Страница 16 из 20
Мысленно матерюсь. Надо что-то делать. Как-то выводить Маришку из такого настроения.
— А может, в отпуск рванем?
Резко возвращает взгляд на мое лицо и удивленно приподнимает брови.
— А как же твоя работа? — её тихий голос заставляет мое тело напрячься.
Сам не знаю, почему с опаской отношусь к переменам в её настроении.
— Да к черту. Куда денется эта работа? Может, в отпуске и малыша заделаем, а?
Она на мгновение прикрывает глаза, а потом я вижу её улыбку.
— Хорошо, давай.
И эти два слова отправляют меня в персональный рай.
Марина
Кажется, у меня получается усыпить бдительность Наиля. И я понимаю, что не смогу с ним быть… после лжи. Когда у него был шанс все объяснить, он выбрал путь обмана. И это все мне доказало. Ещё раз…
Звоню папе Саше, пока иду по улице. Я стараюсь в последнее время избегать своего водителя, а Наилю говорю, что только гуляю по парку недалеко от дома. И надеюсь, ему не взбредет в голову приставить ко мне охрану.
— Да, дочь, — уверенный голос отчима меня мгновенно выводит из астрала, в котором я нахожусь последние дни, — как ты?
— Привет, пап Саш. Хорошо, — выдыхаю, подхожу к зданию, где у отчима офис, — я тут мимо прохожу. Можно зайти?
Отчим фыркает.
— Спрашиваешь? Конечно можно. Нужно. Жду, даю распоряжение накрывать на стол.
Смеюсь, но смех похож на карканье вороны.
— Бегу.
Сбрасываю звонок и быстро поднимаюсь на его этаж. Там тихо, почти нет людей. Только три кабинета и приемная.
— Добрый день, — улыбается Виктория, помощница папы Саши, — Александр Дмитриевич вас уже ожидает.
Указывает рукой на дверь.
Я без стука вхожу и тут же оказываюсь в объятиях отчима. Вдыхаю его парфюм и словно в детство возвращаюсь. Окунаюсь в воспоминания, как он меня всегда успокаивал, просто обнимая, после очередной двойки или несданного кросса по физре. Говорил, что оценки не важны, главное, чтобы человек был образованным.
— Садись, — папа Саша выдвигает кресло, и я с выдохом усаживаюсь.
Перехватываю на себе пристальный взгляд. Глаза отчима направлены на мой животик. Машинально прикрываю его ладошками.
— Это то, о чем я думаю? — на его лице расцветает улыбка.
Я и сама не могу скрыть радости. Мне так тяжело молчать о беременности, и так приятно, что её замечает родной мне человек.
— Да, только никто пока не знает. Боюсь сглазить, — пожимаю плечами и усмехаюсь, — глупо, да?
Отчим мотает головой.
— С чего бы это глупо? Вспомни маму. Пока живот не полез на подбородок, она делала вид, что просто толстеет.
И правда. После того как отчим напоминает, в голове тут же вспыхивает эта картина: как мама пыталась скрыться за безразмерными одеждами, только бы никто лишний не узнал, что у неё в животе Тим уже. На последних месяцах.
Это было так мило…
— Точно. Я как-то уже и забыла об этом, — прикрываю рот ладошкой и смеюсь.
— Наиль тоже не знает?
Испуганно смотрю в лицо отчиму и мотаю головой. Он поджимает губы. А у меня внутри все замирает в ожидании следующей реплики.
На нервах хватаюсь за первое, что попадается под руку. И этим чем-то оказывается армейская фляжка отчима, которую он переделал под копилку. Подарок сослуживцев, который папа Саша бережет как самую большую драгоценность. Задумчиво кручу её в руках, пока пытливый взгляд папы Саши блуждает по мне.
— Что между вами происходит, дочь?
И этот вопрос срывает все тормоза. Всхлипываю. Зарываюсь лицом в ладони.
— Папа, мне нужен адвокат, — с трудом проговариваю между всхлипами.
— Та-а-а-а-а-ак, — голос отчима становится намного ниже.
А значит, он чем-то серьезно обеспокоен. Ну как чем-то… я-то понимаю чем.
— Рассказывай.
Утираю влажные щеки. Задираю голову и вглядываюсь в стальные полосы на потолке.
— У него есть другая, — сразу перехожу к сути, — и мне нужно посоветоваться с адвокатом, чтобы выйти с наименьшими потерями из брака.
— Ты уверена?
Опускаю взгляд и уверенно киваю.
— Абсолютно. У меня есть доказательства.
Отчим потирает подбородок, смотрит куда-то за мою спину и думает.
— Ну, допустим, толковый адвокат у меня есть. А ты прям решила разводиться?
Киваю.
— Не могу я вот так закрывать глаза на его неверность.
Отчим кивает на живот.
— И детей скрывать?
Закусываю губу до боли, и на глазах снова выступают слезы.
— А ты предлагаешь ему рассказать? Чтобы потом вообще не получить развод?
Папа Саша дует щеки и чешет бровь. Его взгляд медленно осматривает кабинет.
— Да уж, тут без адвоката не обойтись.
— У нас есть брачный контракт. В нем тоже нужно разобраться будет.
Морщусь. Я же не думала, что он понадобится, когда подписывала его. А теперь уже и не вспомню тонкости всего, что там обозначено.
Отчим кивает, а я выдыхаю с облегчением. Меня радует, что он не пытается переубедить меня и поставить под сомнение мои слова. Он на моей стороне.
— Контракт — это прям то, что нужно. Я свяжусь с адвокатом. Он не раз меня выручал и не позволял оказаться в заднице.
— Спасибо, пап, — по щекам снова начинает течь.
Отчим усаживается в кресло рядом и притягивает меня к себе.
— Ну-ну, моя девочка. Я не дам тебя в обиду, ты же знаешь. А Наиль твой… — его голос становится суровым.
Вздергиваю голову и мотаю ею.
— Не надо, пап Саш. Не надо пока его трогать, ладно? Я должна убедиться, что я смогу разорвать этот брак без больших потерь. Пожалуйста.
Умоляюще смотрю на него. Он сжимает губы в тонкую линию и кивает с огромной неохотой.
— Я должна разобраться сама. Точнее, с адвокатом.
Неловко усмехаюсь и встаю со своего места.
Глаза отчима подергиваются печальной дымкой. И мне тяжело. Очень тяжело, но ради своих малышей я не дам заднюю. И сделаю все, чтобы мои крошки ни в чем не нуждались.
— Все будет хорошо, дочь, — снова обнимает и целует в макушку.
И эти слова вселяют надежду. Потому что если папа Саша обещает, то так оно и получается.
Вызываю такси и зачем-то называю адрес офиса мужа. Сама не понимаю, какого черта меня туда тащит. Но словно какие-то неведомые силы вместо меня произносят улицу, где стоит офис головного банка Наиля.
Таксист не сопротивляется и довозит меня. Тем более от офиса отчима банк Наиля не так далеко. Мы подъезжаем, и я вижу это…
Кровь стынет при виде Наиля и повисшей на его шее Ирины. Закрываю глаза и вдыхаю через нос. Сердце превращается в фарш, а перед глазами плывет. Мелькают воспоминания нашей счастливой семейной жизни. Которая теперь точно останется в прошлом…
Теперь точно не будет дороги назад. В голову ударяют его оправдания… дешевые. Ничего не значащие оправдания.
Дрожащими руками навожу камеру и делаю снимок. Теперь и у меня есть свои доказательства, каким подлецом оказался мой муж…
Прошу таксиста поскорее скрыться. Глотаю слезы, а потом живот пронзает острая боль. Сгибаюсь пополам, а все тело опутывает, словно паутина, животный страх.
Допрыгалась? Допсиховалась? А о малышах забыла?
Звоню Тане и торопливо описываю ситуацию. Таня приказным тоном говорит, чтобы я неслась к ней по максимуму быстро. Таксист только вздыхает, но выполняет просьбу, и даже несколько раз нарушает скоростной режим. За что я его благодарю круглой суммой.
Согнувшись, выхожу из машины, меня уже ждет Таня и парень с каталкой.
— Укладывайся, — распоряжается подруга, помогая мне забраться на эту штуковину.
Вою от боли, накрывая живот. Молюсь, чтобы у меня не забирали моих малышей. Этого я точно не переживу.
Хотя о чем я думала раньше? Чем я думала раньше?
Закрываю глаза и всхлипываю.
— Так, постарайся не нервничать. Я уверена, что ничего страшного. Такое бывает в первом триместре. Дыши, милая.
И я дышу. Дышу, пока перед глазами мелькают лампы. Меня закатывают в кабинет. Таня очень быстро меня обследует. Мне делают какие-то уколы, капельницы и помещают в палату. Заходит Таня с планшетом и что-то изучает.