Семь. Гордыня

– Ну вот и отлично! – довольно кивнул парень. – У меня как раз соревнования продлятся месяц, если не вылечу из отбора раньше. Так что я тоже в деле, придержите мне столик и плюс один, нет – плюс два. Возьму с собой Милку и Ритку.

– Да уж… Ох и семейка у нас, – шутливо проворчал Михаил Сергеевич Гордеев. – Все такие деловые, все в разъездах. Складывается впечатление, что я тут один дармоед, а все трудяги. Теперь ещё и дома меня одного оставляете.

– Теперь уже не одного. С тобой молодожёны.

– Ещё не молодожёны, – поправила Катя Ивана.

– Да не важно! – отмахнулся тот. – Кстати, отец, ты можешь и сам показать Алексу свою бизнес-империю, и как ей управлять.

– Хм… Я подумаю. Хотелось бы с чего-то полегче начать. Лиза, возьми всё-таки парня завтра с собой. Хотя бы просто покажи, где работаешь и что делаешь.

– Хорошо, – согласилась девушка, взяла бокал вина со стола и принялась пить мелкими неспешными глотками.

– Кстати, сын. Ты не рассказал, как вы с Екатериной познакомились. Хотелось бы услышать эту душещипательную историю.

– Год назад меня перевели в Лёшину Академию. Я вела у него лекции по психологии, – ответила за Алексея Катя. – Там мы и повстречались. А ещё, я была штатным психологом в Академии.

– Хм, – Михаил Сергеевич нахмурился и задумчиво посмотрел в сторону, словно не желая встречаться взглядами с девушкой или сыном. – Вы старше Алекса на пять лет, если не ошибаюсь? Вас это не смущает?

– Да, на пять, – подтвердила блондинка. – И нет, не смущает.

– А вам не кажется, Катерина, что спать со своими учениками, да ещё с такими молоденькими, это немного не этично?

– Мы не спали! – возмутилась девушка и покраснела. – Тогда – нет.

– И мы взрослые люди, отец, – спокойно ответил Алекс. – Мне кажется, это не твое дело…

* * *

– Покурим, Федя?

– Ты же знаешь, Миш. Я не курю.

– Знаю, – Михаил Сергеевич Гордеев поднялся из-за стола, достал из коробки сигару, взял спички и направился в сторону открытой террасы. – Пойдём, Миш. Составишь компанию, раз не куришь.

 За весь обед Федор Михайлович не сказал ни слова. И лишь когда все дети Гордеева разошлись и мужчины остались наедине, муж Лизы проронил первые слова. Но не потому, что он стеснялся, или ему нечего было сказать. Вовсе нет. Просто Федор Михайлович любил наблюдать со стороны, анализировать и делать выводы. Ему нравилось это делать – разгадывать загадки, ребусы, строить предположения и делать прогнозы. Мужчина редко ошибался, и именно за это его ценил Гордеев.

– Ты летишь с Лизкой в Торонто? – Михаил Сергеевич выпустил изо рта густое облако сигарного дыма и посмотрел на своего старого друга.

– Придётся. Ты же знаешь, её нельзя оставлять без присмотра ни на день, а тут целых две недели.

– Сочувствую, Федор Михайлович. Сочувствую…

– Это вряд ли, – покачал головой Симонов.

– Да, ты прав. Ты сам захотел жениться на ней, я тебя отговаривал как друга, – хмыкнул хозяин дома, облокотился на резные деревянные перила и задумчиво посмотрел куда-то вдаль. – Что скажешь по поводу нашего младшенького? Будет с него толк?

– Твой парень наивен, как дитя.

– Да он и есть дитя. С огромным членом и мужским развитым телом. Чему их там учили в этой военке, подтягиваться на турнике и маршировать? Я даже немного жалею, что отдал его туда…

– Поздновато ты опомнился.

– Знаю. Но лучше поздно, чем никогда.

– Зачем ты вообще решил вытащить его из Академии?

– Да там ситуация непростая… Он сломал ноги двум своим сокурсникам и покрошил зубы. Причём хорошо так сломал, основательно.

– Из-за неё?

– Угу. А эти двое оказались не простыми плебеями, а детками высокопоставленных людей.

– Выше тебя?

– Нет, конечно. Иначе, мы бы сегодня с Лёшенькой не разговаривали. Но дорога в военное ведомство ему теперь закрыта.

– Ясно, – Симонов тяжело вздохнул. – И что будешь с ним делать?

– Пристрою куда-нибудь. Если окажется совсем дурачком, дам денег, пусть развлекается и прожигает свою жизнь.

– У тебя уже есть один такой любитель поразвлекаться. Второго потянешь?

– Не сыпь соль на рану, – Гордеев покачал головой. – Иван, кстати, хорошо лицом отрабатывает все свои грешки.

– До поры до времени, – проворчал Симонов. – Вот увидишь, однажды он натворит что-то такое, на что ни твоих денег, ни связей не хватит.

– Хватит. Поверь, Федя, хватит.

– Верю, – ухмыльнулся Фёдор Михайлович.

– А младшему я немного должен, всё-таки парень рос без отца и матери. Так что, придётся отвалить круглую сумму, если он окажется бесполезным, и отправить его от греха подальше. Здесь мне и одного Ваньки хватает, тут ты прав, – Гордеев немного помолчал, выпустил очередное облако белого дыма и обернулся к своему зятю. – Что с его подругой?

– Невестой? – уточнил Симонов.

– Невестой, да.

– Девочка играет в свою игру.

– Это я и без тебя понял. Думал, ты мне что-то умное скажешь. Аналитическое, в твоём духе.

– Она умна, хитра, осторожна, хорошо воспитана, образована и очень красива… И очень хорошая актриса.

– Ладно. Спрошу по-другому. Кто её отец, ты узнал?

– Антон Павлович Мамонтов.

– Мамонтов… Мамонтов… Мамонтов… – Гордеев замер с занесённой сигарой у рта. – Погоди! Тот самый Мамонтов?

– Угу. Доктор психологии, светило науки. Очень богатый и влиятельный человек. Был когда-то. Сейчас там лишь крохи былого величия. Хотя, свадьба его дочери с твоим сыном значительно поднимет его рейтинг и откроет новые возможности.

– А куда он пропал и что с ним стало? Одно время все газеты только о нём и писали, а потом я как-то потерял его из вида.

– Все потеряли, – хмыкнул Симонов. – Да там мутная история на самом деле. Жена изменила ему и, насколько мне известно, не раз. И не два. Пока он был слишком занят карьерой и заботой о семье, кто-то заботился о его жене. После того, как всё вскрылось, он пустился во все тяжкие. Проиграл всё состояние, потерял должность, долго и много пил, затем попал в аварию и укокошил человека. Дело замяли, но связывать с нестабильным индивидом никто больше не желает. Ходили слухи, что он и жену свою прибил – она пропала с концами. Но полиция не смогла найти тело. А нет тела – нет дела.

– Хм… А он мог специально подложить дочь под моего сына?

– Конечно! Это в его духе. Я проверил – её перевели в Академию по чьей-то настойчивой просьбе. Всё это не просто так.

– Понятно… – Гордеев довольно улыбнулся. – Это даже будет интересно. Ну что ж, поиграем.

– Поосторожнее с Алексеем, он затаил на тебя обиду. Парнишка может всадить тебе нож в спину, в метафорическом смысле, конечно, и не поморщится.

– Это я знаю. Нужно как-то придумать, как заставить его верить в то, что семья – это святое.

– Это будет сложно, после стольких-то лет. Он жил вне семьи дольше, чем в семье.

– Никто не говорил, что это будет легко, – фыркнул Гордеев. – Передай Лизке, пусть присмотрит за ним и войдёт к нему в доверие. Она умеет ладить с парнями.

– Передам, – кивнул Симонов, – но этого будет мало. Подружись с ним сам, для начала. Поговори, пообщайся, проведи время вместе. Тем более, как раз выпал подходящий случай – подготовка к свадьбе.

– Да что вы все, сговорились, что ли?! Ладно, проведу я с ним пару дней. Свожу в кино, в ресторан. Поиграю в доброго и заботливого отца…

Глава 2

За год до воссоединения семьи Гордеевых

– Михаил Сергеевич, вы первый, кому мы это демонстрируем, – деловым тоном, в котором всё же проскальзывали заискивающие, льстивые нотки, произнес высокий черноволосый мужчина в белом халате.

– С чего такая щедрость? – Гордеев задумчиво поднял бровь, не отрывая взгляда от медицинского монитора, демонстрирующего жизненные показатели человека, лежащего на кушетке.