Рог белого медведя

Да и любил ли я вообще эту девочку? Я уже даже плохо помню её лицо. Помню запах её длинных золотисто-белокурых волос, помню, как она смешно фыркала, пытаясь сдержать рвущийся смех, помню…. Плохо работает время. Работы ещё непочатый край. Хотя некоторые успехи всё же налицо.

Мой внутренний зверь стремился её защитить, спрятать от любых неприятностей, уберечь от беды. Возможно, это связано с тем, что мы познакомились, когда она переживала нелёгкие времена. Отец умер, денег не было, связей и защитника тоже. Вот я и стал её защитником. Наивная молоденькая девочка без жизненного опыта и с широко распахнутыми детскими глазами. Да полно. Какая, к древнему медведю всё забери, любовь? Просто желание поиграть в рыцаря, стать защитником. Но любовь? Я толком и не знал её. За два года брака так до конца и не смог понять. А потом она ушла…

Вернее, не так. Я потерял её.

Сожалел ли я о том, что потерял её? Вначале - нет. Была злость, что она ушла и бросила меня, потом гнев на то, что посмела променять всё то, что я давал ей на прозябание неизвестно где. Потом удивление и неверие, что она и в самом деле это сделала. И спустя ещё некоторое время пришло осознание, что она и в самом деле не вернётся. Только потом я понял, как много эта маленькая девочка с огромными доверчивыми глазами значила для меня. Как её присутствие в моей жизни делало её красочнее и счастливее. Наполняло смыслом. Только было поздно. Мучительно поздно понять и осознать ошибки и просчёты. А потом пришло раздражение на самого себя и попытки доказать, что я справлюсь и без неё. Не получилось. И сейчас приходилось это признать.

А ещё было много боли, когда осознание потери всё же навалилось как снежный ком, и это выжгло всякое желание играть в рыцаря и защитника. Хватит. Наигрался. Не нужно это никому, и в первую очередь мне. Нужна поддержка и опора. Так, кажется, Урсула в своё время говорила. Урсула.… Вот ещё одна перевернутая страница…

Что-то я расслабился. Работы много. Последние отчёты не просмотрены, а я погрузился в дела давно минувших дней. Ни к чему все эти воспоминания. Давно пора перевернуть этот лист и забыть. Но сегодня, переворачивать и забывать я не буду, возможно, завтра. Или в другой день. Или никогда?

Я снова посмотрел в окно. Ветер усиливался. Должно быть, скоро снег пойдёт. Зима уже совсем близко. Это может усложнить работу. Надписи и так непереводимы, а если снег и дождь их размоет - всё запутается окончательно. Но что можно предпринять по этому поводу было пока не ясно.

Я вернулся к столу. Хватит сантиментов. Минутка лирики закончилась. Работы и так непочатый край.

Ещё две недели пролетели стремительней первых. Единственное отличие - я больше не мотался между столицами, оставшись в основной столице Восьми Домов.

Свой столичный особняк я не очень любил. Последнее время он всё больше напоминал склеп, или музей, с интересными, но совершенно ненужными мне вещами. Да и времени я проводил в нём всё меньше. В основном приходил только переночевать. Обедал в ресторанах или в Парламенте, ужинал в основном на приёмах. Особняк был печальным напоминанием, что когда-то он и в самом деле был мне домом.

Да ещё Ребекка устроила из него склеп! Прости меня, Древний Медведь! Нужно всё-таки её остановить. Как это у Асти получалось сделать из этой махины уютный дом? В голове не укладывается. Вот Ребекка делает всё то же самое и следит за последними новинками, а особняк «домом» с тех пор, как его покинула моя жена, так и не стал. Ночлежка с дорогими коврами и модной мебелью.

Дел скопилось много, но я посвятил себя заседанию Парламента и принятию нужных мне законов, пока нахожусь в столице. Очередное заседание было в самом разгаре, когда вошедший Талек, пробравшись ко мне, шепнул:

- Ещё одно. Дирижабль готов. Ждём только тебя.

Я сдержанно кивнул и немедленно встал. Краем глаза заметил, что к Льёту Арктосу из Дома Гризли тоже подошёл заместитель и что-то шепнул. Арктос встал и, так же, как и я, направился к выходу.

Мы вышли одновременно, и в дверях он меня окликнул:

- Вигбьорн! Не возражаешь, если я присоединюсь к тебе?

- С чего вдруг такое рвение, Льёт?

- Это на границе. Город Днокес. Официально - он на твоей земле, но у меня там и торговые и финансовые интересы. Так что?

- Буду рад, если присоединишься. У меня дирижабль.

- Я так и думал. С тобой будет быстрее. Я готов.

В Днокесе снег тоже ещё не выпал, но дождь лил как из ведра. Будем надеяться, что полиция тут сработала лучше, чем в моей столице, хотя, это наверняка пустые ожидания. Это просто провинциальный город, довольно крупный, не деревня, но всё же.

Моя команда держалась на почтительном расстоянии от глав двух самых сильных, богатых и влиятельных Домов. И это было правильным. На совещании в моём кабинете я допускал и неформальные отношения, и дружеские подколки, но на людях, тем более в присутствии Арктоса, следовало соблюдать субординацию.

Нас никто не встречал. Древний Медведь знает, что у них тут творится! У них убийство, приехало высокое начальство, а они что? Все по домам сидят?

Оказалось, что и в самом деле - сидят. В тупике, где произошло убийство, стоял, прислонившись к стене, караульный, на вопросы отвечал мычанием, по причине глубокого опьянения. Но войдя в переулок, я понял и отчасти простил такое отношение к убийству. Дождь смыл большую часть крови в сток, но и так было понятно, что человека не только убили, но и растерзали. Кругом валялись обрывки ткани. Весьма дорогой ткани.

- Он обратился?! - подтвердил мою догадку Льёт.

- Это узнаем после того, как наш врач даст заключение. Но да, похоже на то.

- Надписи нет.

- Это странно.

- Верховный Коннетабль! - позвал меня Калле, и мы с Льётом одновременно обернулись.

- Вот! - и он протянул мне смятый зелёный цветок хризантемы.

- Что-то определённо пошло не так… - высказал мои мысли вслух Льёт.

- Калле! Опрос свидетелей. Наверняка кто-то что-то видел или слышал. Бери всех своих ребят и опроси мне срочно к вечеру половину города. Установите личность пострадавшего, род деятельности, ну и вся остальная информация.

Калле кивнул и растворился в стене дождя.

- Сиг? - окликнул я друга, колдующего над телом.

- Следы от когтей. Но определённо это произошло после смерти потерпевшего. Я забираю тело в местный морг. Что-то смогу сказать уже ближе к вечеру.

- Действуй. Талек! Преступник - оборотень, поэтому нужно срочно выяснить обо всех приезжих оборотнях в городе за последние трое суток. Тебе подобную информацию предоставят.

Вечером мы сидели в здании местной Мэрии и делились тем, кто что узнал за день.

- Погибший местный бродяга, без определённого вида занятий. Работал от случая к случаю. Где-то что-то подать, помочь отнести, разгрузить. Жил тоже где придётся. В тёплое время суток - под мостами и в парке, а вот зимой - старался держаться поближе к ночлежке, - начал Калле.

Я сдержанно кивал и посматривал на сидящего рядом Льёта. Настораживало это его желание помочь. Но пока делать выводы рано. А Калле продолжил:

- На днях резко похолодало, вот он и перебрался поближе к ночлежке, она совсем недалеко от места его гибели. Он был совершенно безобиден. Агрессии никогда не проявлял. Опрос свидетелей ничего не дал. Убийство, по словам Сига, произошло глубокой ночью. Жители близлежащих домов, как и в прошлый раз, либо спали, либо не посчитали нужным выйти на шум. А шум был. Его слышали, но никто не удосужился даже в окно выглянуть. Да и вряд ли они бы что-то там разглядели. Дождь лил стеной. Но если принять во внимание, что у нас убийца-оборотень - ему это было не принципиально. В темноте оборотни видят не в пример лучше людей.

- Сиг? - перевёл я взгляд на друга.

- Общая картина прежняя. Глубокое проникающее ранение в область сердца. Умер быстро и безболезненно. Всё остальное было проделано уже с трупом. Те же раны, вскрытие брюшной полости и другие повреждения идентичны предыдущему убийству. Отличие в том, что убийца обернулся в медведя и принялся терзать уже остывающий труп.