Страница 8 из 18
– Мама беги! – Арн сопротивлялся и извивался как мог, даже не думая сдаваться.
Манж не находил себе место от происходящего над его головой. Лучше бы они нашли его и просто забрали, подумал он, чем слушать их крики, как испуганная мышь в погребе дома. Совесть и воровская честь все сильнее толкали его к действиям. И в какой-то момент он понял, что отсиживаться больше не имеет никакого права, даже если лишится собственной жизни. Крышка погреба отскочила, и Серая Мышь выпрыгнул прямо на капитана. Марта, так долго ждавшая именно этого, схватила первое что попалось ей под руку и со всей силы ударила Грегра. Ручка от сковородки сломалась, но свое дело успела сделать. Стражник свалился, испуганно смотря на нее с пола. Второй служитель закона достал меч и приготовился нанести удар. Выпущенный тяжелый болт пробил его латы, и он упал замертво. Манж направил арбалет на капитана:
– Дернешься убью!
– Так просто ты теперь не умрешь, – со всей желчью выплеснул капитан Горс. – Ты ответишь за то, что убил его.
– Уходим, живо! – скомандовал Манж.
Послушно схватив сына, Марта открыла дверь. Мальчик выбежал первым и с ужасом в глазах, увидел ещё двух латников. Их арбалеты были направленны прямо на них. Арн попытался выкрикнуть, чтобы мать спряталась или пригнулась, но было уже слишком поздно. Раздались два щелчка и болты вылетели из орудий. Единственное, что успела сделать мать – это прикрыть сына своим телом.
– Марта! – Манж подхватил падающее тело. Арбалет невольно выпал у него из рук, а его глаза не верили в происходящее. Еще с более ошарашенным взглядом смотрел на нее его сын. Он оцепенел и не мог даже пошевелиться.
– Схватить! – Заорал капитан. Стражники вытащили мечи из ножен и побежали на них. –Мальчонку тоже! Скормлю выродка собакам!
Руки отца схватили окаменевшего сына и с силой кинули к проему погреба.
– Арн, прячься!
Серая Мышь бросился на стражников. Он понимал, что долго он не выстоит, но сейчас ему необходимо было выиграть немного времени для сына.
Опомнившись, мальчик схватил кинжал и прыгнул в дыру, едва увернувшись от лап Грегра. Забравшись в самую глубь под половицы, он начал слушать, что происходило сверху. Через несколько секунд, лязг металла прекратился и по звукам Арн понял, что стражникам удалось схватить его отца.
Следующим на очереди становился он. Рука стражника начала кружить в темноте возле его тела, пытаясь в слепую нащупать и схватить его. Собрав в себе оставшуюся смелость, мальчик резанул со всей силы кисть стражника. Рука тут же отпрянула, а сверху раздался разгневанный визг.
Несколько капель крови просочились через половые доски и упали рядом. Грегр не успокаивался и проклинал его всеми бранными словами, которые знал. Но пока больше никто не решался сунуться к нему еще раз.
Он сидел в полной темноте и слушал, как сверху стражники обсуждали, как можно выудить его из погреба. Очередная попытка стражников увенчалась еще одной порезанной рукой. Сверху двое стражей подняли подруки Капитана Горса и стали уносить. Даже в это время он не прекращал сыпать угрозами в его адрес, как только доберется до него. Судя по всему, от его удара он сильно хромал и передвигаться без помощи теперь не мог. Поэтому остальные двое стражей, подхватив его под плечи потащили к лекарю зализывать раны. Последним его распоряжением прозвучало указание поджечь дом и зажарить мальчонку заживо, а потом рассказать ему во всех красках, как сильно он будет кричать, когда огонь доберется до него.
Как только его увезла карета, стражники облили весь дом «каменным маслом» и кинули внутрь горящий факел.
Огонь распространился моментально. Клубья дыма начинали заполонять все свободные пространства. Сверху раздался треск и что-то с грохотом рухнуло на пол, едва не проломив пол над его головой. Еще через несколько секунд Арн начал кашлять и задыхаться. Он все больше отползал в кромешную темноту подвала, где ещё оставался незадымленный воздух, пока не упёрся во что-то твердое. Суматошно ощупывая все вокруг себя, он уже потерял надежду, как вдруг обнаружил маленький лаз между лагами. Щель была такой узкой, что в него вряд ли пролезла бы даже маленькая собака. Но выбора у него не было.
Сначала он просунул руку, после которой сразу последовала голова. На пол пути он почувствовал, как ухо за что-то зацепилось, упершись в острие. Капельки крови побежали по лицу. Но назад пути уже не было. Огонь подбирался все ближе и уже щекотал его пятки. Арн сделал усилие и рывком вытащил голову из лаза. Кровь хлынула из разодранного уха с новой силой. Подтянув остальное тело, он оказался перед деревянным ограждением, обволакивающим дом по периметру. От дыма дышать становилось все труднее. Со всей силы, что в нем оставалась, он ударил по доске, но та оказалась довольно крепкой. Взревев от злости, Арн попробовал сломать ее снова. Но очередное усилие, так же не привело его к спасению. Откашлявшись, он вонзил в прорезь кинжал и облокотившись на рукоять, надавил. Наконец послышался долгожданный хруст. Доска отогнулась и через мгновенье он смог сделать первый вдох свежего воздуха.
Стражников рядом нигде не стояло. Их смеющиеся голоса раздавались с другой стороны дома. Арну ужасно хотелось откашляться, но он смог сдержаться. Пробравшись во двор к соседям, он выбежал в темный проулок и пустился прочь, не разбирая дороги.
Глава 3
Ветер несся по бестропью безмолвного снега, по древним курганам, расположенным на белых холмах, по запутанным лабиринтам волчьих следов и по безлюдным урочищам. Он налетал неожиданно и уносился снова в бесконечные дикие просторы далеко на краю земли.
Север не любил чужаков и не принимал тех, кто хотел стать его частью, не родившись здесь и не поняв всей сути этих мест. Коренные боги здесь не прощали ошибок никому и насылали на них пургу и обжигающий ледяной холод. В те дни, когда они гневались, солнце скрывалось и просыпалась ночь, рассказывающая свои ласковые усыпляющие сказки, голосом завывающего ветра, проникающего сначала в горло, а затем и в легкие. Тот кто не знал как здесь выживать и поклонятся духам никогда не совался в эти позабытые Святой Дюжиной места.
Кланы, считающие эту землю своей, платили духам щедрую дань, обильно поливая снег алым цветом, танцуя возле костров и молясь идолам в священные дни. Хагарты, обосновавшиеся на юго-востоке Воргхарта, были одними из них, хоть и немного отличались от остальных, более диких северных племен.
– Отец будет рад, теперь еды нам хватит надолго, – подросток осмотрел набитую рыбой заднюю часть нартов.
– Ты прав Хакон, духи были благодушны к нам. Асинкрит хорошо постарался, когда просил их. Пора возвращаться. Солнце уже в закате.
– Мне он не нравится Йико. Не могу больше смотреть на его кровавые ритуалы.
– Замолчи. Не смей произносить больше не единого слова, – разозлился старший брат. – Если бы ни он нас бы уже давно сожрал Рагор.
– Ха-ха-ха. Йико, я думал ты вырос из этих детских сказок.
– Ты глупец Хакон. Он существует! Не зря нам говорят не заходить в Тусклый лес. Его видел Асинкрит. Он всем рассказывал об этом. Не только мне. По своим воспоминаниям он вышил его изображение на малице. А ты сам знаешь, что рисунки на одежде шаманы не выбирают. Это делают духи, разговаривающие с ними.
– Его малица ужасна и даже рисунок с здоровым медведем в пещере ничего не смог поделать с этим, – Хакон еще раз рассмеялся. – Я ему мало верю Йико.
– Если б ты увидел Рагора в живую, ты бы так не говорил. Я слышал, он в два раза выше любого медведя, а еще у него настолько острые когти, что он может прорыть берлогу в горе, а когда Рагор бежит, чтобы разорвать свою добычу, деревья ломаются как сухие ветви.
– Жаль, что все это всего лишь выдумка, – Хакон не сдавался. – Хотя, мне бы не помешала медвежья шуба. Думаю, она была бы теплой.
– Если бы ты с ним встретился, то наверняка наделал бы в штаны.
Наконец, они закончили погрузку вторых нарт и теперь могли вернуться в поселение. Так много рыбы, как сегодня, они еще никогда не ловили. Собаки ждали лишь команды и Йико не дав дойти младшему брату до его упряжки нескольких метров, с криками подстегнул собак.