Буря и ярость

Озноб пробежал по моим рукам, когда я подошла к двери и обнаружила, что она не заперта.

— Трин, не…

Я открыла дверь, и тёмный ночной воздух ворвался внутрь, обдувая мои обнажённые руки.

— Ты действительно думаешь, что дверь остановит их, если они заберутся так далеко?

— Это хотя бы замедлит их.

Холодный цемент крыльца холодил мои ноги, когда я вышла на улицу. Я ничего не слышала. Ни птичек, ни трескотни насекомых, как будто они чувствовали что-то потустороннее в воздухе.

Было тихо, слишком тихо, пока я смотрела на дорогу, освещённую мощными прожекторами, и дальше, в темноту, куда не мог проникнуть свет.

— Ты что-нибудь видишь? — спросила я.

Миша подошёл и встал рядом со мной на верхней ступеньке лестницы. Даже если бы моё зрение не было дерьмовым, его зрение всё равно было бы в миллион раз лучше моего.

— Я ничего не вижу, — доложил Миша, взглянув на меня сверху вниз. — Кроме этого платья. Ты могла бы переодеться. Всё, что демон увидит, это твоё…

— Заткнись, — проворчала я.

— Знаешь, может, тебе стоит отойти к стене, — продолжил он. — Уверен, если бы какой-нибудь демон увидит тебя в этом платье, он дважды подумает, прежде чем попытаются осадить.

Я толкнула его.

— Ты глупый. Зейн сказал, что я похожа на богиню.

Он фыркнул.

— Неужели?

— И он сказал, что я прекрасно выгляжу.

На этот раз я пихнула его локтем.

— Тот самый парень, который не поцеловал тебя в ответ? Тот самый парень, от которого я тебя предупреждал держаться подальше? — Миша отпихнул меня назад, и я врезалась в перила. — Ты думаешь, я не собирался снова поднимать эту тему?

Я закатила глаза.

— Сейчас не самое удачное время читать мне лекции об этом. Почему бы тебе не подождать, пока нас не осадят люди и демоны?

Он вздохнул.

— Тебе лучше вернуться в дом, Трин.

Я не обращала внимания на его слова, как поступала почти всегда, когда он приказывал или кричал на меня.

— Как думаешь, с Джадой всё в порядке? — я спросила, уже должно было быть в пятый раз.

— Она с Таем. Я уверен, что она в порядке, — снова заверил он меня. — Кроме того, во всех домах есть комнаты-бункеры на случай, если что-то подобное случится, и именно там ты должна быть, но этого не произойдет. С ними всё будет в порядке. Со всеми.

Если только демоны не проломят стены и не опустошат общину, не сожгут дома, как, я слышала, случилось с общиной к западу от нас несколько месяцев назад, и эти бункеры не спасли их всех. Некоторые из бункеров не выдержали аномального огня, которым владели демоны.

— А если бы это случилось здесь?

Я закрыла глаза, и меня охватила дрожь.

— Это моя вина.

— Что? Нет, это не так, — Миша ответил быстро, почти слишком быстро. — Это не твоя вина.

Чувствуя, как жжение поднимается к горлу, я покачала головой.

— Но это так. Я была застигнута врасплох Клеем и залила тут всё кровью, Миша. Я использовала свою благодать, когда должна была просто бежать…

— Если бы ты не воспользовалась своей благодатью, то могла бы умереть, — тёплые пальцы Миши коснулись моих щёк. — Я мог умереть. Ты защищала себя. Ты сделала всё, что могла сделать.

Открыв глаза, я встретилась с ним взглядом. В свете фонаря на крыльце его глаза казались тёмно-синими озёрами.

— Почему ты всегда говоришь так логично?

Миша опустил голову так, что мы оказались на одном уровне глаз, его большие пальцы скользнули по моим скулам.

— Потому что ты всегда такая нелогичная.

Рваный смешок прервал мой смех.

— Справедливое замечание.

— Справедливое замечание это…

Внезапная вспышка покалывания на затылке и между лопатками лишила меня дыхания. Сжав лезвия так, что рукоятки впечатались в мою плоть, я прошептала:

— Они приближаются.

Миша опустил руки и повернулся лицом к подъездной дорожке.

— Назад.

На этот раз я прислушалась, сделав несколько шагов в сторону, давая ему пространство. Миша собирался принять свой истинный облик, и я не могла отвести от него глаз, когда он это сделал. Я никогда не могла отвести глаз, и я пожалела, что не видела то, как Зейн перевоплотился.

В первую очередь изменилась бледная, розоватая кожа Миши. Она стала ещё более насыщенного оттенка и затвердела, став тёмно-серой. Его руки согнулись в когтях, достаточно острых, чтобы прорезать камень. Между спутанными рыжевато-каштановыми кудрями торчали жирные рога. Кости его плеч сдвинулись под кожей, и лопатку выступили наружу. Крылья сформировались, расправляясь позади него по обе стороны.

Я была права. Миша был огромен, но Зейн был ещё больше.

Он оглянулся на меня, и я увидела, что его лицо изменилось. Ноздри расплющились в тонкие щёлочки. Рот расширился, освободив место клыкам, которые могли прорвать плоть и металл. Только глаза остались прежними: синие, как у Стража.

— Ты хоть раз послушаешься меня и войдёшь в дом? — спросил он, теперь его голос звучал ниже и глубже.

Я фыркнула.

— И позволить тебе получать удовольствие от убийства демонов в одиночку? Ха. Нет.

— С тобой что-то не так, что-то ужасно не так. — Он повернулся обратно к подъездной дорожке, и я улыбнулась, несмотря на всё это. — А что, если там больше людей?

Моя кожа похолодела, а улыбка исчезла.

— Я справлюсь.

— Просто постарайся держать всё под контролем, Трин.

Я знала, что он имел в виду.

— Конечно, босс.

Звук топающих ног эхом разнёсся по подъездной дорожке, и Миша подпрыгнул, приземлившись на корточки в нескольких футах от ступенек. У меня перехватило дыхание, когда что-то громоздкое промчалось под прожектором, и я увидела это.

Боже мой, это был Ползун.

Я была ошеломлена, когда узнала кожу цвета лунного камня. Я никогда не видела его в живую. Только в текстах, которые мы читаем в школе, наряду с обычными вещами, такими как английский и математика. Как и Одержимые, Ползуны не должны были находиться наверху, на земле, потому что они и отдалённо не могли сливаться с людьми. Их яд был ядовитым, парализуя своих жертв в течение нескольких минут, иногда даже меньше. Этот был слишком далеко, чтобы я могла разглядеть детали его лица, даже при ярком свете, но я посчитала, что сейчас это было благословением.

Они славились своей уродливостью.

Миша оторвался от земли, но я могла быть и быстрее. Заведя назад руку, я сосредоточилась, и мир вокруг меня исчез. Я выпустила клинок из рук.

Он ударил точно, войдя глубоко в грудь Ползуна раньше, чем Миша успел взлететь.

Поступь Ползуна дрогнула, и он издал рёв боли и ярости, звук настолько ужасный, что у меня внутри всё задрожало. Пламя вырвалось из его груди, охватывая его тело в течение нескольких секунд.

Железо было смертельно опасно для демона, и удар в жизненно важное место, например в грудь, немедленно делало их чертовски бесполезными.

Мой железный клинок с грохотом упал на подъездную дорожку, осев в кучу демонической пыли.

Приземлившись в футе от того места, где был Ползун Миша оглянулся на меня.

— Ты не видишь меня, если я сделаю шаг влево, но ты прибила этого ублюдка в мгновение ока.

Ещё один Ползун появился на краю прожектора.

— Этот мой.

Миша взлетел, широко рассекая воздух крыльями. Секунду спустя он врезался в Ползуна, отбросив его на несколько футов назад, в темноту и пустоту, сквозь которую я не могла видеть.

Я поспешила к своему клинку и схватила его, не обращая внимания на то, каким тёплым был металл. Я замерла, вглядываясь в темноту, когда услышала хрюканье, доносившееся оттуда, где Миша сражался с Ползуном. Сколько ещё может быть тех, кто прошёл мимо Стражей на стенах? Струйка страха прыснула мне в кровь, но я проигнорировала её, отталкивая страх. Я не сдамся. Страх может быть полезен. Он мог оттачивать чувства, но мог и подавлять. Это была опасная, тонкая грань, и я не хотела идти по ней в данный момент.

Что-то переместилось справа от меня, двигаясь слишком быстро в моём периферийном зрении, чтобы я могла сосредоточиться. Я развернулась как раз вовремя, когда высокая, гибкая фигура бросилась на меня. Он выглядел как человек. Красивая, как ангел, великолепная женщина, чья красота, несомненно, соблазнила многих мужчин и женщин на какую-то ужасную судьбу.