Его. Моя. Луна

Я ещё с самого начала заподозрил что-то. Смотрел он на неё как-то не так. Ну не смотрят так на сестру. Но она вела себя уверенно, переживала за него, и я повёлся. Как последнего щенка обвела меня вокруг пальца. Да я даже жизнь ему сохранил, немножко подпортив ударной дозой адреналина только потому, что не хотел его смерти. Точнее не его, а её брата.

По сути, его смерть нам и не дала бы ничего. Так смысл избавляться от мальчишки? И хотя альфа требовал его голову, я решил позволить ему жить дальше. Даже может быть пожалел его немного. Да и с одной стороны, это казалось мне отличной возможностью продолжать шантажировать её. С другой… Да нет. Не хотел же я видеть её благодарность? Зачем она мне? Мне просто был нужен крючок, на котором можно было бы её держать и дальше. На всякий случай.

А вот потом я уже пожалел, что не убил его. Когда сообразил, кто он ей. И выходит, я оставил в живых того, кто её трахает вместо меня!

Больше чем её (за то, что сделала меня одержимым), я ненавидел только его. Сколько раз я представлял, как вырву его сердце прямо когтями из груди, чтобы она видела, как оно будет пульсировать в моей ладони. Чтобы страдала так же, как я страдал!

Альфа требовал от меня через метку воздействовать на неё. Заставлять её бояться, испытывать ужас. Особенно по ночам, когда она не контролирует сознание. И хотя я тоже хотел сделать ей больно, мне это всё не нравилось. Я хотел бы мучить её иначе… И это совсем не было похоже на её кошмары во сне. В моих представлениях, она бы кричала явно не от ужаса… И это сводило с ума.

Вечное желание. Жажда. Голод. Вот что я чувствовал к этой чёртовой суке!

Постоянно. Изо дня в день. С каждым днём всё больше. Научился только немного управлять этим. Воспользовался «служебным положением» так, что лаборатория специально для меня изготовила инъекции, которые приглушают тягу к истинной. Ошибёшься с дозой – и прощай истинная связь навсегда. Но я не хотел её терять. Ведь это была определённая власть над ней… Пусть иногда и напоминала ярмо на моей шее.

Ведь даже после того, как я обрёл свободу, выторговав её у смерти, она вынудила меня вернуться! Хотя я не хотел этого делать! Но мой брат какого-то ляда решил забрать её себе. Сделать её матерью своих детей! И это зная, что она моя пара!

Волк внутри тоже зарычал. Того мальчишку терпеть – одно. Он ей в рот смотрит. И ходит за ней как привязанный. Подохнуть ради неё готов. А мой брат… Он бы оставил от неё лишь оболочку. Как уже сделал однажды с другой. И погубил бы! Рано или поздно, но погубил!

А только я смею решать, будет ли она жить! Я один имею право вершить её судьбу и даже убить. Только я. Никому больше не позволю наносить ей вред. Никто кроме меня не должен даже думать сделать это. Потому что эта стерва – МОЯ. Только моя. Я заставил её быть моей! Пусть лишь один раз, но она принадлежала мне. И сама желала этого тогда!

Брату же просто повезло, что много лет назад он встретил такую же, как она. Запудрил девчонке голову, сделал своей женой, надеясь обзавестись дочерью с таким же даром. А лучше несколькими. Про сыновей мы мало что знали.

Но не вышло. Она смогла родить лишь однажды. И дочка оказалась бракованной. Не такой, как мать. Не повезло моему брату. А им двоим тем более – иметь такого мужа и отца. Хотя я и не питал слишком тёплых чувств к племяннице, всё равно было как-то не по себе осознавать, что родная мне кровь растёт в доме брата как результат его экспериментов, как продукт его неоправданных надежд получить всевластие – ведь он мог получить благодаря ей внуков от любого, от кого бы только захотел, выбрав сам. Если бы она выросла нормальной. Но этого не случилось.*

Не знаю, почему мы с ним всё же по-разному смотрели на жизнь. И вряд ли я бы стал использовать своё дитя вот так…

Хотя откуда у меня может быть ребёнок, если теперь я – истинная пара этой хладнокровной оборотницы, которая уж точно не мечтает ходить беременной и рожать. Тем более – мне. А думать о том, что может хотеть этого с тем ирбисом… Нет. Лучше не стоит. Иначе я вернусь. Не убью, так покалечу. А калечить его мне пока резона нет.

Теперь, когда я был вынужден объявиться из ада, придётся возвращаться в стаю и преподнести брату свой сюрприз. А потом можно и заняться этой сладкой парочкой…

Я уже смекнул, что её парень думает не мозгами, а тем, что тупоголовые называют «сердце». Он из-за неё подставится только так. И мне бы это использовать. Заодно и её подтолкнуть в верном направлении. Вот бы она сама пришла… Хотя однажды она уже бросила его умирать в моих руках. Может, и второй бросит? Разве остановит её что-то? Тут нужно быть хитрей…

Может, если она поверила в его неземную любовь настолько, что даже позволила поставить себе метку (хоть я и не тупой – понял, что он её настоящая пара, ведь в ней проснулась альфа-сила, но она вполне могла бы от него отказаться, если бы захотела), то и в мою поверит.

А что? Надавать на жалость. Рассказать, как ради неё я едва не сгорел в той машине. Что решил отступиться, чтобы она была счастлива… Откуда ей знать, что я бежал от приказов брата? От той жизни, которая встала мне поперёк горла и осточертела так, что выть хотелось. В том числе благодаря ей.

Вдруг она поверит и мне? Верит же своему барсу.

*История Евы – в романе Гордая. (Не)пара для волка*

Глава 4

Всё произошло так быстро и неожиданно, так сложно и невыносимо, что казалось, пролетел один ужасный миг, а не прошло больше двух месяцев с той сцены на парковке. И за этот «миг» я возненавидела стаю чёрных так, как не ненавидела даже тех ублюдков, которые уничтожили мою семью.

Возможно, потому что последние отстаивали свои древние традиции и устои, действовали в интересах моего родного прайда, или потому, что с тех пор для меня прошла целая жизнь. Но их мне не хотелось особенно мучить тогда, разве что одного… Этих же я желала убивать медленно и долго. Всех без исключения.

Из-за них мне пришлось принимать такие решения, от которых зависели жизни невинных. Тех, кто уже настрадался столько, сколько не снилось никому. Но мне пришлось вершить чужую судьбу. Из-за этих тварей!

К такому извращённому поступку чёрных волков не был готов никто. В желании обрести власть они пошли на то, на что не пошли бы никогда оборотни, хотя бы частично соблюдающие исторически сложившиеся правила. Потому что нападение на девушку, беременную от истинной пары, было верхом цинизма. А уж в желании «обезглавить» прайд и стаю серых они зашли ещё дальше.

Это пробудило во всех нас ту самую звериную агрессию, которая клокотала внутри, желая вырваться наружу и смести на своём пути всё. Становилось ясно, что больше тянуть нельзя. Откладывать кардинальное решение этого вопроса тоже стало некуда.

И если бы до этого я самолично не познакомилась с милой дочерью альфы чёрных волков, к которой сразу прониклась теплотой, и не успела несколько раз встретиться с его младшим сыном, который угрозами, шантажом, а потом всё же уговорами таки заставил меня помочь ему, то вряд ли смогла бы побороть желание уничтожить стаю чёрных целиком и остановить от этого шага тех, кто желал сравнять её с землёй. Эрнард, едва пришёл в себя от последних событий, собирался устроить бойню. К счастью, нам с Ниром удалось его удержать. В том числе благодаря той самой девочке.

Ева была единственной, похожей на меня от рождения, но в момент появления в клинике барсов оказалась эмоционально истощенна настолько, что мне пришлось долго-долго колдовать над ней, не боясь проявлять искреннюю заботу и чувства. И хотя после этого странного «лечения» они с мужем на некоторое время покинули территорию стаи, ей удалось уговорить Эмина остановиться в желании отомстить. А так как стая и прайд действовали вместе, это остановило обоих.

Эмин всё порывался вызвать на сражение альфу и в честном бою отстоять право на вторую стаю. Вот только он сам до сих пор не был в состоянии драться в полную силу. А играть честно чёрные всё равно бы не стали.