Страница 39 из 56
Шам изумлённо моргнул.
- Ты что, не понимаешь? - в его голосе прозвучали резкие нотки. - Всего этого нет. В том числе и Овиты, Джоджи и Зайрана. Они все - долгосрочная иллюзия! Но сами не знают об этом. И я всё думаю - что будет, когда они исчезнут. Перед самым последним мгновением… осознают ли они, что их не существует?
Осознают ли они, что их не существует...
Пугающая мысль. Но не то чтобы новая. Я ещё поистерю на эту тему сама с собой, но пока...
- Не грусти, - я осторожно сжала его ладонь. - Теперь понимаю, что так тяготит тебя, но ты забываешь одну вещь, которую сам же и говорил мне.
- Это какую? - приподнял бровь ветер.
- Ты сказал мне: у нас нет ничего, кроме нас самих, - улыбнулась я. - И теперь вот моя очередь говорить тебе ровно то же самое. У нас нет ничего, кроме нас самих, Шам.
Он удивлённо уставился на меня, и это придало сил.
- Послушай, - продолжила я. - Реальность и нереальность мира вокруг, нас самих и прочего - это такая штука, в которой никогда нельзя быть уверенным до конца. Каждый из нас в конечном итоге видит мир по-своему, знаешь? И не только безумцы, но даже условно нормальные люди смотрят на всё сквозь призму собственного разума. Наши тела несовершенны; наши органы чувств ограничены; наш мозг обожает обманывать нас по поводу и без. Даже в моём родном мире, где наука достигла невиданных по местным меркам высот, вполне неглупые люди порой задаются вопросом: а не создана ли реальность вокруг нас искусственно? Не живём ли мы в своего рода виртуальной симуляции… то есть, прости, иллюзи? И ответить на этот вопрос со стопроцентной уверенностью не может никто. Но важно ли это? Мне кажется, что не очень.
Он наклонился ко мне и пытливо заглянул в глаза.
- И что же тогда важно, малышка Ки из - сюрприз - техногенного мира?
Я не стала акцентировать внимание на том, что проговорилась. После всех сегодняшних откровений не думаю, что моя родина - такой уж огромный секрет.
- Важно то, что мы чувствуем, - сказала я спокойно. - Если мы чувствуем и мыслим - значит, существуем. Вот что я думаю. У нас нет ничего, кроме нас самих: того, что видят наши глаза, того, что слышат наши уши, того, что мы осязаем. Мы стремимся к познанию мира, но даже самый умный человек может допускать, что в какой-то момент невидимый кукловод тем или иным способом дёрнет рубильник - и мы исчезнем. Больше скажу тебе, даже смерть примерно так работает. Мы обречены умереть - с самого рождения. И вот казалось бы, какой тогда смысл любить, жить, стремиться - если всё предрешено, если финал очевиден? Какой смысл в наших проблемах и горестях? Но всё, что у нас есть - это мы. И, какой бы быстротечной, ненастоящей ни была жизнь, она - наша.
- Как у тебя получается так спокойно говорить об этом? - спросил он тихо, помолчав.
- Я - человек. Осознавать свою смертность и зыбкость мира вокруг - вот что значит, в конечном итоге, быть человеком.
Шам криво усмехнулся.
- Я никогда раньше не задумывался о том, сколько вам нужно смелости, чтоб просто существовать.
- Люди часто и сами не задумываются, - сказала я. - На то, чтобы задуматься, нужна отдельная порция смелости. Которой, смею заметить, и так - дефицит. Но… сколько осталось этому миру, Шам? Можно ли как-то продлить его жизнь?
- Не знаю, - ветер хмуро тряхнул головой. - И не узнаю, пока не завершу контракт. Всё решится в Заарде.
33
Всё решится в Заарде… ненастоящая страна ненастоящего мира, куда сходятся все дороги. Эдакий метафизический Рим на местный манер. Разные существа; разные уровни вопросов, которыми они задаются.
И одна финальная точка на карте.
Впечатляет. Интригует. И пугает. Но...
Честно говоря, по большому счёту я давно перестала бояться окончания своей великой монашеской миссии. Всё будет, как будет - единственное предсказание, которое сбывается с неизменной точностью. Браться просчитать что-то заранее? Теория вероятностей в этом смысле - штука интересная. И события, вероятность которых равнялась примерно один к миллиарду, просто берут - и каждый день происходят.
Такие дела.
С одной стороны, Шаму я начала доверять. Не слишком рациональное чувство, но он, при всех своих странностях, показал себя не худшим существом на свете. А недостатки… стоит ли упрекать ветер - за то, что он ветренный?
С другой стороны, моих несчастных человеческих мозгов хватило, чтобы понять одну очевидную вещь: Шам - не всесилен. И где-то там, по ту сторону, есть некий (и не факт что один) неведомый кукловод, что создаёт такие вот иллюзорные миры. Способные, на минуточку, обмануть даже кого-то вроде нашего посланника.
Возможно, этот неизвестный - Легион; возможно, есть кто-то ещё. Кто-то, кому может не понравиться наше вмешательство в местный, с позволения сказать, биоценоз. И я бы не стала тешить себя иллюзией, что Шам способен меня защитить вообще ото всех; на всякую силу найдётся другая сила.
Кто знает, что нас ждёт в Заарде? У нас нет ничего, кроме нас самих…
- А мы не могли бы ещё полетать? - я спросила это быстро, чтобы уж точно не передумать.
- Что? - удивился Шам.
- Полетать… как в тот раз, когда были на свидании. Покажешь мне этот мир с высоты?
Ветер скроил пренебрежительную гримассу.
- Что, решила использовать меня, великого и лучезарного, вместо ездовой птицы?
Что сказать? В самом начале нашего знакомства я бы ещё могла воспринять его претензии всерьёз.
- А что, ты отказываешься?
- Не дождёшься, - сверкнул белоснежными зубами Шам. - Просто не мог не повредничать. Я, между прочим, извёлся весь - всё ждал, когда ты догадаешься попросить!
Вот в кого же он такой гадёныш, а?
- Ждал, когда я догадаюсь? А самому предложить слабо?
- Ах, женщины и их противоречия, - хмыкнул Шам. - Не ты ли волновалась об утрате своей свободы, Ки? О том, что я могу использовать своё могущество и положение, чтобы давить на тебя? Тот факт, что ты мне принадлежишь, придаёт этой игре некоторую пикантность. Излишнюю на мой вкус, потому что ты не из тех, кто оценит клетку. Идеи вроде “хочу встретить того, кто, ни о чём не спрашивая, придёт и скажет, что я ему принадлежу” - они никогда не были тебе свойственны. Или я не прав?
- Прав, - вздохнула я.
И в который раз подумала, что в общем-то сильно недооцениваю деликатность ветра.
Как минимум в вопросах, которые действительно имеют значение.
- То-то и оно, - усмехнулся он. - Я не хочу, чтобы ты чувствовала давление, Ки. Не хочу, чтобы ощущала себя в ловушке. Ты важна для меня, как я уже говорил. И вся разница между нами, о которой ты так волновалась... Время на моей стороне - и я решил дать тебе его.
- Спасибо, - отозвалась я тихо. - Я действительно ценю твоё отношение.
И, подумав, добавила:
- Хотя и ловлю себя порой на желании ощипать тебя. И пару раз стукнуть.
- Ха! - Шам тут же снова напустил на себя дурашливый вид. - Я умею вызывать низменные желания! В этом суть моя! Ну что, пойдём летать?..
*
Из шумной таверны, забитой людьми, мы вышли в ночь.
И, скажу я вам, была то всем ночам ночь: тёмная, густая, беззвёздная и туманная, скрывающая от чужих глаз всю неправильность окружающего мира и баюкающая в ладонях редкие огни фонарей.
Когда выходишь в такую ночь, то сразу начинает казаться, что весь мир где-то там, далеко, обязанности и проблемы незначительны и мелки, и вообще - о них стоит подумать завтра. А здесь, сейчас есть только свобода - быть собой хотя бы мгновение.
- Ты колдовал? - уточнила я. Хотела показаться возмущённой, но вышло откровенно фальшиво - слишком уж мне нравился результат.
- Разве только если считать колдовством небольшую просьбу ко старому другу, - ветер как-то непривычно мягко улыбнулся. - У нас с ночью не самые дурные отношения - вот я и попросил подсобить… и, если по правде, почти вся стоящая магия строится по такому же принципу... Но - хватит об этом!