Его. Моя. Луна

Глава 8. Волк

О, я уже проклинал тот день, когда вообще пошёл на поводу у этого хитрого ирбиса и ввязался во всю эту суету с братом. Сейчас я был настолько зол, что даже смерть последнего меня не трогала. Вероятно, это после того, как он сначала чуть сам меня не прикончил, не заметив моего благородного желания оставить его в живых, а потом натравил на меня своих ребят. И если бы не этот чёртов ирбис и моя сладкая волчица, то лежал бы я уже там на промзоне и спокойненько себе разлагался. Вот лучше бы дальше прикидывался мёртвым. Какая была жизнь без стаи и без пары этой, а!

Ну кому я вру? Жизнь была тухлая, пресная, никчёмная…

Вот честно, чем так жить, лучше сдохнуть. И правда лучше смотреть за тем, как этот кот облизывает мою Эррин, чем вовсе её не видеть. Так я мог вызывать у неё хоть какие-то эмоции.

Злость, недовольство, бешенство…

Как же ей идёт злиться! Луна! Этот огонь, который пылает в её глазах, когда она на меня смотрит – нечто. Ради этого не жалко и подставиться вот так.

Нет, мне почти ничего не стоило вызвать брата на бой. Тем более, что давно хотел это сделать. Но сейчас, когда он захотел Эррин, повод стал ещё весомее. Также я предполагал, что честно со мной драться он не будет. Возможно поэтому и пошёл на поводу у барса, когда тот объявился вдруг и предложил помощь взамен на то, что оставлю её в покое.

Собирался ли я это сделать? Да как сказать.

С одной стороны, навязываться ей и раньше не хотел, а постоянно преследовать тоже было тупо, поэтому покой в некотором смысле я мог бы ей дать. Однако также надеялся на то, что став альфой, начал бы вести дела с прайдом, а значит, виделся бы с ней чаще и…

Да чего уж там. Конечно, я надеялся, что если буду альфой, то она меня рассмотрит.

Я бы попытался действовать тем способом, который выдумал раньше – признаниями, ухаживаниями, и заставил бы её поверить, и забрал бы себе. А уж потом делал бы с ней, что захочу. Но судьба распорядилась так, что вместо всего этого я теперь валяюсь на коврике в её гостиной, как блохастый пёс.

Какое уж тут соблазнение? Не облажаться бы и не стонать от боли постоянно – и то хлеб.

Ирбис этот ещё. Весь такой добренький, что аж тошнит прям. Вот был бы он нормальным – пнул бы меня, оскорблял, ненавидел бы как я его – было бы гораздо проще. А так прям вроде и презираю его за эту слабость (как ещё назвать сочувствие своему врагу кроме как слабостью?), но и вроде спасибо сказать надо, что помог. Будто я не понял, что моя сладкая Эррин и пальцем бы не пошевелила без него, чтобы меня спасти.

Вот её волчица – другое дело. Эта ласковая красавица так смотрела на моего волка, что постоянно приходилось напоминать ему, чтобы слюни подобрал. Да и сам я не мог от неё взгляда отвести – больно уж хороша. И необычная такая. Где белых увидишь? Нигде. Ещё такая хрупкая, тоненькая, так и тянет защищать… Не то что саму Эррин.

С каким бы удовольствием я сейчас встал, вырвал бы её из рук вездесущего ирбиса, схватил бы за шею, вжал в себя и…

Ох, чёрт! Как больно-то!

Возбуждаться в момент, когда лежишь с десятком переломанных костей и даже дышать сложно – не самая удачная идея. И ведь всё из-за стервы этой! Ну чего ей стоит дать и мне кусочек своей дебильной ласки, которой она, не скупясь, делится с котом?

Сучка.

– Судя по твоему злобному взгляду, идёшь на поправку, – хмыкнул проходящий мимо барс и тут же обернулся: – Рина, я отъеду ненадолго в центр. Эрдан звонил. Обед на кухне.

Она угукнула из спальни. Из их, мать его, спальни! Где каждую ночь с ним проводит в обнимку. А утром является вся воняющая им насквозь. Зато сейчас он уедет и…

И ни хрена я не сделаю. Потому что мне глазами больно двигать, не то что шевелиться. Так и изображал из себя бревно, пока она сидела в спальне по-прежнему.

Губы сами растягивались в усмешке, ведь наверняка она не выходила оттуда из-за меня. И пусть её бесит то, что я тут, но ведь и моя близость тоже волнует. Я же чувствую. И уверен, что барс чувствует. Только как бы я не хотел, чтобы он мучился и страдал, он почему-то её ко мне не ревновал. Или тщательно скрывал это. Хотя… если уж он не боится оставить нас наедине, потому что я похож на овощ, то к кому тут ревновать?

Вздохнул. Вот встрял, а.

Так хочу ему нервишек попортить, а никак. Её соблазнить – тоже не выходит. Ещё и дрался с братом зря. Ведь я не победил. И сила его ко мне так и не перешла. Странно.

Я плохо помнил момент появления белой волчицы, потому что тогда истекал уже сильно кровью. Поэтому и понять, что именно случилось с братом, не мог. Хотя чувствовал, что он больше не мой альфа. Это было странно. Как и то, на кой барс начал меня спасать. А ещё…

Вот тут мои мысли потекли в совсем ином направлении. Ведь на кухню мимо меня проплыла в своём коротком шёлковом халатике Эррин. Будто специально меня дразнит! Если бы я только мог, я бы…

Но я не мог.

Закрыл глаза. Невыносимо быть такой развалюхой рядом с ней. Я бы хотел совсем другого. Например, чтобы она упала к моим ногам из-за моей силы и власти. Ну и конечно, чтобы с ума по мне сходила, а не вот это вот всё.

– Эй, – раздался её голос сверху.

Я приоткрыл один глаз.

– Есть будешь?

Она издевается?! Как я буду?! Пронзил её злым взглядом вместо ответа.

– Я могу покормить, – вздохнула.

Мммм… Заманчиво. Прищурился.

И Эррин, закатив глаза, всё же отправилась за моим обедом.

Вообще, конечно, я бы предпочёл стейк. С кровью. Но мне принесли суп-пюре. Мерзость, одним словом. Ненавижу эту консистенцию. Даже сейчас, когда желудок сводило от голода. Единственное, что могло меня примирить с этой гадостью – это то, что она собиралась кормить меня сама. И ради этого я был готов потерпеть и послушно открывать рот, когда она подносит к моим губам очередную ложку.

Правда для того, чтобы накормить, ей пришлось подложить мне под голову ещё две высокие подушки. И я прямо млел, когда её тонкие пальцы касались моих волос. Это было охрененно. Конечно, если бы её пальцы прошлись потом по моему затылку, шее и спустились на плечи, размяв их, а потом скользнули ещё ниже, было бы гораздо лучше, но так тоже неплохо вот. Даже её злющий взгляд не портил момента. И уж, конечно, я не упустил своего.

Каждый раз, открывая рот и облизывая потом ложку, смотрел ей прямо в глаза, давая понять, о чём сейчас думаю и что себе представляю. А представлял много разного, к слову. В основном то, как рот пришлось открывать бы ей, а я бы…

– Ты угомонишься сегодня, нет? – рыкнула она раз на десятый.

Но я-то не идиот. И заметил, как она свела бёдра. А ещё почувствовал слабый запах её желания. О чёрт! Она хотела меня!

Ну может не совсем она. Может, какая-то её звериная часть. А человеческая от этого ненавидела ещё больше. Но ведь хотела! Не могла не хотеть и полностью сопротивляться. И разумеется, от этого осознания у меня сразу встал. Я же не импотент. И когда рядом моя женщина (а она моя! Сколько бы не пыталась показать обратное!), тело реагирует естественным образом.

– Либо ты прекращаешь этот цирк, либо…

Ооо, как она возбуждающе выглядит, когда вот в таком бешенстве. Глаза горят, грудь вздымается, на щеках красные пятна, губы ещё эти её… А руки так сжимают ложку… Вот бы кое-что другое так сжимали…

– С меня хватит!

Отбросив ложку на пол, она резко встала. Я несогласно замычал.

Вообще хотел бы рявкнуть, чтобы села на место, где была до этого. Но не смог. А от того, что дёрнулся резко в её сторону – чисто на инстинктах, чтобы удержать, почувствовал сильную боль в шее, от которой в глазах помутилось, а во рту образовался вкус крови.

Эррин резко обернулась.

– Ну почему с тобой всё шиворот-навыворот, волк?!

Быстрыми, отточенными движениями убрала повязку с моей шеи, осмотрела рану, дотянулась до аптечки, что стояла тут же и наложила несколько дополнительных швов. Я не пикнул даже, пока она не закончила. Во-первых, не хотел опозориться. Во-вторых, старался хотя бы не потерять сознание.