.

Откинувшись назад, он провёл ладонью по лицу и медленно покачал головой.

— Так и должно было случиться, — сказал ему Мэтью. — Мы знали это в глубине души. Она права. Мы не можем остановить её. Только её отец может.

— Кто её отец? — спросил Зейн.

— Тебе лучше не знать, — пробормотал Тьерри себе под нос, и я фыркнула.

Они не скажут. Он поднял голову, и опустил руку.

— Тринити-оружие, и какие бы проблемы ни возникли у вас в Вашингтоне, она сможет вам помочь. Это правда. Но готовы ли вы помочь ей?

У меня перехватило дыхание, когда понимание пронеслось сквозь меня. Тьерри смягчился. Срань господня, так оно и было.

— Да, — ответил Зейн, удивив меня. — Да, мы поможем ей. Ты права, — сказал он мне. — Я бы тоже не смог уйти, если бы это был кто-то, кого я знал и о ком заботился. Так что я это понимаю. Я помогу тебе.