Тайга: андроиды

— Стены укреплены кевларом. Моржи бывают агрессивны, особенно в период гона. Мы хотели сделать подземные проходы для людей между корпусами, но бурить в камне не имеет смысла. Сделали кевларовые тоннели на поверхности, — сказал Марк.

— Как муравьиный город? — спросил Антон.

— Да, принцип тот же. Персонал и ученые перемещаются внутри комплекса, не показываясь на открытом воздухе. Если им нужно покинуть сектор, они пользуются тоннелями, ведущими к воротам.

— А вы повезли нас мимо лютующих самцов, — усмехнулся Антон.

— Ты что, боишься? — голос Тимура завибрировал смехом в костном наушнике.

Антон кинул взгляд на огромную мясистую тушу, подпрыгивающую на животе в сторону снегохода. Два маленьких глаза внимательно смотрели на людей.

— Тонна чистой злости, вооруженная двумя грозными бивнями. Конечно, не боюсь.

— Здесь есть матерые самцы до двух тонн весом, — заметил Павин.

— Прибавим газу, пора валить отсюда, — нахмурился Тимур.

Муравейник из жилых корпусов сектора остался позади. Ворота снова открылись. Биолог включил красный свет фар, мигающий, тревожный.

— Птичник. Самое безопасное место. Идите осторожно, тут не так много снега, как вам кажется. — Павин остановил снегоход.

— А зачем этот свет? — спросил Тимур.

— Распугивать пуночек. Их запросто можно передавить полозьями. А красный мигающий свет они не выносят.

Антон свесил ноги с сиденья. Помет был повсюду, хотя издалека казался просто снегом, лежащим на камнях. Он зажал нос.

— Мы тут надолго? Этот запах невыносим, — пожаловался Антон.

— Скоро поедем обратно, — заверил его Марк.

Они вошли в высокое здание — подобие башни с огромным количеством дыр, похожих на окна, только без рам и стекол.

— Днем птицы смирные, зато ночью наши ребята только и успевают разбрасывать живых леммингов, — посетовал Марк.

Антон поморщился.

— Кажется, я догадываюсь кто тут.

Когда он жил в тайге, то часто видел грызунов и всегда испытывал к ним теплые чувства. Ему не хотелось знать, что эти шустрые милые создания бегают здесь в качестве ужина.

Как только они открыли дверь в башню, их оглушило уханье. Тысячи полярных сов, белых как снег, с серыми вкраплениями, сидели на насестах, на имитациях веток, на камнях, на чем угодно, за что можно зацепиться острыми когтями.

— Привет всем, — негромко сказал Павин. Он включил приглушенный зеленоватый свет, напоминающий северное сияние. Совы заухали громче, многие поворачивали к ним головы, моргали круглыми янтарными глазами.

— Они уже поели, так что лучше не ходите под насестами, — усмехнулся биолог, пролезая под низкими корягами, усаженными совами.

Тимур снял перчатку и осторожно дотронулся до птицы, что сидела к ним спиной. Сова резко повернула голову и хлопнула крыльями.

— Принцессы севера такие мягкие на ощупь, — улыбнулся Тимур.

Антон знал слабость адмирала — его любовь к животным. Это была одна из причин, по которой Тимур высадился на остров, хотя он мог обсудить дела с Марком Павиным по видеосвязи. На его крейсере жили несколько кошек, пара собак, и порой он втихую заводил в своем кабинете экзотических попугаев.

Наконец Тимур насладился общением с белыми совами. Антон был рад выйти из птичника на свежий воздух. Запах на улице не казался ему таким удручающим, а может то был ветер, уносивший птичий аромат в сторону океана.

— Ну что, я бы с удовольствием показал вам остров Октябрьской революции. Там у нас и полярные лисы, и волки, и нерпы. В общем, нам есть чем гордиться. Но нас уже ждут в жилом блоке.

Антон и Тимур смотрели на приближающийся снегоход.

Над островом Октябрьской революции кружили полярные чайки. Вдоль берега шел длинный корабль, с которого в воду большими порциями подавалась рыба. Чайки срывались с отвесных скал и с криком ныряли в пролив, их резкие голоса были слышны даже с соседнего острова.

Снегоход набрал скорость, автоматические ворота открылись, они въехали в жилую часть заповедника, очень похожую на военное поселение в Мирном. По протоптанным дорожкам ходили андроиды и сотрудники заповедника.

— Мы на месте. — Павин вел их по коридору блока, мимо открытых дверей учебных классов.

— Это что, школа? — спросил Антон.

— Да, многие сотрудники приезжают семьями. Здесь работы не на один год. Их дети вырастают в этих краях, что, в общем-то, хорошо. Детям нужно привыкать к новым реалиям жизни.

Они вошли в класс. Здесь горел приглушенный свет. Парт не было, только мягкие коврики на полу, на которых расположились мальчики и девочки. Большой учебный экран во всю стену выключен. На единственном стуле сидела андроид. Статная, высокая, с оголенным черепом, в серебристой заводской униформе с высоким воротом.

— Это комната культуры, — прошептал Марк. Он показал Антону и Тимуру два места между рассевшимися на ковриках детьми. Блондины и брюнеты, местные и прибывшие из других стран, разного возраста и разных цветов кожи. Антон подумал, что так и должно выглядеть будущее, в котором окажутся эти дети: все едино, в одной классной комнате все изучают культуру мира, который вряд ли останется таким, какой он есть сейчас. Но именно они сохранят в своей памяти прошлое и передадут его новым поколениям, своим детям, выросшим на бескрайних просторах республики Саха.

— Итак, сегодня я расскажу сказку о том, как Якуты представляли себе сотворение мира. С глубокой древности народы Севера рассказывали эти легенды своим детям. Я хочу рассказать вам ту, которая понравилась мне больше всех. Начнем? — спросила андроид.

— Начнем, начнем! — с восторгом зашептали дети. Самые маленькие ерзали, устраивались поудобнее. На запястьях детей не горели экраны умных часов — при входе в школу все гаджеты отключались автоматически.

Антон смотрел поверх головы андроида в темное окно, в небо, на котором горели звезды.

Женщина и Бог

«Давным-давно, миллион лет назад, в тайге жила женщина. Она была очень красивой. Черные гладкие волосы, высокие скулы, гибкое тело. Ее карие глаза блестели радостью. Но она была единственным человеком на земле и уже не помнила, как здесь очутилась.

В лесу женщина собирала грибы и ягоды. Она сделала лук и ходила с ним на охоту. На вершине горы она построила маленький домик с одним окошком и плоской крышей, которую устлала мхом, чтобы дикие звери не видели ее жилища. Это была добрая женщина.

В те давние времена на Земле царила вечная весна. Смены времен года еще не было. Днем небо всегда было голубым и чистым, а по ночам черным, без единой звездочки. Тогда не было ни солнца, ни луны.»

Дети зашептались, зашуршали, как осенние листья.

— Это же дети ученых, неужели они в такое поверят? — прошептал Антон на ухо Тимуру.

— Я и сам в детстве верил в чудеса…

«Все именно так и было, дети. Ни луны, ни солнца. И вот однажды великий Бог Юрюнг Айыы Тойон, создатель Вселенной, заметил, что на Земле что-то происходит. Он услышал смех женщины и ушам своим не поверил. Он взял нож и прорезал в небе дыру, и с неба на землю пролился солнечный свет. Так родилось солнце.

Айыы Тойон посмотрел вниз и увидел, как женщина смеется, одна-одинешенька. Она радовалась весне и хорошей охоте.

«Какая красивая женщина», — подумал Айыы Тойон, залюбовавшись ею. Солнечный свет гладил ее черные волосы. Великий Бог засмотрелся на нее и не заметил, как в его божественном небе наступила ночь. Через дыру на землю просияла луна. Женщина исчезла в своем домике, но Айыы Тойон не готов был расстаться с ней ни на минуту. Он сделал некоторых птиц, что раньше выводили рулады только днем, ночными, и прислал их к ее домику, чтобы они пели для нее колыбельные. Он сделал некоторых животных полуночниками, чтобы они сторожили ее сон с наступлением темноты. Так животный мир и мир птиц разделились на дневной и ночной.

Женщина спала и сквозь сон слышала щебет птиц, слышала вой и тихую поступь хищников, шуршание пугливых грызунов, роющих норы вокруг ее дома, чтобы заступать на сторожевой пост, как только в небесную дыру заглянет луна. Как и повелел великий Бог.