Страница 12 из 14
На следующий день песок все еще был влажным, и наступила эра возведения крепостей с башнями, бастионов и неприступных замков. Чтобы потом сразиться друг с другом, взять в осаду или штурмовать, прорыть подкоп или атаковать в центральные ворота. Делали катапульты, ставили камень-основу, сверху на него доску-балансир и снаряды – мелкие круглые камушки. Сражение шло до полного разрушения всех построек.
Этим занимались мальчишки, чем немного досаждали нам, девочкам. Мы пекли роскошные песочные торты, пироги и караваи самых разных размеров и немыслимых форм. Потом мы старательно украшали их цветами и листиками. А снаряды с соседних баталий прилетали к нам и вносили какую-то нелепую лепту в нашу кулинарию. А зря, ведь мы потом этими тортами кормили этих же самых баталистов.
По окончании данного мезозойско-песочного периода куча еще больше потеряла в высоте и больше расползалась в стороны. Так бы она постепенно самостоятельно доползла до горок, стоящих поодаль. Но мы не привыкли полагаться на случай, а дружно взявшись всем детским двором, передвинули горки-махины вплотную к песку и друг к другу.
Что тут началось! Горки были высокими и слегка шатались, так как были не закреплены к земле. Мы лазали по ним, как Тарзан по лианам, и играли в такие догонялки, когда нельзя терять контакт с горкой и, даже пробегая по земле, нужно держаться за нее. Спрыгивать целиком можно только на песок. Мы разбегались и прыгали, вытворяя такие пируэты в прыжке, что потом наши последователи назовут этот экстрим паркуром.
Своими гонками и прыжками мы окончательно растянули кучу по земле и досушили песок. Мамы длинноволосых девочек вздохнули с облегчением. Ведь все время песчаной эпопеи мы приносили часть песка домой на наших головах. Мальчишкам легче, им можно стряхнуть все на улице со своих коротеньких стрижек, а у девочек такое не пройдет. Мыть волосы приходилось каждый вечер.
Потом еще несколько раз приходили соседи из частных домов с тачками, и наша куча постепенно исчезала. Несколько лет подряд привозили нам «Татру» песка – по два раза за лето. И каждый раз мы играли на нем всем двором, придумывая новые и новые забавы.
Позже, через несколько лет, мы переехали в этот новый построенный дом. И позади него началась что? Конечно, стройка. Строились еще два пятиэтажных дома. На этой большой стройке днем работа кипела вовсю.
Рабочие, бригадиры, прорабы, стройматериалы, экскаваторы, ЗИЛы и КамАЗы, башенный кран, панели, арматура, щебень… И снова песок. Весь этот карнавал кружился ежедневно за оцинкованным забором.
А вот вечером, когда все расходились по домам, мы пробирались в святая святых. Где в это время был сторож? По всей видимости, уходил домой поужинать и посмотреть вечерние новости. А может быть, спал в сторожке, выпив стаканчик для крепкого сна.
Когда уже построили два панельных этажа, мы легко взбирались на второй этаж и бегали по нему как по римским развалинам. С торца дома была насыпана огромная кучища песка. Сколько самосвалов ее привезло, даже трудно было представить.
Ну и мы, натренированные пару лет назад прыжками в песок с горок, тут уже прыгали профессионально. С разбегу со второго этажа в кучу песка, некоторые даже пытались делать сальто.
Если учесть, что рядом с песком была немного меньшего размера куча кусков покореженной арматуры с фрагментами бетона, то факт, что все мы остались живы и здоровы, говорит о том, что у детей очень опытные, недремлющие ангелы-хранители.
Бегали и прыгали мы до темноты и даже при свете фонаря. И только крик: «Атас! Сторож!» заставлял нас покинуть стройку и вернуться в родные безопасные пенаты.
Ну и песок на море. Это классика песчаного детства. Если повезло и родители привезли вас купаться не на каменистый, а на песчаный пляж, то все дети во всем мире знают, что нужно делать.
Во-первых, необходимо, чтобы тебя закопали по шею в песок, чтоб одна голова торчала, как в «Белом солнце пустыни». А во-вторых, построить замок из мокрого песка. Капая его с водой, капля за каплей, слой за слоем, как оплавленный парафин на горящей свече, пока не возведется замок или крепость.
Один такой замок-крепость мы построили, когда были уже постарше. Сам песчаный замок стоял, для устойчивости и чтобы вода не размыла, на камнях и имел форму спирали. А построен он был у самой кромки воды, с таким расчетом, чтобы набегающая волна затекала внутрь замка по спирали. А с уходом волны уходила и вода из замка. Получилось интересно и необычно. Даже взрослые приходили посмотреть.
Мы хоть и не генералы песчаных карьеров, но песчаными играми наше детство было насыщено полно, с горочкой.
У бабушки
У бабушки я гостила часто, особенно до школы. Она уже была на пенсии, но еще подрабатывала сторожем в конторе, которая находилась прямо по соседству. По другую сторону от конторы жил дед сосед, который тоже сторожил эту контору по очереди с моей бабушкой.
Если я оставалась в доме на ночь одна, то спокойно спала, а бабушка приходила меня проведывать. А если я просилась с ней, то она брала меня с собой на дежурство. У нее там была небольшая комнатка с диваном, столом и маленьким телевизором.
Но мне нравилось бегать и играть в большом зале заседаний. Там стоял на возвышении стол с бархатной бордовой скатертью до пола – для президиума. Под столом можно было прятаться как в пещере. Висели бархатные темно-красные шторы – занавес на сцене для выступающих. Тоже отличное место, чтобы там спрятаться или запутаться в складках ткани. Здорово еще было на них повисеть и покачаться, но бабушка почему-то не разрешала.
Стояли рядами бархатные красные кресла для заседающих, по которым можно было лазить и бегать, перепрыгивая через подлокотники. Ну не то чтобы можно было, но я все равно лазила, пока бабушка в каморке смотрела вечерний фильм. Была еще трибуна с микрофоном, на которую можно было вскарабкаться и рассказать какую-нибудь речь.
А в стороне стоял небольшой столик с печатной машинкой для секретаря. Ох, сколько же я на ней букв напечатала! Хватило бы на небольшую книжку, если б кто-то читал абракадабру.
Днем мы с бабушкой хозяйничали по дому и во дворе. Вернее, она хозяйничала, а я «помогала». Однажды мне достались сокровища, целая куча переводных картинок. И меня даже научили, как ими пользоваться. Надо просто набрать в чашку теплой воды, замочить в ней картинку и, когда переводка отклеится от бумаги, прилепить ее в нужное место.
Поэтому, пока бабушка на кухне готовила что-то вкусное, я тоже времени даром не теряла и занималась украшением дома и двора. Переводки я наклеила везде, где только можно и где нельзя. А где не могла дотянуться, там стульчик подставила. И на окнах, и на серванте, и на умывальнике, и на кастрюльке, и на турнике, и даже на оконце в двери сарая.
Бабушка только руками всплеснула от такой красоты и даже не нашлась, что сказать, чтобы выразить свое восхищение, кроме «Ой-ой-ой!» И ни капли меня не ругала. Вот только маме потом почему-то мои украшательства не понравились.
Мою двоюродную сестренку, которая была на год младше меня, к бабушке привозили редко, но если уж привозили, то мы с ней играли без остановки. Больше всего нам, как и всем девочкам, нравилось играть в домик.
В центре зала стоял большой стол со скатертью. Бабушка давала нам тонкие покрывала, мы ставили стулья снаружи, как стены нашего дома, и навешивали на стол покрывала со всех сторон до пола, оставляли только вход.
Стол стоял на ковре, так что в домике был отличный пушистый пол. Туда мы стаскивали всех кукол и играли по полдня. Если еще удавалось стащить с кухни какую-нибудь еду, конфеты или печенье, то играть сразу становилось вкуснее и веселее.