Страница 22 из 97
Сделав прерывистый вдох, я повернулась к ступенькам, а затем остановилась, взглянув на Зейна.
— Страж мёртв. Я не осталась бы здесь, будь он жив.
— Я даже не представляю, каково тебе, — быстро сказал он. — Прости, Тринити.
Воздух застрял у меня в горле. Снова оно. То, как он назвал моё имя. Горячая дрожь прокатилась по моей коже, и от этой дрожи я вспомнила, с какой тоской Миша смотрел на Алину. Эта дрожь заставила меня думать о тёплых летних ночах, о касании кожи к коже.
Жар внутри меня нарастал, скатываясь по горлу и растекаясь по груди, отодвигая горечь, которую я всегда испытывала, думая о маме, и я поняла, что мне пора уходить.
И я так и сделала, не сказав ни слова и не оглянувшись.
* * *
Вернулся сбитый с толку призрак, вышагивая по подъездной дорожке снаружи Большого зала, давно пришло время поговорить с беднягой и помочь ему двигаться дальше.
— От этого некомфортно, — пробормотал Миша, следуя за мной, пока мы шли по дорожке вокруг Большого зала.
Я улыбнулась.
Джада ненавидела, когда я таскала её за собой. Если честно, Мише надо было быть в Большом зале на церемонии Чествования вместе со всеми, но как обычно он был на службе у Тринити.
— Ты даже не можешь их видеть, так что не понимаю, почему тебе некомфортно.
— Может, я и не могу их увидеть, но я знаю, что они здесь.
Миша поймал край моей футболки, оттащив меня в сторону раньше, чем я врезалась в молодую ель, которую не заметила.
— Спасибо, — пробубнила я, остановившись на углу здания.
Опустилась ночь, и мягкий свет лился от входа в Большой зал.
Призрачный чувак остановился у живой изгороди, вскинув руки и начав дергать себя за волосы. Моё сердце сжалось от сочувствия.
— Что он делает? — прошептал Миша.
— Чудит, — сказала я ему.
От здания исходило достаточно света, чтобы видеть, куда иду. Я собралась подняться, но остановилась и посмотрела на широкую лестницу.
Приглушённый смех и приветственные возгласы доносились из зала, привлекая моё внимание. Чествование было хорошим временем. Танцы. Празднование. Семья. Вот на что это похоже. Семья.
Я посмотрела на Мишу. Он тоже смотрел в зал, и мне стало любопытно, думает ли он про Алину.
— Алина на Чествовании?
— Да, — ответил он, и я поняла, что это тупой вопрос.
Каждый Страж, у которого нет ребёнка, за которым надо присматривать, будет на Чествование.
Ему тоже следует быть там. А не тут со мной, ошиваясь в темноте, пока я говорю с призраками.
Грызя ноготь на большом пальце, я обернулась к нему.
— Почему бы тебе не пойти и не посмотреть, как там дела? После того, как я помогу призрачному парню двигаться дальше, я присоединюсь к тебе.
Лицо Миши было в тени.
— Почему я должен хотеть пойти туда без тебя?
— Потому что это лучше, чем торчать тут со мной, пока я разговариваю с призраками.
— Я лучше останусь с тобой, даже несмотря на всю эту призрачную фигню.
Мои губы дёрнулись.
— Ты лжёшь.
— Никогда, — ответил он. — Кроме того, я не могу оставить тебя одну, пока ты говоришь с призраком. Если кто-то выйдет и увидит тебя, то подумает…
— Что я тронулась? — вставила я.
— Я не это хотел сказать. Я собирался сказать, они посчитают это странным и станут задавать вопросы.
Повернувшись к призрачному чуваку, я увидела, что он всё ещё стоит у изгороди. Я подошла к нему, стараясь держаться ближе к изгороди. Призрак, казалось, не слышал моего приближения и, подойдя ближе, я увидела его рубашку сине-золотого цвета как у альпинистов. А ещё я увидела, что с ним что-то не в порядке.
Спина его рубашки была порвана и окрашена в тёмный цвет. Сердце у меня слегка подпрыгнуло, как всегда, когда я оказывалась вблизи призрака или духа, независимо от того, сколько раз я их видела.
Я прочистила горло.
— Привет.
Призрак рассеялся как дым на ветру. У меня от удивления приоткрылся рот.
— Как грубо.
Миг спустя, он снова появился, на этот раз лицом ко мне. Сначала появились голова и плечи, а затем и всё остальное, но его тело ниже талии было прозрачным.
— Святое дерьмо, — ахнула я, мои глаза широко распахнулись, когда я лучше разглядела человека.
Я услышала, как Миша остановился в нескольких шагах позади меня.
Призрак был юным, возможно, лет двадцати пяти, и его лицо было лишено красок. Но не это перевернуло мой желудок в приступе тошноты. Передняя часть его рубашки была разодрана, как и его плоть, а живот разорван на полосы.
Я сделала шаг назад. Я не смогла всё это разглядеть с крыши. Похоже, я ошиблась насчёт автомобильной аварии.
— Ты видишь меня? — спросил призрак, бросаясь ко мне… а потом сквозь меня.
Ледяной ветер пронёсся сквозь меня, отбрасывая пряди волос с лица. Я вздрогнула и с трудом сглотнула, ненавидя прокатившую дрожь во мне.
— Он… Он только что прошёл через тебя? — Миша побледнел.
— К сожалению, — я обернулась и увидели, что призрак смотрит на себя сверху вниз. — Эй, не делай так больше.
— Прости. Я не хотел. Я не понимаю, как такое возможно, — паника закралась в голос мужчины, когда он вновь шагнул мне навстречу, но потом остановился. — Ты можешь видеть и говорить со мной?
— Могу, — я взглянула вниз и увидела, что его ноги сделались твердыми. — Как тебя зовут?
— Вейн… Вейн Коэн. Ты поможешь мне? Кажется, я заблудился.
Боже.
Посмотрев на юг, я снова начала покусывать ноготь. Он должен знать, что мёртв.
— Я помогу тебе, Вейн, и подскажу, как тебе вернуться домой, но это не тот дом, о котором ты думаешь.
Вейн нахмурил свои темные брови.
— Я ничего не понимаю. Мне нужно домой…
— Ты знаешь, что ты мёртв? — спросила я.
С этим вопросом нельзя было затягивать.
Миша за моей спиной издал сдавленный звук.
— Ничего себе. Поразительный способ быть доброй.
Я проигнорировала его.
— Ты… Ты видел себя?
— Да, но… — он приложил два пальца к шее и опустил ошарашенный взгляд на своё тело. — Я… Я не могу быть мертвым. Я возвращался домой, а потом… — он опустил руку, всё ещё таращась на свою изуродованную грудь. — Я собирался заказать пиццу, с мясом и хрустящей корочкой.
Когда люди умирали, они, как правило, беспокоились о самых глупых вещах, вместо того, чтобы заняться более важными делами.
— Я… Я действительно умер?
— Ты определённо мёртв, — подтвердила я.
— Я не могу поверить в то, что мёртв, — прошептал он.
— Мне жаль, — и это было так, хотя я видела его впервые. Смерть редко кто с легкостью принимал: — Что с тобой случилось, Вейн?
— Я не… Моя машина сломалась. Спустило колесо, — он повернулся к Мише. — Он тоже меня видит?
— Нет, он тебя не видит.
— Он смотрит на меня? — пробормотал Миша. — Пожалуйста, скажи мне, что он не смотрит на меня.
Вейн склонил голову.
— Он смотрит и слышит тебя, — сказала я, бросив на Мишу мрачный взгляд, который кричал «заткнись». — Вейн, что случилось с твоей спущенной шиной? Не по это причине у тебя такая… грудь.
— Боже, — пробормотал Миша. — Как выглядит его грудь?
Вейн уставился на Мишу, медленно качая головой в замешательстве.
— Я менял колесо, и пришло оно… Оно появилось из ниоткуда.
— Кто оно? — спросила я. — Горный лев?
— Ты серьёзно? — воскликнул Миша.
— Здесь есть горные львы, — я вновь сосредоточилась на Вейне. — Так вот что с тобой случилось? Или, может быть, это был медведь?
— Насколько плохо он выглядит? — спросил Миша, скривив губы.
Я не собиралась отвечать на этот вопрос в присутствии бедного Вейна, но это выглядело плохо, очень плохо, и хотя Вейн уже должен был это знать, я действительно не хотела говорить ему это. Вроде тех плохих новостей, которые наверняка будут сниться мне в кошмарах.
Бывали такие времена, особенно после того как я видела нечто подобное, когда я знала, что Миша или Джада спросят, почему я просто не игнорирую мёртвых. Казалось, что это было бы легче сделать, но это не спасло бы меня от такой созерцания такой навязчивой, ужасной смерти. Бывали даже моменты, когда я задавала себе этот вопрос, особенно после того, как увидела ту маленькую девочку.