Страница 42 из 72
Слышу, как Сашка проворачивает защелку и распахивает настежь скрипнувшую дверь. Потом секундная звенящая тишина и чей-то, точно не Сашкин, низкий разъяренный рев, словно слона подстрелили:
– Ты что за хрен?!
16.1
– Э-эй, чувак, ты дверью не ошибся? – доносится до меня растерянно -агрессивный Сашкин голос.
– Я -то нет, а ты…,чувак?! – слышится звук пары чеканных шагов и хлопок закрывшейся той самой злосчастной двери. И…
Я узнаю этот характерный хрипловатый тембр вошедшего, от чего хочется сдохнуть в ту же секунду.
О, чё-ё-ёрт!
Сердце подлетает к горлу и начинает там бешено колотиться, будто сейчас выскочит прямо изо рта. Спрыгиваю со стиралки, хватаю вмиг повлажневшими руками шелковый халатик и заворачиваюсь в него по самый нос, насколько это возможно вообще сделать с розовой тонкой тряпочкой, отороченной кружевом. С трудом справляюсь с поясом подрагивающими пальцами, затягивая его удавкой на талии. Где трусы?! Трусов нет…Не вижу!
– Ты не охере-е-… – искренне изумляется в это время Лютик в коридоре и сам себя обрывает. А через мгновение орет на всю квартиру, – Ли-и-из! Это похоже к тебе!
И уже тише обращаясь к нашему незваному гостю.
– Я – Саша. Извините, руку подать не могу. Полотенце спадет.
– Ратмир, – ледяным тоном, способным остудить и Сахару, сообщает мой четвертый по старшинству брат.
– Очень приятно…
– Ага…
– Мир, привет! – вылетаю наконец к ним в коридор.
Мужчины разом поворачиваются и впиваются в меня бешеными взглядами. Ратмир – бешено- свирепым, Сашка – бешено- веселым.
Смешно ему. Класс!
– Так, я одеваться пошел, – сообщает нам Лютик и ретируется в мою спальню, ведь перед вечеринкой вчера мы все его вещи перенесли туда.
– Ну иди, – в спину Сашке загробным голосом бормочет Ратмир, а потом вновь впивается в меня взглядом, достойным страшного суда.
Рефлекторно поправляю на груди шелковый халатик и обхватываю себя руками, пока брат делает шаг ближе, словно наступая на поле боя. Как-то ссыкотно… И отсутствие трусов тоже смелости мне не добавляет…
– Лиза, это что за казачок с шашкой наголо, а? – вкрадчиво интересуется Ратмир, нависая черной огнедышащей горой.
Подвисаю, соображая, как бы это обозначить.
– Парень ее! – орет вместо меня Сашка из комнаты.
– Ты – Лиза? – рыкает Ратмир ему в ответ, начиная беситься еще больше.
Из приоткрытой двери доносится совершенно неуважительное «п-ф-ф-ф», и Ратмира совсем подрывает.
– Так, на кухню пошли, – хватает меня за локоть и волочет в нужном направлении, – Лиза, я…Блять! Я даже не знаю с чего начать!
Захлопывает за нами дверь и, скрестив руки на груди, сверлит меня тяжелым взглядом исподлобья, напоминая разъяренного быка. Я непроизвольно пячусь от брата подальше, опираясь рукой на кухонную столешницу. Опора мне сейчас как никогда нужна – ноги ощутимо дрожат.
Нет, я не боюсь Ратмира как такового – это было бы просто смешно. У нас чудесные отношения и он никогда меня не обижал, не считая нескольких отобранных в детстве конфет и сломанной кукольной коляски, в которой он с какого-то перепугу решил покатать своего пса. Но я панически пасую перед тем, что Мир доложит об этой ситуации папе.
А он доложит!
Он вообще слишком честный для юриста. Говорит, что чем больше правды, тем легче в суде. Лучше бы Рамиль пришел, если уж суждено было кому-то из моей чокнутой семейки ко мне сегодня заявиться…
– Какими судьбами? – интересуюсь, одаряя братца истерической улыбкой.
Пока давлю ее из себя, лихорадочно пытаюсь придумать, как мне убедить Мира меня не сдавать. В голову не лезет ровным счетом ни-че-го!
– Кое-какие оригиналы надо было срочно в комитет довезти. Конец года, – щурится брат и добавляет едко, – Но ты, смотрю, гостей не ждала.
А потом тычет пальцем в стену, за которой моя спальня.
– Ли-и-иза! Кто это, а? – шипит.
– Парень же мой. Саша, – мямлю я.
– Еще вчера твоим парнем Кропоткин был! – тихо рычит на это Мир.
– Мы расстались, – пожимаю плечами.
– Когда это?
– Позавчера.
– Отлично. А уже сегодня этот С-с-саша, – Миру будто с трудом удается произносить его имя и одновременно не добавить никаких характеристик, – расхаживает по твоему дому в фуфайке и без трусов?!
У брата даже скулы краснеют от гнева, а палец, так и указывающий на стену, начинает слегка трястись.
– Лиз, ты считаешь это нормально, а? – наступает, – Отец тебя убьет. А труп дома замурует.
– Мир, пожалуйста не сдавай! – хнычу, кидаясь к нему, – Папа и правда меня замурует. Не сдавай!
– Чтобы он потом прибил и меня?! – хмыкает брат, потирая лицо ладонями, – А-а-а…И зачем я только зашел?!
– Мир, Саша – хороший…– тихонько глажу Ратмира по каменному от напряжения плечу.
Брат поднимает на меня невероятно скептический взгляд.
Упрямо поджимаю губы. Пусть думает, что хочет, а я и правда так считаю.
– Это ты так великолепно его узнала за полтора дня? Что, без трусов «хорошесть» ярче проявляется?!
Тут раздается дверной звонок. Оглушает. Дружно вздрагиваем, переглядываясь.
– Я открою! – орет Сашка из спальни и идет в коридор.
– Надеюсь, он наконец одет, – потирает Ратмир бровь.
Улыбаюсь невольно. Дурацкая ситуация, да.
– Мир, не сдавай меня, – шепчу, повторяя.
– Нет уж, разбирайся с отцом сама, – поднимает вверх руки, открещиваясь.
– Он меня в Питер переведет.
– Скорее всего, – согласно кивает брат, внимательно смотря на меня.
– Мир…
Дверь на кухню распахивается и на пороге показывается Сашка в серой футболке, серых же спортивных штанах и с двумя коробками пиццы. Ратмир разглядывает его как инопланетянина. Но Лютика это похоже мало волнует.
– Саша, – повторно представляется он и протягивает наконец моему брату руку.
Мир косится на его широкую ладонь как на оружие массового поражения.
– Я уже понял, – откликается и руку не подает.
Сашка делает вид, что ничего не произошло, и кладет пиццу на стол. Повисает тяжелейшая пауза.
Для всех, кроме Лютика, видимо, потому что он открывает первую коробку и, взяв себе самый большой кусок пеперони, начинает с аппетитом его жевать. Ратмир, сверля его недобрым взором, упирается задницей о столешницу и складывает руки на груди.
– Кем трудитесь, Александр? – ровным тоном интересуется.
– Я – инструктор, – сообщает Сашка с невозмутимым видом одно из своих занятий.
– По чему инструктор? – Мир снисходительно выгибает бровь.
– По альпинизму. Кис, кофе сделай, пожалуйста.
Тут же кидаюсь к кофемашине, чтобы хоть чем-то себя занять. В руках жуткий тремор. Я кожей чувствую, как враждебный настрой Ратмира нарастает с каждой секундой. А Сашка похоже за показной веселостью скрывает раздражение его высокомерием. И, в принципе, мне его очень легко понять. Ратмир ужасно себя ведет.
Вот только плохо от кусаний этих двоих будет именно мне!
И я не знаю, не представляю, как сейчас все изменить!
– Как интересно…– цедит тем временем Мир сквозь зубы.
И непонятно, что именно ему интересно. То, что Сашка – альпинист; то, что я кинулась варить ему кофе по первому щелчку; или то, что он додумался меня Кисой назвать!
– Планы-то какие? – сверлит Мир Сашку черным взором в упор.
– По поводу?
– По поводу Лизы, – кивает в мою сторону брат, – Так, пару дней поюзать или, может, замуж позвать? Учти, если не второе, то можешь выматываться отсюда, не доедая.
На слове "замуж" Сашка аж пиццей давится и начинает хрипло смеяться. А я бледнею вся, стоя ни жива ни мертва, потому что по лицу Лютика вижу, что он сейчас выдаст какую-то дичь, которая навсегда запрет меня в Питере на домашнем обучении вплоть до выдачи за этот несчастный "замуж" за какого-нибудь одобренного и нотариально заверенного сына папиных знакомых.
– Во-первых, эта квартира – моя, так что только я решаю, кого отсюда выметать. А, во-вторых, у нас вообще-то свобо…– начинает Сашка свою поучительную речь, прожевав, но я его перебиваю.