Страница 2 из 18
– Что?..
Кинн не договорил. На его лице отразилось потрясение: сзади донесся тихий, но отчетливый звук шагов. Кто-то шел за нами. И этот кто-то был не один.
Чуть слышно Кинн выдохнул:
– На счет «три» – налево.
От волнения у меня загудело в ушах, и я едва расслышала его голос: «Три!» Мы тут же бросились бежать.
Вслед нам понеслись рассерженные крики, но я даже не пыталась вслушиваться, а только смотрела себе под ноги, сосредоточившись на том, чтобы не запнуться и не упасть. Мы домчались до следующего поворота, когда сзади раздался возглас одного из преследователей:
– Стойте!
А потом еще один голос, злой, раздраженный:
– Вам же хуже будет!
Не сбавляя скорости, мы с Кинном повернули налево и, петляя, побежали дальше. Наконец мы нырнули в очередной переулок, и тут Кинн бросился к небольшому садику у желтого, как нарцисс, дома. За оградой виднелись буйно разросшиеся зеленые кусты, а в самом углу, где дом смыкался с оградой, и вовсе стояли дикие заросли.
– Попробуем спрятаться там.
Пока Кинн пытался на слух определить, как близко наши преследователи, я пролезла, царапаясь о ветки и шурша прошлогодней листвой, в самую чащу. Там я прижалась к прохладной стене дома и подтянула под себя ноги. Когда Кинн протиснулся следом, места оказалось так мало, что ему пришлось сесть вплотную ко мне. И теперь я даже сквозь одежду чувствовала жар, исходящий от его тела.
На улице послышался приглушенный топот, и мы замерли. Совсем рядом раздался мужской голос:
– Надо разделиться, иначе мы их не найдем. Ферн, проверь сквер, а мы с Кьярой двинемся к Рыбному фонтану.
– Да не успели бы они туда добежать! – с раздражением отозвался другой.
Первый вздохнул.
– Если б ты ко мне прислушался и мы сразу к ним вышли, то и не пришлось бы гоняться за ними по всему Кварталу…
– Были бы они нормальными, нам бы вообще не пришлось за ними гоняться!
Их спор прервал женский голос, мелодичный и приятный:
– Мы попусту тратим время. Нужно скорее их найти.
– Кьяра права. Время уходит.
– Ну, раз так говорит Кьяра… – в голосе Ферна послышалась нескрываемая насмешка.
Девушка промолчала, а ее приятель проговорил:
– Если сейчас их не найдем, встретимся у храма, а оттуда продолжим поиски вместе. И, Ферн, найдешь их первым – прошу, постарайся быть…
– Понежнее? – Ферн издал недобрый смешок. – Нейт, ты же меня знаешь, я по-другому и не умею.
Послышался звук удаляющихся шагов, неясное перешептывание, а потом всё стихло.
Несколько минут мы с Кинном выжидали, внимательно прислушиваясь, но, видимо, наши преследователи действительно ушли.
– Кто это, Кинн? Это… это Каратели? – озвучила я свою единственную догадку.
Он посмотрел на меня и вполголоса ответил:
– Нет, не думаю. Они не похожи на Карателей. К тому же на них нет формы.
– Ты успел их разглядеть?
– Краем глаза. Пока бежали.
– Как они здесь оказались? И что им от нас надо?
Кинн задумчиво тронул разбитую в драке с Хéйроном губу и чуть поморщился.
– Понятия не имею. Но мне всё это очень не нравится. Выждем еще минуту и попробуем вернуться назад, к ближайшей развилке.
Глядя на сочную зелень перед глазами, я вновь вспомнила подслушанный разговор. В нем прозвучало что-то странное: «Были бы они нормальными…» Почему эти люди, непонятно откуда взявшиеся в Квартале Теней, посчитали нас ненормальными?..
Стараясь не шуметь, мы вышли обратно из переулка. Но вместо того чтобы вернуться к мосту, Кинн повел меня вглубь Квартала. Улицы то и дело поворачивали, петляли, заводили в тупики, словно пытаясь нас запутать, – скоро я совсем перестала понимать, где мы находимся и куда идем. Порой путь преграждали заваленные входы в переулки, но мы и не пытались туда пробраться – проходили мимо, ускоряя шаг. А в арках, ведущих во внутренние дворы, сгущалась не разбавленная люминариями тьма, отчего сердце неприятно сжималось.
– Люминарии погрузились в спячку… Сколько же этому Кварталу лет? – не выдержала я, когда мы оставили очередную арку позади.
Кинн посмотрел на бледное дымчатое небо.
– Тени прорвали альвионский щит, когда мы были совсем маленькими, но я не знаю, когда именно, не спрашивал. Точно больше десяти лет назад.
Больше десяти лет? По коже у меня побежали мурашки.
Сколько же за это время здесь погибло людей?..
Мы попробовали зайти в несколько домов, но где-то двери насмерть заклинило и они не открывались, а где-то невыносимо пахло мышами. А когда нам повезло найти жилище без стойкого мышиного духа, из темного угла с диким мяуканьем выпрыгнул ободранный кот и чуть не расцарапал Кинну лицо – мы едва успели выскочить наружу.
Оставалось только идти дальше, настороженно прислушиваясь и замирая на каждом перекрестке. Солнце уже скрылось, укутанное вечерней дымкой, а ноги начали заплетаться, но за всё это время мы ни разу не повстречали наших преследователей. Однако меня не оставляло ощущение, что за нами наблюдают, – словно некто невидимый касался шеи холодными пальцами.
Я уже была готова укрыться в любом ближайшем доме, невзирая на мышей, когда мы вышли на просторную прямоугольную площадь. В воздухе здесь густел запах нагретого за день камня. По обе стороны от площади вытянулись два двухэтажных здания с открытыми галереями – каждую из них украшала череда арок с колоннами из винно-красного лассника. Видимо, прежде это были торговые ряды, а сама площадь была рынком. На крыше здания слева высилась небольшая башенка с часами, правда, они сильно спешили: вечер только наступил, а стрелка уже показывала одиннадцать. Посреди пустого пространства возвышалось нечто непонятное: будто два огромных ящика, завешенных старой холщовой тканью. От дальнего конца площади убегала очередная улица.
Мне хватило разок оглядеться, чтобы почувствовать, что это место мне совсем не по душе. В полумраке за колоннами чудились странные силуэты, но еще больше меня тревожило загадочное сооружение в центре.
Надо отсюда уходить.
Но едва я повернулась к Кинну, как слова застряли у меня в горле.
В ближайшей арке слева что-то шелохнулось, подалось вперед, и к нам вышли двое: высокая девушка и худой светловолосый юноша, весь в черном. На девушке почему-то были сапоги и костюм для верховой езды – темно-коричневые бриджи и приталенный алый жакет, украшенный черной тесьмой на плечах и груди.
Кинн едва слышно прошептал:
– Они не из тех, кто нас преследовал.
Я не успела спросить, уверен ли он в этом, как откуда-то сзади раздались негромкие шаги. Мы с Кинном оглянулись: к нам приблизились еще четверо – трое юношей и миниатюрная девушка.
Все они были примерно нашего возраста или чуть старше. Ни у кого не было татуировки отступника, и всё же они вызывали беспокойство. Возможно, дело было в их странной, разномастной одежде, которая, хотя и казалась новой, была изрядно помята. На одном из юношей красовался элегантный сине-сизый фрак, на рослом, крепко сложенном парне с короткими кудрями были серые мешковатые штаны и рубашка в черномалиновую клетку, а на его рыжеволосом веснушчатом приятеле и вовсе была накинута темно-коричневая кожаная куртка. Девушка же в легком лазурном платье повязала над челкой ярко-желтую ленту.
Словно по команде, четверка молча взяла нас в широкий полукруг, отрезая путь к бегству, и в этот момент высокая девушка в алом жакете зашагала к нам, громко стуча каблуками. Светловолосый юноша, помедлив, двинулся следом расслабленной, небрежной походкой. Кинн не глядя нашел мою правую руку и крепко сжал ее.
Девушка остановилась прямо напротив меня: ее длинные темные волосы были распущены, лишь пряди у правого уха сплетались в тонкую косу, и в ухе виднелась серьга – звериный коготь, покрытый черной эмалью.
Она окинула меня таким брезгливым взглядом, что я тут же вспомнила о своей пыльной куртке, на которой не хватало половины пуговиц, и почувствовала себя полной оборванкой. Хорошо еще, что мою грязную голову скрывало кепи. Презрительно хмыкнув, девушка посмотрела на Кинна, и выражение ее лица тут же поменялось – она словно увидела лакомый десерт. Но, заметив татуировку в виде черного пера на его шее, она разочарованно выдохнула: