Босиком по звёздам

— Конечно. Проходи.

Кира сняла розовое пальто, вошла в зал. Май сидел на окне. Он только вернулся с охоты и чистил перья.

— Привет, — сказала Кира, заложив руки за спину. Май так и замер с клювом под крылом. — Извини, что вот так вторгаюсь, но у воронов нет телефонов, и я не могла отправить тебе сообщение. Вот, — она положила на подоконник бумажный кулёк со смесью для птиц. — Это взятка, да. Чтобы ты меньше ненавидел меня.

Май посмотрел на угощение, склонив голову на бок.

“Я не сержусь на тебя”,— мог сказать он. Или даже: “Я так ждал, когда ты придёшь”. Но вместо этого хрипло поинтересовался:

— С мясом?

— Как ты любишь, — кивнула Кира. — Ты не злишься? Не хочешь выклевать мне глаза или что-то типа того?

Она выглядела смущенной и по-настоящему раскаивающейся, и Маю невыносимо хотелось утешить её, чего он делать совершенно не умел.

— Ты переоцениваешь вкус своих глаз. И перестань делать такое лицо, — только и сказал он. — Немедленно.

— Не могу, оно само складывается в моську, — улыбнулась Кира. — Рит, а ты не сердишься?

— Тебе не за что извиняться, — отозвалась Рита.

Кира погладила её по плечу.

— Ты совсем не принимаешь клиентов. Подписчики сердятся и пишут гневные сообщения.

— Я знаю. Плевать. У меня все равно ничего не получается. Ты попьешь со мной чай? Я так давно не пила ни с кем чай.

На кухне было пустынно и как-то неуютно. Лишь немного задумавшись, Кира поняла, что не хватает Алекса. Как только он добирался до плиты, комната наполнялась светом и теплом. Он улыбался, мило шутил, и казалось, что даже солнца становилось больше. Он всегда приносил приправы, баночки, которые то и дело появлялись на столе, а потом приводил кухню в такой порядок, который казался живым и наполненным. Кира поёжилась.

— Я знаю, это не моё дело, — сказала она, наблюдая, как Рита заваривает чай, — но опускать руки тоже не в моих правилах. Поэтому я предлагаю тебе немного побороться. Знаю, — она выставила руки вперёд, видя, что Рита хочет устало возразить. — Знаю, что времени мало, а желания нет. Но я тебе кое-что принесла.

Кира протянула конверт из крафтовой бумаги. На вид он был очень тонкий, словно внутри и не было ничего.

— Что там? — спросила Рита, отрываясь от чая. Она открыла конверт и вытащила оттуда обычную пластиковую карту.

— Это моя копилка. Там всё, что мне удалось скопить, пока ты платила мне зарплату.

Рита отбросила карту, словно она обжигала или могла ужалить.

— Нет! — воскликнула она. — Я не приму. Нет-нет.

Кира схватила её за плечи и заглянула в лицо.

— Примешь. Это моё признание, что я верю тебе и верю в тебя. Безумно? Наверное. Плевать. Я отдам тебе эти деньги, чтобы ты могла исполнить свою мечту. Но! Ты перестанешь размазывать сопли по стенам и возьмёшь себя в руки. Этих денег не хватит, и остальное тебе придётся заработать. Поняла?

Рита смотрела на подругу широко распахнутыми глазами. Что-то происходило в её голове и сердце, какое-то движение, с которого позже начнутся изменения, но пока они незаметны и неощутимы.

— Мы с Алексом волнуемся за тебя. Давай вылезай уже.

— Но… С чего мне начать? — спросила Рита, стиснув в пальцах простой кусок черного пластика, который символизировал нечто большее, чем просто деньги.

— Давай начнём с чая, — улыбнулась Кира. — Добавь в него что-нибудь необычное. Например, ягоды. А потом найдём у тебя одежду поярче и выйдем погулять.

И они начали с чая. Сначала молча, а потом слово за слово завязался тихий разговор, и вот спустя пятнадцать минут Кира хихикала в кулачок, а Рита сдержанно улыбалась, так что Май заявил, что они отвратительно милые и его точно стошнит. А потом они засобиралсь на улицу, где была стылая погода и слякоть, но даже это лучше, чем добровольное заключение в четырёх стенах. Рита как раз запирала квартиру (замки Алекс сменил еще пару месяцев назад), когда послышались шаги на лестнице: одни тяжелые, другие легкие и быстрые.

— Доброго дня, молодежь, — улыбнулся Михаил Андреевич, держа Джека на поводке. — Погулять собрались?

— Да, Рита вот болела, и ей нужен свежий воздух, — отчиталась Кира.

— Свежий воздух — это хорошо. Правда, Люсь? — мужчина обратился к новому человеку, который появился в подъезде вместе с хлопком двери и запахом талого снега. — Кстати! Ты когда мне банку трехлитровую вернёшь, старая ты ведьма?

Девушки обернулись. Рита столько слышала о Люсинде, которая жила в квартире до неё, но никогда раньше не видела. Вот только и на этот раз удача ей не улыбнулась, потому что у двери стояла Алевтина Михайловна, давняя клиентка Риты. На этот раз она была одна, без своего любимого сына, и сжимала перед грудью элегантную сумочку, переводя испуганный взгляд с одного человека на другого.

— Нет, Михаил Андреевич, это не Люсинда, — по-доброму, сочувствующе улыбнулась Рита. — Это Алевтина, она давно обращается ко мне… За помощью.

— Да, не похожа она на баб Люсю, — согласилась Кира.

— А я говорю, что она и есть. Схуднула, конечно, одёжу красивую нацепила. Лохмы начесала. Этим вас, молодёжь, обмануть легко. А я её ведьмину душонку насквозь вижу. Правда, Джек?

Джек радостно гавкнул и забил хвостом по полу. Ему нравилось, когда хозяин был доволен.

— Вы ошиблись, — еле слышно ответила Алевтина, сдержанная и интеллигентная, как всегда. — И собаку вашу я боюсь. Я, Риточка, пожалуй, в следующий раз зайду.

Она начала потихоньку отступать, медленно, аккуратно, как делала почти всё, но было поздно. Кира наклонилась вперёд, вглядываясь в черты её лица и даже глаза растянула, пытаясь увеличить четкость.

— Слушай, и правда похожа, — наконец решила она. — Баб Люсь, это действительно ты?

— Алевтина? — спросила Рита с плохо скрываемой угрозой в голосе. — Можешь мне объяснить это всё?

Она вспоминала и первое появление старушки у себя, и странные происшествия в квартире, и вторжение Арсения.

— Я не понимаю, что происходит, — пролепетала Алевтина и схватилась за ручку подъездной двери, когда Михаил Андреевич негромко, но твёрдо скомандовал:

— Охраняй!

Джек сорвался с места, замер рядом с женщиной и показал зубы. Она замерла, и он стоял, но стоило ей только потянуться к выходу, как Джек пригибался к земле и тихонько рычал.

— Миша, убери пса! — истерично взвизгнула Алевтина, окончательно выдавая себя, и Михаил Андреевич самодовольно усмехнулся. — Что вы хотите от меня?

— Поговорить, Алевтина, — мрачно произнесла Рита, и тон её не обещал ничего хорошего.

***

Это была странная встреча. За столом собрались не друзья, и атмосфера была ледяной под стать погоде за окном, но Рита заварила чай и поставила вазу с печеньем.

— Мой любимый сервиз, — проговорила Алевтина, крутя в руках белоснежную, словно зефир, чашку. — Императорский фарфоровый завод. Они даже это не позволили забрать.

— Кто — они? — строго спросила Рита, усаживаясь напротив.

Алевтина (или теперь её стоило называть Люсинда?) посмотрела на неё зло и хитро, как никогда не смотрела.

— А то ты не знаешь. Те же существа, что послали тебя сюда. Я была на земле пять лет. Пять! В теле стареющей женщины. Мне не дали ни молодого тела, ни красивого любовника. Не подскажешь, за что тебе такая роскошь?

— Вопросы здесь задаю я, — Рита демонстративно налила себе чай, и янтарная струя ударила в полупрозрачные стенки чашки, закрутилась. — Зачем тебе всё это?

— Ты сама ещё не поняла? Боже, почему ты такая глупая! Сначала я хотела посмотреть, кто оказался лучше, чем я, а потом решила уничтожить тебя.

— Затопив мой дом водой? — подняла бровь Рита.

— Если бы можно было тебя застрелить, я бы это сделала.

Май возмущенно каркнул.

— Эта женщина настолько мерзкая, что я не решил, ненавидеть её или восхищаться, — проговорил он.

— А это кто? Тоже один из наших?

— Его зовут Майтес, — сказала Кира, не понимая, как много сообщает этой странной женщине, которая пять лет была для всех бабой Люсей. Её лицо вытянулось, глаза сверкнули. Она с новым интересом посмотрела на ворона.