Страница 31 из 39
Следующая ошибка заключается в том, что талантливый человек предполагает то, что большинство из его окружения – это яркие индивидуальности. Но природу обмануть нельзя. Если Высшие силы вложили в конкретного человека ум и душу посредственности, то как бы этот человек и все его окружение ни старались (долго и сильно, умно и научно), ничего изменить невозможно. Ибо, это находится за пределами человеческих возможностей. Индивидуальность (но не индивидуализма – желательно не путать эти понятия) – это большой и разнообразный комплект врожденных задатков достоинств интеллектуального и психологического, духовного и эстетического характера. Искусственно создать который невозможно. Смотришь порой на некоторых восьмилетних детей и видишь в них такой уровень гармонии личности, который напротив отсутствует у три четверти людей старше пятидесяти лет.
Ошибка-заблуждение талантливого человека порой и в том, что он меряет других по себе, автоматически присваивая другим многое из своего комплекта достоинств и добродетелей. И в том, что и предполагает богатый внутренний мир в хотя бы людях своего ближнего окружения. И в том, что он надеется на наличие у них творческого мышления (пять процентов).
А уж гипотеза о том, что в каждом человеке должно быть особое чувство прекрасного, не говоря уже о чувстве изящного, не выдерживает вообще никакой критики. Как минимум, девяносто процентов людей вообще не способны, к сожалению, отличить красивое от прекрасного, и, тем более, от изящного. У них просто отсутствуют критерии мышления, позволяющие человеку дифференцированно воспринимать (не говоря уже о том, чтобы адекватно оценивать) тонкие и сложные нюансы реальности. И объяснить, что это такое и с чем его едят – это невозможно даже чисто теоретически.
Является ошибкой талантливого человека и его надежда на то, что большинство людей сумеет рассмотреть за скромной упаковкой результатов его творчества (в отдельных видах творчества оно может иметь место быть) особо важное и ценное содержание. Большинство реагирует, в первую очередь, на яркую и эффектную упаковку (чисто внешний момент), предполагая за ней нечто незаурядное. И, не найдя порой этого незаурядного, нередко стыдится признаться в своем негативном открытии даже самим себе, не говоря уже публично. Если же упаковка внешне выглядит скромно, то большинство сочтет за бессмысленное занятие поиск какого-либо ценного содержания в творчестве конкретного человека.
А уж надежда на то, что большинство (даже из ближнего окружения) сможет хотя бы увидеть нечто в творчестве конкретного талантливого человека, что является похожим или существенно (или частично) отличающимся от творчества другого таланта – это житейская иллюзия, не имеющая ничего общего с реальной действительностью.
Глава 2
Доброта Господа
Смотришь на картину Семирадского «Христос у Марфы и Марии» и понимаешь то, как действует великая доброта Господа, воплощенного в Иисусе. Иисус прекрасно отдавал себе отчет в том, что он является Божиим сыном. И в связи с этим, Он принципиально неровня любым людям, даже самым талантливым и замечательным. Но, имея столь значительный статус, мягко говоря, Он, тем не менее, не стал наполняться высокомерием и пренебрежительностью, чванством и формализмом, спесью и гордыней. Он прекрасно понимал то, что Он является посланником Своего Отца с вполне конкретной миссией. Которую следует выполнить до конца и максимально добросовестно. Это невольно наводит на мысль о том, что и у каждого из нас есть своя персональная миссия. Не обязательно одинаковая, но, тем не менее, индивидуально специфическая и по форме, и по сути. Безусловно, она совершенно несоизмерима с миссией Иисуса. Ибо, каждому дается миссия соответственно его способностям и возможностям. Которые у большинства людей весьма скромны. Хотя, это и не означает их абсолютного обесценивания, как таковых.
Иисус смотрит на Марию с безграничной добротой. Он не питает никаких иллюзий относительно уровня ее интеллекта, одухотворенности, мудрости, гармонии личности. Он видит то, что есть на самом деле. И это в сотни или тысячи раз меньше, чем в Нем самом. Но это не мешает Ему видеть в ней вполне конкретные достоинства и добродетели, как конкретный и существенный потенциал для серьезного духовного роста, положительной и перспективной эволюции личности в целом. На примере отношения Иисуса к Марии мы видим то, как сам Иисус на деле проявляет те духовные истины, к которым призывают других людей.
Он видит, что в принципе Мария стремится к максимально адекватному восприятию его мыслей. Она прикладывает все силы ума и души для серьезного и глубокого осмысления истин Иисуса. Он видит ее старания. И это, безусловно, вдохновляет Его еще на больший уровень доверительности беседы с ней. Он доброжелательно воспринимает ее сомнения и колебания, ее не в полной мере уверенный и успешный поиск истины, ее не самые совершенные наводящие вопросы, ее некоторую растерянность от ощущения глобальности и концентрированности Его мыслей. Иисус видит в Марии достойный сосуд для своей мудрости. Осознавая, при этом, принципиальную непригодность Марфы для этой цели. Хотя, по форме Иисус остается доброжелательным и к Марфе. Но внутри себя Он принципиально адекватно оценивает ее глупость и невежество, приземленность и прозаичность, да еще десятки других недостатков ума и души. Он видит убогость ее духа и понимает то, что она совершенно не готова к серьезной духовной работе в силу примитивности своей личности в целом. И, к сожалению, еще долго не будет готова к этому. Скорее всего, всю оставшуюся жизнь. Ибо, Иисус видит в ней большую концентрацию самоуверенности и самовлюбленности, сумасбродства и своенравности, амбициозности и откровенной гордыни.
Иисус видит в Марии достаточно достойную ученицу, продолжателя и проповедника своих идей, мнений и представлений, принципов и убеждений, правил и законов. В отличие от Марфы, Иисус хорошо разбирается в людях и поэтому видит принципиальное отличие Марии от Марфы. В наиболее важных и ценных параметрах бытия.
Доброта Иисуса, большая и глобальная, настолько очаровывают Марию, что она с громадным трепетом и безграничным благоговением слушает наставления своего временного наставника в духовных вопросах. Пример Иисуса наглядно показывает всем нам то, как мы должны относиться к другим людям. И в том числе, к тем, кто менее умен, чем мы, менее одухотворен и совершенен, менее развит и менее талантлив. Доброжелательность преподносится как стиль мышления и образ чувствования, как модель поведения всегда и во всем.
Естественность и простота Господа
Мария, общаясь с Иисусом, увидела его полную естественность и безмерную простоту. Конечно, это не была простота, которая хуже воровства. Мария видела то, что Иисус совершенно не стремится произвести на нее чисто внешне большое впечатление, заставляя ее восхищаться буквально каждым своим словом. Она поняла то, что он полностью лишен тщеславия, банальной амбициозности, страха за честь мундира. Он не стремился специально возвыситься над ней, сознательно и целенаправленно подавляя ее своей особой мудростью. Он был весьма внимателен к ее вопросам, пусть даже самым простым и непритязательным.
Освещая те или иные вопросы несколько подробнее, Иисус сохранял свое доброжелательное отношение к Марии. И это придавало их беседе вполне определенный элемент сокровенного общения. Далеко не все Мария в этой ситуации понимала, но, тем не менее, она достаточно отчетливо ощущала момент особой специфики их общения. Она интуитивно чувствовала, что никогда прежде с ней ничего подобного не было. И в то же время, отчетливо предполагала и то, что, скорее всего, и в будущем вряд ли повторится. Единственное, о чем она искренне сожалела в этот момент, это то, что их беседа скоро закончится. И повторится ли она еще когда-либо – это очень большой вопрос. Мария смотрела на Иисуса и думала о том, что какое же это безграничное счастье – иметь такого мудрого учителя и наставника. Она просто по-хорошему завидовала тем людям, что имеют возможность чаще видеть и слышать его. О том, что можно постоянно жить рядом с ним, она боялась даже мечтать в самых фантастических предположениях. Слова Иисуса, словно лечебный бальзам, проливались на душу Марии. Она буквально чувствовала то, как совершенно по-иному бьется ее сердце, как радостно вибрирует каждая частичка ее существа.