Страница 7 из 18
– Ты… ты не дремер?
Кинн покачал головой, и они молча переглянулись. Нейт, помедлив, выдвинул ящичек дровяной плиты, что-то взял оттуда и осторожно, будто сокровище, протянул игний.
Пока Нейт носил из кладовой дрова, а Кинн укладывал их в топке, Кьяра достала кастрюлю, налила воды и посолила, с трудом раскрошив слежавшуюся соль. Потом отошла, чтобы остальные тоже увидели, как Кинн, поправив дрова, быстрым движением прикоснулся к ним в нескольких местах игнием.
Сухая древесина тут же радостно вспыхнула, и по кухне прокатился вздох удивления. Поймав мой взгляд, Нейт смущенно улыбнулся.
– Не каждый день видим, как кто-то использует дар.
В горле у меня образовался комок. Если раньше могли быть какие-то сомнения, сейчас они отпали. Эти люди действительно такие же, как я. Им тоже известно, каково это – быть лишенным дара. Мне показалось, что на несколько мгновений между нами возникло чувство единения, но вдруг одно из поленьев громко треснуло, и ощущение пропало. Мы снова стали кучкой незнакомцев, сгрудившихся на чужой кухне.
Нейт обратился к нам:
– Мы до сих пор не знаем, как вас зовут.
Кинн представился, а я, почувствовав на себе всеобщие взгляды, замешкалась. Стоит ли открывать свое настоящее имя? Не навредит ли правда? И всё же я с облегчением выдохнула, когда поняла, что никому из них мое имя ничего не говорит.
– Вы не из Альвиона? – спросила вдруг Кьяра. – Вы… говорите немного по-другому.
Кинн кивнул:
– Мы из Зеннона.
После секундной тишины на нас посыпались вопросы:
– Как вы здесь оказались?
– Разве Зеннон не закрыт?
– Что вы здесь забыли?
Я беспомощно посмотрела на Кинна. Мы не успели обсудить, что можно раскрыть, а о чем лучше умолчать. Наконец он сказал:
– Это очень длинная и запутанная история.
Нейт бросил быстрый взгляд на Ферна, и уголки его губ приподнялись.
– Вы еще узнаете, что в Квартале не так-то много развлечений. Поэтому открою вам страшную тайну: длинные и запутанные истории – это то, что надо.
– Сначала ваша очередь. Ты обещал.
Ферн закатил глаза и раздраженно покачал головой, а Нейт кивнул:
– Конечно. Спрашивайте. Но, может, поедите пока?
Кьяра по-хозяйски разрезала хлеб и сыр, разделила горсть сушеных яблок на три части и, разложив всё по тарелкам, налила в чашки воды.
Нейт сел вместе с нами за стол, Ферн остался стоять у окна. Мне ужасно хотелось есть, но я пересилила себя и, убедившись, что Кинн не против, задала первый вопрос:
– Как давно вы здесь?
Судя по тому, что мы вчера слышали, с Саем они знакомы уже какое-то время, да и квартира выглядит обжитой – значит, они в Квартале явно дольше пары дней. Юноши переглянулись, и Нейт, задумчиво побарабанив пальцами по столу, сказал:
– Девять лет.
– Девять… что? – мне показалось, что я ослышалась. Рядом со мной Кинн подавился хлебом, закашлялся и поспешно отпил воды.
Юноша спокойно повторил:
– Нас отправили в Квартал девять лет назад. Ферн попал сюда ненамного раньше, чем я. Мы были самыми первыми.
Кьяра, не поднимая глаз от тарелки, тихо проговорила:
– А я здесь всего месяц.
Месяц в Квартале с бесчисленными Тенями, Саем и компанией, со скудной пищей – это уже невероятно, но девять лет?.. Я перевела взгляд с Нейта на Ферна и обратно, надеясь, что они просто пошутили, но лица у обоих были совершенно серьезны. Я не знала, что и думать.
– Как так получилось?
Нейт на мгновение застыл, сжав губы, а потом спросил:
– Что вы знаете о Квартале Теней?
– В Зенноне мы слышали, что когда-то давно Тени прорвали альвионский щит и поглотили целый квартал. Ходили слухи, что на его месте альвионцы придумали какую-то тюрьму, но, честно говоря, верилось в это с трудом. И уже здесь, в Альвионе, когда Кинна схватили из-за татуировки, одна женщина рассказала мне, что Гильдия камневидцев создала Квартал Теней, чтобы обезопасить город. Сначала сюда отправляли отступников, а потом – и дремер.
– А эта тетка не уточнила, как удалось создать Квартал?
В голосе Ферна прозвучала такая неприкрытая ненависть, что я не рискнула поднять глаза, а лишь отрицательно покачала головой.
Кьяра отложила нетронутую дольку яблока и проговорила:
– Вероятно, та женщина ничего не знает. В конце концов, Совет сделал всё возможное, чтобы стереть из людской памяти правду. Чтобы в итоге осталось одно восхваление: «Они защитили нас от зла». А то, чего это стоило…
Ферн взвился:
– Думаешь, кто-то хочет об этом помнить? Кто-то из тех, кто живет в сытости и безопасности? Нет! Они не хотят вспоминать о людях, принесенных в жертву! А мы?.. Нам даже жратву посылают так, чтобы никто не знал! Не знал, что мы до сих пор не сдохли… Конечно, к чему тревожить драгоценный сон честных альвионцев?
Хотя на кухне от плиты было жарко, после слов Ферна меня пробрал холод.
– Что еще за «люди, принесенные в жертву»?
Кьяра отвела взгляд, а Нейт стиснул зубы, и на мгновение его глаза показались совсем черными. Он неохотно проговорил:
– Мне было семь, когда… возник Квартал. К тому времени я уже научился скрывать, что слышу крики Теней. В самые тяжкие ночи отец говорил моей тетке, у которой мы жили после смерти матери, что меня мучают головные боли. Но тогда я поднял на уши весь дом, тетка была в ярости… Однако я ничего не мог с собой поделать. Не мог вынести исступленных воплей у себя в голове, этого дикого, беспредельного, злобного восторга… Тени словно упивались людским ужасом… Даже когда грабители убили отца, мне не было так плохо, как в ту ночь.
Я вдруг осознала, что меня трясет, а всё тело покрылось мурашками. Ферн глухо добавил:
– Мы все их слышали. Слышали, как они пожирают людей, виноватых лишь в том, что им не повезло здесь жить.
Кьяра, опустив голову, срывающимся голосом объяснила:
– Световой щит в этом месте стал нестабильным и грозил прорваться – по утверждению Гильдии камневидцев, с ним ничего нельзя было поделать. И тогда Совет принял экстренное решение отделить город от этого квартала. Гильдия возвела здесь новый щит, над которым давно работали, он способен удерживать Теней внутри. Потом мосты уничтожили, а на границе квартала и города поставили другой световой щит.
Я хотела задать вопрос, но голос мне отказал. Вместо меня спросил Кинн:
– А как же люди? Их попытались спасти?
Нам никто не ответил.
Мне стало дурно, и аппетит совершенно пропал.
– Но почему?..
Кьяра судорожно вздохнула.
– Они испугались паники. Испугались, что не успеют возвести щиты вовремя.
Ферн вполголоса выругался, а девушка продолжила дрожащим голосом:
– «Если мы не хотим, чтобы болезнь охватила всё тело, надо отрезать руку, как бы больно ни было». Это слова Первой советницы Ликéи, с которыми она обратилась к альвионцам после… случившегося. Для нее благополучие целого города всегда было важнее, чем жизни отдельных людей.
Она резко встала и, подойдя к плите, всыпала промытый рис в закипевшую воду. Вдруг Кинн сказал:
– На улицах не осталось никаких следов от поглощенных жителей: ни одежды, ни прочих вещей… Это вы всё собрали?..
Нейт кивнул.
– Мы похоронили… останки во дворе храма. – Он тихо добавил: – Пришлось вырыть очень большую могилу.
После минутной паузы Кинн снова спросил:
– А витрины тоже вы заколотили? Зачем?
– Один из отступников разбил стекло – наверное, хотел использовать осколок как оружие, – ответил юноша. – После этого мы все витрины и заколотили, на всякий случай.
Собравшись с духом, я задала вопрос:
– А как вы сюда попали?
Нейт очнулся от воспоминаний и обратился к хмурому Ферну:
– Это твоя история, расскажи.
Тот бросил на нас угрюмый взгляд, пожал плечами и заговорил, уставившись в окно:
– Когда Тени только появились в Энтáне, мало кто понимал, что происходит. Знали лишь, что люди стали пропадать. А однажды Тень сожрала моего отца – прямо в нашем доме, на глазах матери. Тень пыталась поглотить и мать, но она выжила.